– Хорошо бы, – Николай рассмеялся.

Искать нужный дом среди однотипных построек, без номеров и практически в темноте, пришлось долго. Наконец один из пойманных аборигенов за полтинник указал адрес: без его помощи следователям пришлось бы возвращаться днем.

Поднявшись по заплеванной лестнице на второй этаж, они остановились перед дверью с цифрой 11.

– Какой план? – Юрков подергал дверь.

– Думал, открыто?

– Мало ли…

– Так, – Звонарев вытащил из кармана набор отмычек и маленький фонарик, – посвети!

– Незаконное проникновение в чужое жилище, – Коля равнодушно плюнул. – Если нас Пушок таки сживет со свету, без куска хлеба не останемся.

– Точно… – буркнул капитан, занятый дверью.

Замок долго не поддавался – хорошая немецкая модель с двойной защитой, – но учитель Звонарева, Миша Балерина, ныне мотающий срок, оказался лучше: не прошло и десяти минут, как раздалось тихое «щелк», и ригеля поползли в сторону.

В темной прихожей Юрков пошарил по стене в поисках выключателя. Нашел, свет голой лампочки высветил убогую обстановку единственной комнаты – продавленный облезлый диван; пустой сервант с мутными от грязи стеклами; колченогий журнальный столик, на котором торчала открытая шпротная банка. Посреди голого пола на незваных гостей пялился огромный черный таракан и даже не думал бежать. Воняло несвежим бельем, испорченными продуктами и сыростью.

– Ерема тут жил? – Юрков с хрустом раздавил черного жителя. – Это ж как надо опуститься!

– Не сходится! – Звонарев, кривясь, осматривался. – Он был помешан на чистоте, малейшая пылинка выводила из себя, а тут… Да тут бомжи – и те постесняются жить!

– Он был просто помешан, не только на чистоте. Кто знает, что у него в башке творилось?

– М-м… – капитан двумя пальцами открыл сервант; тут же отскочил, спасаясь от лавины насекомых, устроивших себе дом. Совать туда руку нечего и думать.

– Посмотри на кухне, в ванной… – Звонарев с омерзением сбил с руки усача.

Юрков ушел; капитан осторожно приблизился к серванту и заглянул внутрь. Пусто. Вторую дверцу, наученный горьким опытом, он потянул мизинцем: та же картина – гора тараканов и пустота. Следовало бы, конечно, отодвинуть шкаф – вдруг там спрятано? – но хотелось быстрее вырваться на воздух.

– Сань?

– Да?

– Пусто там. Грязь везде, живность непуганая, вот только… – Юрков протянул два оранжевых пузырька с таблетками, – на полочке в ванной стояли. От чего это?

Звонарев встал под лампочкой, чтобы лучше видеть этикетки.

– Рукой подписаны… Сейчас… «Демакин», а это… «Руфасол». Никогда не слышал.

– Я тоже. Оставим?

– Н-нет. Да! – у капитана пробежал легкий холодок по позвоночнику: так всегда бывало, когда на что-то стоило обратить внимание. – В Интернете посмотрю, вдруг пригодится.

– Ладно, поехали из этого гадючника, – Николай опасливо косился на стайку тараканов, вроде решивших перейти в наступление. – Пришлем бойцов на тщательный обыск.

– Да, поехали.

Дверь закрывать не стали.

Почти стемнело, но над подъездом горел чудом уцелевший фонарь – следователи уселись на грубо сколоченную деревянную лавку.

– Хорошо! – Звонарев втянул носом воздух. – Жара надоела, хоть свежестью подышать.

– Погоди, сделаем момент лучше! – Юрков сбегал к машине, на которую никто не позарился, и принес две бутылки пива. – Холодненькое!

– Что скажешь? – сделав глоток, капитан посмотрел на коллегу. – Есть мысли?

– Ни одной. Даже не пойму, с какой стороны подступиться.

– Та же беда: вроде бы все сделали… Можно, конечно, соседей опросить – скажи, кстати, операм, – но, думается мне, интересного не скажут. А больше и податься некуда.

– Во втором деле фигурирует детдом…

– И какой смысл, если мать нашли? Хотя… Пожалуй, ты прав – навестить стоит, откуда-то же он взялся. Там ведь и имя директора было?

– М-м… – Юрков пил большими глотками; когда оторвался, пива осталось на донышке. – Завтра съездим.

– Силен ты пить! – капитан ткнул пальцем в бутылку друга. – Сейчас догоню, и поедем.

Звонарев откинул голову и поднес горлышко к губам, когда что-то произошло – бутылка со звоном разлетелась в руках. Осколки больно покарябали лицо – капитан удивленно провел по нему ладонью и почувствовал теплую и липкую, совсем непохожую на пиво жидкость.

– В подъезд! – заорал Юрков и, не теряя времени, сгреб друга мощными руками. Секунда – и они стояли в воняющем кошками парадном, а Коля закрывал скрипучую деревянную дверь.

Звонарев понял, что именно случилось, когда две пули порвали дверное полотно и с искрами отлетели от бетонных ступенек. Запахло горелым деревом.

Быстро выхватив пистолет, капитан собрался бежать на улицу, но Юрков – опытный военный – жестом остановил:

– Стой! Как зайца подстрелят. Твоя «мухобойка» все равно не дотянется, да еще надо понять, где «лежка» стрелка… Займем оборону.

Они поднялись на следующий пролет, капитан быстро присел на корточки и направил ствол между перилами – теперь, если убийцы надумают закончить дело, он успеет выстрелить первым.

Николай тем временем звонил в полицию:

– Алло! Да, говорит старший лейтенант Юрков. Срочно наряд, улица Ленина, 69. Предположительно снайпер, местоположение неизвестно… Чего? Ты баран, дежурный? Какой, на хрен, участковый? Спецам звони, срочно! И наряд предупреди, пусть с оружием на изготовку во двор входят, да по открытым участкам не шастают! – Он отключился. – Наберут по объявлению, учи потом…

– Прорвемся, Коля, – Звонарев глянул на друга. – Твою мать! Попал?!

– Ерунда, – Юрков зажимал плечо, где во все стороны быстро росло кровавое пятно. – Жить буду. Не отвлекайся, мало ли…

Но ничего не происходило – с улицы никто не заходил; в какой-то из квартир пьяный голос материл Клавдию – прошмандовку и изменщицу; где-то пронзительно скулил щенок…

Вой сирен разорвал тишину через десять минут – спецназовцы оцепили близлежащие дома; эксперты по отверстиям на двери установили положение снайпера – получалось, стреляли примерно на одном уровне со Звонаревым: пули рвали дерево без наклона… Юркова – хоть он и сопротивлялся – уложили на каталку и запихнули в «Скорую помощь».

Звонарев так устал, что, едва доехав до дома, рухнул на диван и мгновенно уснул.

Пушенков рвал и метал; его круглое лицо пошло красными пятнами, руки сжимались, будто хотел ударить:

– Я сказал, дело закрыто! Развели бардак: не являешься по приказу, не докладываешь… Ты кем себя возомнил, капитан?! Я сорву твои погоны!