и с резными карельскими крышами.

Дома на шхерах были каменными, из круглых булыжников, чуть ли еще не эпохи викингов. Остальное пространство деревни было застроено современными пластиковыми домиками с красными крышами.

В центре окруженной тундрой деревни возвышалась кирха, чем-то напоминавшая сильно упрощенный вариант церкви в Кижах, рядом с кирхой возносился к небесам древний деревянный шест, вроде бы игравший какую-то важную ритуальную роль в друидических обрядах карелов. По крайней мере, так мне объяснил сельский пастор.

Этот же пастор предоставил мне свой дом — самый большой в селе, трехэтажный, деревянный и с огромными окнами.

Пройдя в гостиную пасторского дома вместе с Таей, я тут же потребовал:

— Чаю мне. И что-нибудь к нему. И Соколова.

Тая снова забухтела и ушла, через несколько минут служанка пастора принесла чайник ароматного чая, бутерброды с курицей и брусничный пирог, а двое финнов-наёмников втащили Соколова. Выглядел бывший Шеф Охранного Отделения не очень. Его переодели в чистое, но рожа у него была сонной и серой, пухлые щеки как будто обвисли. Руки у Соколова были связаны за спиной.

— Развязать, — приказал я.

Один из финнов вроде даже понимал по-русски, так что мой приказ был выполнен оперативно.

Я отпустил наёмников, а Соколову указал на накрытый стол:

— Присаживайтесь. Угощайтесь. Я бы составил вам компанию, но только что пожрал.

Соколов молча кивнул, с достоинством уселся за стол и не спеша принялся за брусничный пирог.

Напившись горячего чаю, бывший Шеф Охранки сообщил мне:

— Курицу я не ем, уж простите. Мой клан вообще не употребляет птичьего мяса. Мы ведь в духовном родстве с птицами, так что есть их — было бы каннибализмом.

— Понимаю, — кивнул я, расхаживая по гостиной.

— Табаку не найдется? — поинтересовался Соколов, наевшись.

— Да вроде у пастора была коллекция трубок. Думаю, что он сочтет за честь… — я покопался в комоде.

Трубок у сельского пастора действительно оказалось не меньше сотни. Кроме них, я нашёл еще пачку турецких папирос, из которых пастор, видимо, вытряхивал табак для трубок. Эту пачку я дал Соколову, еще я поставил на стол перед ним суровую чугунную пепельницу, спички нашлись в том же комоде.

Соколов с наслаждением закурил, потом не без опаски глянул на меня:

— Ну ладно… Спасибо. Насколько я понял, пытать меня не будут. За это спасибо.

— А вам спасибо, что пытались спасти принцессу у Петропавловки, — ответил я, — Зачем вы это сделали?

— Вы все равно мне не поверите… — усмехнулся Соколов, — Но скажу, как есть. Убивать принцесс — большой грех. Я не хотел брать его на душу.

Ага. Большой грех, Жалко, что моя жена Маша, завалившая у Петропавловки другую принцессу, об этом не слыхала.

— Но Проходова вы убили, — напомнил я Соколову, — Хотя именно он привёл дриад и помог мне победить.

— Проходов — не человек, — жестко ответил Соколов, — Это живое оружие, вроде солярис-бомбы. Он просто опасен. Вчера он привёл дриад вам на помощь, а сегодня мог бы уже открыть портал в ад и привести нам сюда сотню голодных демонов. Он себя не контролировал. У Проходовых в предках были боги и демоны из других миров. Его нужно было уничтожить. Это был мой долг. Не просто как Шефа Охранного Отделения или АРИСТО, а просто как человека. Павел Вечный не убивал Проходова лишь потому, что шантажировал им других Императоров. Вы же в курсе, что война с Османами закончилась, когда Павел Вечный стал угрожать султану, что выпустит Проходова?

— Нет, я этого не знал, — честно ответил я, — А еще живые Проходовы остались?

— Очень надеюсь, что нет, — мрачно буркнул Соколов, — Но вы ведь не об этом хотели меня спросить, так?

— Верно, — я кивнул, — Спросить я хотел про вашу спецоперацию относительно меня и моего пилюльного бизнеса. Мне было очевидно, что с самого момента смерти моих родителей за мной плотно следили. Это вы подослали ко мне Алёнку, чтобы она изобразила мою несуществующую холопку.

— Это так, — не стал отрицать Соколов, — Операция «ШЕРПУНЬ».

— Шерпунь? — я хохотнул, — Почему Шерпунь?

— Не знаю, — пожал плечами Соколов, затягиваясь папиросой, — Просто так. Просто Шерпунь. Чтобы никто не догадался.

Мне надоело ходить по гостиной, я взял себе стул и уселся напротив Соколова.

— Я вот чего не понимаю… — произнес я, взвешивая каждое свое слово, — Мой отец снабжал Павла Вечного пилюлями. Проще говоря, у него была крыша, самая мощная крыша в Империи, какая только может быть. И тогда неясно, зачем вы вообще начали эту спецоперацию. Вы же подготовили её явно еще до смерти моих родителей и до смерти Павла Вечного? В чём вообще была её цель? Явно не в том, чтобы найти мою лабораторию. Вы изначально знали, где она…

— Верно, — подтвердил Соколов, — Вы все правильно сказали, барон. Вот только упустили одну важную деталь. Я скрывал операцию ШЕРПУНЬ от Павла Вечного. Реальные её цели я скрывал даже от прошлого Шефа Охранки княгини Пыталовой.

— И каковы же её реальные цели?

Соколов ответил не сразу:

— Выйти на культиваторов. На китайские монастыри и секты, которые до сих пор тайно производят пилюли.

— Так я и думал! Но зачем было скрывать это от Павла Вечного? Разве Государь, столь любивший хавать пилюли, не был заинтересован в том, чтобы найти этих тайных пилюльных даосов?

— Государь-то был заинтересован… — Соколов вдруг виновато улыбнулся, потом нервно хихикнул, — Вот только не этот Государь. Не только русский. Понимаете?

— Понимаю… Вы типа изменник родины и работали на самом деле на иностранцев?

— Да, барон. На османского султана. Именно он хотел найти китайских культиваторов. Видите ли, Императоры других стран завидовали Павлу Вечному. Они бы хотели тоже обладать его долголетием. Но заказывать пилюли у вашего отца они не могли, Павел Вечный бы такого не позволил. Так что Мустафа Осман, турецкий султан, решил обратиться ко мне. Он попросил меня найти китайских культиваторов и доставить к нему. Это хорошо оплачивалось, как вы понимаете. Я рассчитывал, что столкнувшись с дефицитом ингредиентов после смерти ваших родителей, вы отправитесь в Китай искать культиваторов. А мы проследим за вами, и так выйдем на тайные секты… Вот в чем был смысл операции Шерпунь.

— Забавно, — констатировал я, — Но в