— Идём? — произнёс он, и потянул меня за руку.

Вот действительно, будто я вернулась в прошлое. Простое прикосновение к ладошке вызывает трепет во всём теле. Да где же это видано? Я же работаю… Хорошо, что договорились о настоящем не рассказывать. Ребятам об этом говорить, пожалуй, не стоило бы, в любом случае. Не поймут. Дело в том, что работаю я администратором в элитном стрип-клубе, куда пять дней в неделю впускают исключительно представителей секс-меньшинств, или как принято выражаться — лиц нетрадиционной ориентации, а оставшиеся два дня всех остальных. Хотя это я перегнула, насчёт всех. В нашем заведении жесточайший фейс-контроль, да и сам факт посещения стоит едва ли не с полугодовую зарплату среднестатистического горожанина, так что… Но важно не это, а то, что насмотрелась я там выше крыши и на мужиков голых, и на баб, и на грязь всякую, потому-то, наверное, и штиль в личной жизни. Просто-напросто девочка повзрослела, сняла розовые очки и поняла, что никому не стоит верить. А тут такие эмоции от лёгкого прикосновения!

Поднялись наверх, постучались для приличия в ту комнату, откуда раздавались голоса. Забавно, ведь тут девчонки когда-то и жили, а я у них порою ночевала. Вошли. Уф! Комнатка прямо из детства. Всё те же кроватки-односпалки с фанерными спинками и матрацем на металлической сетке, на круглом столике разбросаны в художественном беспорядке девичьи дневники, наших школьных лет. Да и девчонки смотрю подготовились. И причёски, и одёжка.

— Я это… — раздался из-за спины тихий Серёгин голос, — пойду. Внизу буду вас ждать.

— Ага, иди, — откликнулась всё прекрасно расслышавшая Карина.

Дверь за моей спиной с тихим скрипом прикрылась, а я стою, смотрю по сторонам и глазам своим не верю, у меня аж голова кругом идёт от всего этого.

Когда первые эмоции, вызванные встречей, поутихли, а мои вещи перекочевали на полочки во встроенном стенном шкафчике, мы, дружной непрестанно гомонящей и смеющейся толпой направились в столовую.

Как же приятно вновь быть рядом с друзьями. Казалось, что ничего после школы ещё не происходило: ни плохого, ни хорошего. Всё ещё впереди, все дороги открыты, а мы строители собственной жизни. И что удивительно, я ведь не пыталась сделать вид, что верю в это, я действительно чувствовала себя именно так! А когда на раздаче увидела слегка постаревшую, но такую родную тётю Валю, совсем растрогалась, и едва ли не всплакнула от умиления. Пока что всё получалось просто идеально.

Засиделись мы основательно. За окнами уже смеркалось, когда мы наконец-то собрались вернуться в свои комнаты. Именно в тот момент, когда мы выходили из столовой, в здание вошла последняя «гостья» — Анжелка. С ней-то мы как раз не очень ладили, и я бы не слишком расстроилась если бы она не смогла приехать. С её появлением здесь и сейчас, даже настроение подпортилось. Не помню в чём была причина наших вечных разногласий, но она меня не переносила на дух, цепляясь по поводу и без, я какое-то время терпела, надеясь, что это пройдёт, а потом стала отвечать ей тем же. Мы конкурировали во всём: в учёбе, в спорте, в кружках, активном участии в различных школьных мероприятиях, и из-за Серёги тоже… В какой-то момент я одержала верх и полтора года мы встречались, а потом… Потом именно она стала причиной нашего расставания. Прошло десять лет, я знаю, что они не вместе, но осадок на душе всё равно остался.

Стараясь отвлечься от невесёлых воспоминаний, начала как бы отстранённо рассматривать собравшуюся компанию. Самый настоящий интернационал! Я — белокожая русская, Карина — смуглая цыганка, Марьяна — кореянка, Анжелка вообще мулатка, Серёга украинец…

— Ну коль все в сборе, — выдернула меня из размышлений Карина, и окинув взглядом стоящих в холле одноклассников задумчиво задержалась на Анжелкиной сумке. — Повесь пока туда, — кивнула в сторону гардеробной. — Сейчас надо кое-что сделать.

Стоило Анжеле притулить свои сумки в уголок, Карина тут же окинула нас взглядом и протянула задумчиво:

— Та-а-к…

Потом, словно что-то вспомнив, щёлкнула пальцами и быстрым пружинистым шагом прошла вдоль рядов вешалок к окну, вскоре вернувшись с небольшой картонной коробкой. Демонстративно отключив свой мобильный, положила его в неё и уставилась в ожидании на нас. Мы с ребятами переглянулись, и тоже, молча достали имеющиеся при себе гаджеты, отключили их и сложили в коробочку.

— Вот и чудненько, — кивнула староста. — А-то мало ли… Одевайтесь, — обратилась к присутствовавшим на обеде. — Я пока это отнесу в подсобку. И не надейтесь, что позволю украдкой куда-то звонить.

Мы с ребятами лишь ещё раз переглянулись, и пожали плечами.

— Ну надо так надо, — произнёс ей вслед Серёга.

— Круто она вас тут застроила, — усмехнулась вновь прибывшая.

— Анжел, мы же решили инсценировать прошлое… — подала голос, дружившая с ней ещё в школьные годы Марьяна.

— Но тогда у нас тоже были мобильники, — напомнила Анжела.

— Да, но список контактов в них явно отличался, — решился вступиться за старосту Серёга.

— И большую часть времени мы точно так же сдавали мобилы воспитателям, — поддержала его я.

— Да ладно вам! — отмахнулась мулатка. — Лучше расскажите, как…

— Тут? — перебила её Марьяна, явно почувствовавшая, что Анжелка опять вот-вот перейдёт границу дозволенных тем для разговоров.

— Ага, — скривилась та, прекрасно понимая, что подруга её просто-напросто заткнула на полуслове.

— Классно! — кратко резюмировала Марьяна. — Нас даже поселили не куда-то, а именно в нашу комнату. Потом увидишь. Слу-у-ушай… А это та, да?! — крутясь вокруг Анжелы и в изумлении ощупывая серовато-песочную удлинённую замшевую куртку на молнии, выдохнула она.

— У бабули на чердаке откопала, — гордо изрекла мулатка. — Она у меня ещё тот Плюшкин, всё хранит.

— Ну а чо, вот и сгодилась заначка, — зубоскаля похвалил предприимчивую бабулю Сергей, на что девушка только фыркнула в ответ.

А я стояла, наблюдала за всеми этими перепалками и с грустью констатировала факт: всё так, да не так, мы стали уже другими. Да, пытаемся вести себя как прежде, вот только выходит как-то не натурально, наиграно. Или мне кажется?

Не-е-ет, Серёга не был таким грубоватым, Анжелка язвочкой ещё той была конечно, но не столь циничной, эти её ухмылочки вообще не клеятся к ситуации, разве что Марьяна осталась прежней, будто её заморозили во времени. Тут же вспомнилось как мы подошли к выделенной нам комнате, когда я только приехала, и оттуда раздавались голоса… И да, это была она. У неё с детства имелась странная привычка разговаривать со всеми предметами окружающей обстановки, стоило остаться наедине с самой собой. При этом она меняла тональности, если ей должен был ответить, например, «стол». Девчонки посмеивались, говоря, что ей надо поступать в театральный и потом идти работать в театр пародии. Марьяна кивала, соглашаясь и даже поступила в театральный, вот только ни росточком, ни выдающейся внешностью, не выделяясь никуда так и не пробилась. Насколько мне известно, она работала теперь при школе — вела тематический кружок.