ничего не поможет, – туманно произнес он, все еще не переставая странно ухмыляться и рассматривать Энтони с таким выражением, будто тот был каким-нибудь презанятным, но совершенно бесполезным предметом.

Тони еще раз улыбнулся ему, так, на всякий случай и протянул для приветствия руку. Внешний вид, немногословность и чудаковатость реакций этого человека ощутимо напрягали его. Однако виду парень не подавал, в конце концов, играть дурачка он умел, как никто другой.

– Энтони Драйвер.

– Алан Бронсон.

Тонкая кисть Энтони опасно хрустнула в мощной лапище нового знакомого.

– Очень приятно.

– Взаимно.

Рукопожатие распалось. Тони незаметно размял пальцы.

– Ну что ж, пойдем… артист, – с усмешкой протянул Алан, не сводя с собеседника раздражающе оценивающего взгляда.

«Свалю от него сразу, как только представится такая возможность», – мысленно заключил Энтони, а вслух беззаботно сказал:

– Идем! Верная догадка, кстати.

– Ну, еще бы. Я такого количества цацок даже на витринах в ювелирном не видел.

– А это заместо фликеров, чтоб ночью машина не сбила, – не растерявшись ни на секунду, заявил Тони.

– М-м, – прогудел мужчина, насмешливо покосившись на него.

Наступила тишина: для Алана явно комфортная, для Энтони – сильно напротив. Драйвер совершено не привык к тому, что сила его обаяния кем-то откровенно игнорируется, а внешний вид, как и плоды творчества не получают ни эмоционального отклика, ни оценочного суждения. На первый взгляд Бронсон был похож на того, кто, вполне вероятно, придерживается консервативных взглядов, кто может начать делать едкие замечания по поводу внешности, макияжа, крашеных волос, и Тони уже морально подготовился к этому. Можно даже сказать, ждал с нетерпением, так как был бы не прочь поспорить. А еще почему-то заочно уверился в том, что Алан – техасец, хотя на мужчине все еще не наблюдалось ни грамма загара, ни даже футболки со звездой и надписью «Даллас Ковбойз»6.

«Даллас Ковбойз»6 – (англ. Dallas Cowboys) профессиональный клуб по американскому футболу из города Арлингтон, штат Техас. Его логотип – синяя пятиконечная звезда. В тексте подразумевается, что техасец мог бы носить футболку с лого и названием одного из футбольных клубов своего родного штата, т. к (по субъективному мнению Энтони) болел бы именно за него.

– Ты все-таки не местный, да?

«Друг другу представились, можно и без расшаркиваний», – поразмыслил Энтони, мгновенно переходя с подчеркнуто вежливого на неформально простецкий тон.

– Страшно представить, кто тут местный… – пробормотал Алан, приподнимая уголки губ. «Господи, да никому твоя напускная таинственность нафиг не сдалась», – фыркнул про себя Тони, едва удержавшись от того, чтобы закатить глаза.

– Если нет, как здесь оказался? Пешком-то далековато будет от другого города топать, – Драйвер махнул через плечо, хотя объять этим жестом простиравшуюся за их спинами пустыню было совершенно невозможно.

– Ходил пострелять по бутылкам, – Алан демонстративно почесал мушкой обреза свое плечо. Энтони не выразил ни малейшего сомнения в истинности этих слов: ни мимикой, ни жестом, ни импульсивным междометием – он уже почти не сомневался в том, что это может стоить ему жизни.

– И каков результат?

В глазах Алана блеснул нехороший огонек, а в его усмешке, казалось, проступила настоящая издевка, хотя чем именно он ее заслужил и почему настроение нового знакомца так резко изменилось, Энтони так и не понял. Впрочем, Бронсон на него даже не смотрел, лениво созерцая крошечные коробки-мотели в подернутой дымкой дали.

– Три из пяти, – подытожил он, ласково поглаживая большим пальцем рукоять своего оружия с таким видом, будто рука его держалась не за нее, а за коленку красотки любовницы. Драйвер невольно поежился.

– Можно было лучше, – с улыбкой рассудил Тони, но тут же прикусил язык.

Алан медленно повернул голову, и по выражению его лица невозможно было определить, о чем он думает.

– Можно, – подтвердил он, кивая не то устало, не то задумчиво.

Их диалог вновь оборвался. Драйвер уже даже не пытался его поддерживать, хотя его общительная открытая натура рвалась поболтать столь же сильно, сколь сильно моряк дальнего плавания порывается попасть в квартал «красных фонарей». Решительно задушив в себе любое желание задать Алану еще пару-тройку вопросов, и с трудом просунув руки в карманы своих прилипших к ногам кожаных штанов, Тони придал своему образу напускной беззаботности. И некоторое время, надо признать, весьма неплохо изображал усиленную заинтересованность скупым подсушенным пейзажем слева, разбавленным разве что пушистостью облаков, которые опускавшийся на долину вечер уже успел подкрасить нежным персиковым оттенком.

– Ты сам-то что здесь забыл, артист?

Драйвер с неподдельным удивлением повернулся к мужчине, сразу же натыкаясь на цепкий зеленый взгляд, в котором едва заметно поблескивало тщетно скрываемое любопытство. Тони, однако, свои эмоции скрывать не особо умел, поэтому искреннее изумление, отразившееся на его лице, почти сразу сменилось не менее искренней радостью от того, что ему предоставили возможность лишний раз поговорить. Он от души набрал воздуха в грудь, чтобы, как водится, рассказать свои приключения в красках, а потом вдруг понял…

– А… – Энтони открыл, затем тут же закрыл рот. Моргнул. Зарылся пальцами в содержимое карманов, словно надеясь, что это действие отзовется нужными воспоминаниями где-то внутри, даст осознание… После чего повернулся к Алану со странной смесью недоумения и веселья во взгляде.

– А я не помню, – выдал он, не удержавшись от дурацкого смешка. Опустил голову, потер лоб, озадаченно таращась себе под ноги, словно впервые увидев, во что обут.

А обут он был в свои старые любимые кеды, выцветшие, с полуоторванными кружками-шевронами «Converse All Stars», с измочаленными шнурками, даже не завязанными, просто-напросто заправленными внутрь. На посеревшей от времени ткани, как и на пожелтевших подошвах кедов, маркерами, шариковыми ручками хаотично были начерканы номера телефонов, нарисована какая-то дребедень, написаны строки из чужих и его собственных песен, слоганы, нецензурные выражения…

– Я в домашней обуви, – Энтони ткнул пальцем вниз и остановился, словно предлагая Алану подивиться этому факту вместе с ним. Надо отдать Бронсону должное, он тоже остановился, терпеливо прояснив:

– Мне казалось, молодежь сейчас и по улице в таких ходит.

Тони тряхнул головой, и его кудряшки смешно запрыгали.

– Я не хожу. Точнее… Какого черта я в домашних тапках?! – он снова двинулся дальше по автостраде, да с такой прытью, что Алан был вынужден его догонять.

– Нет, пару лет назад, конечно, было дело: я проснулся в Китайском Культурном Саду в Сан-Хосе7, хотя должен был у друга в гостях, в родном Вегасе. Мы отмечали его день рождения…

Сан-Хосе7 – крупный город в штате Калифорния, третий по численности населения.

Алан издал сардонический смешок откуда-то справа. Энтони был на него за это не в обиде.

– Но