– Не, она так закрывается…

– Хоть бы в сервис отогнал!

– Жду, пока сдохнет. Будет стимул взять новую и с чистой совестью бате сказать, что сделал все, что мог.

Звонарев, опершийся на единственную во дворе кривую березу, хмыкнул.

Мать Ермолаева жила в стандартной блочной пятиэтажке с мощными подъездными дверями и загаженными подъездами. Судя по надписям, здесь жила Света легкого поведения, любители «Рамштайна» и некто Вася-презерватив. На подоконниках стояли пластиковые бутылки с коричневым осадком, рядом скрученные бумажные трубочки…

– Вот где надо облавы делать! – Юрков качал головой. – Внаглую «дуют», пьют, вандальничают…

– Время такое: уверены, что не противозаконно. Ну, поймают, и что? Отломят ППСу половину, пожмут руку и дальше пойдут. Облавы надо на рэперов устраивать: сами так не делают, а бабки на идиотах стригут.

– Старый ты стал, ворчишь…

– Это к чему? – Звонарев остановился.

– Мне, допустим, нравится рэп… некоторый, – Юрков рассмеялся и сложил руки на груди.

– Какая квартира?

– Пришли, вот – пятнадцатая…

Они стояли возле пошарпанной двери, обитой простым черным дерматином.

– По обстановке? – Юрков задержал палец в сантиметре от сожженного звонка.

– Жми.

Где-то в глубине квартиры пронеслась негромкая трель. Долго ничего не происходило, наконец раздались шаркающие шаги, глазок на миг вспыхнул и сразу потух.

– Кто?

– Мы ищем Лыбину Полину Карповну.

– Зачем?

– Прокуратура, – Звонарев раскрыл перед глазком удостоверение. – Хотим задать несколько вопросов.

– Минуту… – Защелкали многочисленные замки, капитан насчитал не меньше четырех. Дверь открылась – на пороге стояла высокая пожилая женщина с тугим узлом седых волос на затылке. Она куталась в красивую ажурную шаль и внимательно рассматривала гостей.

– Слушаю, – голос женщины звучал не по возрасту сильно, с едва различимой хрипотцой.

– Мы по поводу вашего сына… – Капитан замолчал, надеясь, что она сама подтвердит информацию.

– Виталика?

– Да, Ермолаева.

– Почему вы зовете его по фамилии, коллеги ведь… Или…

Она сильно побледнела, зашаталась. Юрков, привыкший к таким ситуациям, прошел на кухню и через минуту вынес стакан воды. Женщина сделала несколько глотков и благодарно кивнула:

– Что с Виталиком? Говорите, не тяните…

Следователи переглянулись:

– Мы не знаем, – Звонарев действовал по наитию. – Как раз ищем его.

– Боже, зачем же пугать?! Я пожилой человек, мне всего, может, один такой испуг остался!

– Так ведь я ничего не сказал, – капитан улыбнулся: стало стыдно обманывать незнакомую женщину. – Только спросить хотел.

– Ну, ладно, обошлось, и хорошо, – женщина улыбнулась в ответ. – Пойдемте, чаем вас напою.

Они прошли узким темноватым коридором, по стенам которого висело множество фотографий. Возле одной Звонарев остановился – красивая молодая женщина стоит с высоким мужчиной с волевым, хищным лицом. Они улыбались – молодые, счастливые…

– Это вы?

– Да, – Полина Карповна встала рядом – Давно было…

– Красивая, – капитан не врал: женщина на фото смотрелась королевой.

– Теперь уж ничего не осталось – старуха! – Она хохотнула, взяв следователя под локоть. – Но за комплимент, пусть и опоздавший лет на тридцать, спасибо!

В крошечной кухне женщина поставила на огонь эмалированный чайник, вытащила из шкафчика печенье и полбанки варенья:

– Сама делала, с нашего огорода. Налетайте, такого не попробуете!

– Спасибо, – Звонарев взял варенье. – Так когда Виталий был последний раз?

– Давно, ребятки, – Полина Карповна нахмурилась, – наверное, с месяц назад или чуть больше… Сказал, работает над важным заданием, потому может исчезнуть на время. Ой!

– Что? – капитан снова протянул воду.

– Мне же нельзя, наверное, говорить про задание…

– Да все нормально.

– Хотя вы коллеги, – следователи переглянулись: опять мелькнуло «коллеги». – Скорее бы Виталик на пенсию вышел, сплошное беспокойство!

– Полина Карповна, такой вопрос – у нас ревизия была, нашли два дела Виталия – в одном вы, все правильно, а в другом детдом значится…

– Так и есть – до семи лет в казенном воспитывался, – женщина сокрушенно покачала головой. – Я молодая совсем была, деревенская… ну, познакомилась – думала, любовь до гробовой доски, дом, семья… Родила – а жених тю-тю… Отдала, потом, слава богу, одумалась – знакомых попросила, помогли, вернули сына. Вот теперь страну защищает от нехристей! – она гордо посмотрела на гостей.

– Ага… – Звонарев под ее взглядом неловко потупился. – Так мы, собственно, пришли узнать: может, он встречался с кем-то? Или вам документы оставил? А то ищем, ищем…

– Мне точно ничего не оставлял, – женщина решительно помотала головой, – а встречался… знаете, кажется, да: появилась у него женщина. Звонки – она Виталика спрашивала, он убегал среди ночи… думаете, у нее?

– Возможно… А телефона, адреса ее нет?

– Да откуда, Виталька как Штирлиц: слова не вытянешь. Объявится, на работу-то надо.

– М-м… – Звонарев допил чай. – Спасибо, Полина Карповна, поедем мы.

– Что ему передать, если появится? – она беззащитно смотрела в глаза. – Кому позвонить?

– Ну… коллегам, – капитан быстро вышел в дверь. – До сви…

Оборвал себя на полуслове – из комнаты торчал форменный китель, самый краешек, но вполне узнаваемый.

– Полина Карповна, можно стаканчик воды?

– Воды? Конечно, сейчас.

– Ты чего, не напился? – зашептал Юрков, но капитан уже бесшумно вошел в квартиру и профессионально обыскивал форму. В одном из карманов нащупал что-то плотное, сунул руку и вытащил бумажный прямоугольник – визитку.

Успел вовремя – Полина Карповна протянула ему большую кружку.

– Спасибо, до свидания.

– Удачи вам, ребята, – женщина закрыла дверь.

Юрков ждал возле машины:

– Ну, что?

– Короче, давай, отряди бойцов, сообщить матери… И работать – контакты, кого видела, кого слышала… Сам знаешь.

– А ты?

– А я, – Звонарев протянул другу визитку, – поеду, навещу школьного товарища.

– Ого! Князь?

– Он… Зная патологическую неприязнь Ермолаева к преступникам, интересно, какие у него с блатным могли быть дела…