– Могло случиться… – начал я, но в этот момент вернулся коридорный и принес выпивку. Когда он закрыл за собой дверь, я продолжал: – Дело касается Нетты Скотт, она действительно была моим другом. Я познакомился с ней в 1942 году, и мы за два года немало времени провели вместе. Я был очень удивлен, когда, прибыв сюда, узнал, что она покончила с собой.

– Славное виски, – сказал Корриган с видом знатока, смакуя содержимое своего стакана. – Я прочел заключение полицейского врача. Эта девица не собиралась давать осечку. Приняв хорошую дозу снотворного, она открыла дверцу газовой печки. Дело идет об очевидном факте… Несомненно, самоубийство. Следствие вела бригада Кенсингтона. Вчера в семь вечера жилец того дома по имени Жюль Коль позвонил нам по телефону. Полицейские обнаружили молодую женщину, лежащую головой к дверце газовой плиты. Кухня была полна газа. Окна были заклеены бумагой. С дверью этого не нужно было делать, она и так закрывалась герметично. Смерть наступила в шесть утра, это определили криминалисты. Можно предположить, что к этому мероприятию она готовилась основательно. На теле не обнаружено ни малейших следов насилия. После опознания, проведенного Жюлем Колем, достаточно хорошо знавшем Нетту, тело было отправлено в морг. В настоящее время мы пытаемся обнаружить кого-нибудь из ее родных, но пока никого не нашли.

Я покончил со своим виски.

– Значит, не может быть и речи о чем-то другом, кроме самоубийства?

– Конечно, нет, но почему вы спрашиваете? – его глаза буквально сверлили меня.

– Итак, вы совершенно уверены, что это банальное самоубийство?

– Никогда ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным, но, по нашим данным, тут нет ничего другого. А самоубийства случаются каждый день…

– А что конкретно убеждает вас в ее самоубийстве?

Корриган отпил виски, поставил стакан на стол и пожал плечами.

– Самоубийства совершаются обычно по четырем основным причинам: нервная депрессия, пьянство, денежные затруднения и любовь. Существуют, правда, и другие обстоятельства, но эти четыре – основные. Судя по тому, что нам известно, у Нетты Скотт не было долгов, она не пьянствовала и казалась психически совершенно нормальной. Следовательно, остается думать, что она была несчастлива в любви…

– Экие вы, флики, все вечно раскладываете по полочкам, но меня это не устраивает, – ответил я ему, в то время как официант расставлял на столе заказанные блюда. – Этого достаточно, приступаем к ужину.

– Неплохая идея, особенно если нам принесут еще того виски, – проговорил Корриган, придвигая стул к столу.

– Принесите еще бутылку виски и можете больше не беспокоиться, – сказал я официанту.

Сев за стол, мы атаковали консоме.

– И что же заставляет вас думать, что ее не убили? – небрежно спросил я.

– О, вы просто феномен! Я же вам сказал, что… – Он нахмурил брови и некоторое время смотрел на меня. – Может быть, вы знаете по этому вопросу больше, чем я? Без сомнения, будет лучше, если я ознакомлюсь с тем, чем вы располагаете, а уж потом я сообщу свое мнение. – Скривив губы, что должно было означать улыбку, Корриган добавил: – Вы, конечно, уверены, что ее убили?

– Я готов держать с вами пари на пятьсот фунтов, что как раз это и случилось, – ответил я.

– И у вас имеется пятьсот фунтов? – Он поднял брови.

– Разумеется! Так вы принимаете пари?

– Никогда не держу пари с янки: они слишком хитры. – Он отодвинул тарелку и вытер салфеткой губы. – Хм… Теперь я хотел бы познакомиться с причиной, вселяющей в вас такую уверенность.

– Я был на ее квартире и нашел там кое-что интересное. Сейчас я покажу вам это. Но прежде ответьте мне: не мог ли кто-либо из ваших людей изъять из квартиры некоторые предметы?

– Нет. – Корриган отрицательно покачал головой. – А что, разве там не хватает чего-нибудь?

– Неизвестного количества шелковых чулок, почти всех платьев, бриллиантового браслета и изумрудной броши.

– Они представляют определенную ценность?

– Браслет три года назад стоил двести фунтов. Сейчас он стоит как минимум в два раза дороже.

– Откуда вы знаете, чего именно там не хватает? Ведь она могла продать эти вещи.

– Я не отрицаю подобную возможность, но все же не думаю, чтобы она продала их. Она очень любила свои драгоценности. И уж ничто не могло заставить Нетту расстаться с шелковыми чулками. Нет, в подобную возможность верится слабо.

– Что ж, вы становитесь упрямы, – сказал Корриган. – Не исключено, что она остро нуждалась в деньгах и поэтому была вынуждена продать драгоценности.

Официант, принесший виски, прервал нашу беседу. Прежде чем приступить к следующему блюду, мы немного выпили.

– Но я повторяю вам – она не из тех женщин, которые могут покончить с собой. Я прекрасно помню, как она говорила, что не понимает людей, которые этим способом ищут выход из жизненных проблем. Если бы вы слышали ее, то сразу поняли, что она не способна на самоубийство!

– Когда она вам это сказала?

– Два года назад. О, я отлично понимаю, что вы имеете в виду – люди меняются. Но не до такой же степени!

– Что еще? – Голубые глаза Корригана буквально сверлили меня. – Отбросим в сторону драгоценности, чулки и вашу характеристику Нетты Скотт. Что вы можете предъявить конкретно?

– Это, во всяком случае, может подождать до конца обеда. Вы ничего не знали о подробностях жизни Нетты?

– Вы хотите спросить, не было ли у нас досье на нее, – ухмыльнулся Корриган, с видимым удовольствием расправляясь с жарким. – Она работала в клубе «Азур» такси-герлз. И ей один или два раза пришлось уплатить штраф за неправильную парковку машины. Кроме этого, нам о ней ничего не известно.

– А клуб «Азур»? После моего отъезда он, кажется, несколько изменил своим правилам?

– Большинство клубов, делавших ставку на американцев, несколько скисли после отъезда солдат на родину. Клуб «Азур» находится под нашим наблюдением, но Бредли слишком хитер. Застукать его за нарушение какого-нибудь закона очень трудно. Мы совершенно уверены, что продукты для клуба добываются на черном рынке. Однако попытка внедрить в клуб нашего человека не удалась. Я уверен, что кто-то из служащих полиции предупреждает Бредли о готовящихся против него акциях.

Мы покончили с едой, и Корриган пересел в кресло. Я заказал коньяк и сигареты, а также проследил, чтобы он удобно устроился.

– Ну что же, возможно, мне все же удастся вас переубедить!

Я вынул пистолет и вложил его в руку Корригана. Он долгое время рассматривал оружие, а когда поднял глаза, взгляд его был ледяным.

– Откуда у вас эта игрушка?

Я объяснил ему. Он еще раз внимательно осмотрел пистолет, покачал головой и продолжал с прежней уверенностью: