не изменило – телепатам из первой десятки изначально был запрещен въезд на Итойю. Давай, скажи мне, что это не расизм.

– Скажу, что ты своими выступлениями их вряд ли разубедил.

Малук-Ахау тоже был невысокого мнения о сильнейшем телепате среди людей. Но когда пришло время искать союзников, он решил, что откровенная неприязнь куда надежней затаенного коварства. Вернон никогда не скрывал, что итальтика ему не нравятся. Он ни за что бы не поддержал их восстание – поэтому ему можно было доверять. Именно к нему и летела делегация на «Текуите», да только не добралась…

Вернон отошел от окна, направился к бару. Насмешливым он больше не казался, скорее, задумчивым.

– Доказательств у всей этой повстанческой бредятины по-прежнему нет, – сказал номер 1. – Но есть обстоятельства, которые я вынужден принять во внимание. Первое и главное из них – это как раз гибель «Текуита». Даже эти насекомые не способны на такое массовое самоубийство.

Альда ожидала, что Малук-Ахау возмутится – или хотя бы напомнит, что он стоит тут и все слышит. Но итальтика выносил речи номера 1 с удивительным смирением. Видимо, помощь родной планете была для него намного важнее собственной гордости.

– Вторая причина – то, как были убиты итальтика, – продолжил Вернон. – На Итойе полно биолабораторий. Официально они нужны для разработки лекарств, но с таким оборудованием болезнь слепить – раз плюнуть. В основном они наверняка создают болезни, направленные против людей, в этом я даже не сомневаюсь. Но то, что у них было такое оружие против своих же, намекает, что перспектива новой войны между племенами не так уж туманна. Ну а третья причина – политическая возня вокруг Итойи.

– Не уверена, что понимаю, – признала Альда.

Вернон снова бросил на нее раздраженный взгляд – будто телепатам высшего уровня полагалось понимать все без лишних слов! Зато Тимандра была способна объяснять вполне спокойно:

– Изначально мы не обращали на дела Итойи особого внимания, но когда прибыл наш уважаемый живучий гость, стали проверять, что там делается, и выяснили кое-что любопытное. У Итойи мощная поддержка в Общем Правительстве. Эта планета получила больше льгот и привилегий, чем любая другая. Нам не удалось найти точную информацию о том, какие товары в последнее время завозились на Итойю, данные противоречат друг другу. Все это не означает, что восстание действительно готовится. Но это дает достаточно причин для проверки.

– И вот тут в дело вступаю я… Как?

– Полетишь и посмотришь, – отрезал Вернон. – Что, так сложно сообразить?

Сообразить было действительно несложно. Теперь Альда понимала, зачем он заставил ее преодолеть гул за минуту. Мысли всех итальтика защищены таким гулом, а когда он повсюду, телепатические способности сбиваются окончательно. Преодолеть это давление способны лишь сильнейшие из телепатов, которых на Итойю благоразумно не пускают.

Так что план Альда понимала – а уверена в нем не была.

– Не очень представляю, что из этого получится… Разве номера 11 достаточно для такой миссии?

– Да уж, умом ты явно пошла не в меня, – вздохнул Вернон. – Да никакой у тебя не номер 11! Выше. Я намеренно занизил твой номер, назначая его, чтобы прыжок от номера 53 был не так очевиден – ну и для таких ситуаций. Телепатов боятся многие, и на первой десятке лежит уйма запретов. Зато номер 11 они по большей части не касаются. К тому же есть еще один важный момент: с тобой мне проще связаться, чем даже с более сильным телепатом, не приходящимся мне родственником. Принцип родительской энергии ты, надеюсь, помнишь. Полагаю, мы сможем наладить общение, даже если ты на Итойе, а я за пределами Кольца.

– То есть, связь у нас будет, даже если итальтика все заблокируют?

– Медленно, но соображаешь, хвалю. Только вряд ли они все заблокируют. Даже если это готовилось давно, подготовка еще не завершена.

– Откуда такая уверенность?

– Иначе они не стали бы подставляться, убивая экипаж корабля. Это само по себе подозрительно, но не навело бы на мысли о восстании, если бы все погибли. Следовательно, заговорщикам, если они есть, нужно больше времени. Твоя задача – отнять у них это время.

– Но если я туда просто прибуду, без повода… Они же от меня шарахнутся, я их не найду!

– А повод у тебя как раз будет.

На Итойе приближался Праздник Единения – годовщина подписания первого договора о сотрудничестве с землянами. В этом году намечался еще и юбилей, поэтому итальтика любезно пригласили куда больше представителей флота и специального корпуса, чем обычно.

Присоединиться к гостям предстояло не только Альде, но и всей команде «Северной короны». Ни о каком личном одолжении Вернону речи не шло, их вылазку уже оформили как полноценную миссию, ради которой их и отозвали с предыдущей.

Весть о том, что она отправится на чужую планету не одна, Альду радовала – но ситуация от этого яснее не становилась.

– Как спецкорпус вообще согласился на это? – удивилась телепатка. – Почему именно мы? Есть ведь команды посильнее!

– Ты думаешь?

Прежде, чем продолжить, Вернон окинул ее долгим взглядом, будто прикидывая, какое место она занимает в его плане. Место оказалось достаточно важным, и он повернулся к Тимандре и Малук-Ахау.

– Погуляйте где-нибудь, – велел Первый.

Итальтика подчинился без вопросов и возражений. Альда чувствовала, как сильно он устал, он и двигался-то с трудом! Судя по всему, сюда он прибыл, как только смог подняться на ноги. Однако никаких поблажек Малук-Ахау себе не позволял, он слишком хорошо помнил, какую цену заплатили его соплеменники за это послание.

В таком состоянии он не осмелился бы спорить с Юм-Каах-Вукубу, так что его смирение стало предсказуемым. А вот то, что так же легко подчинилась Тимандра, удивляло. Альда не могла сказать, что уже полностью разобралась в отношениях этих двоих, но многое она понимала.

Тимандра Кресс была чуть ли не единственным человеком в мире, который общался с Верноном на равных. Она не заискивала перед ним – и не боялась. Но теперь она выполнила приказ так же безропотно, как Малук-Ахау, и это тоже наводило на определенные размышления.

Когда они с Верноном остались наедине, Альда подошла к бару и наполнила стакан водой с серебром.

– Выбор напитка не одобряю, но то, что ты перестала мямлить и спрашивать разрешение, – шаг в нужную сторону, – усмехнулся Вернон. – Учись вести себя правильно. Но вернемся к твоей команде. Она мне интересна так же, как ты.

– Это я уже поняла. Почему?

– Никто не измеряет боевой потенциал команды как таковой – это просто невозможно, слишком много переменных. Поэтому нельзя сказать, какая команда сильнейшая, какая слабейшая. Но уже очевидно, причем не только мне, что в «Северной короне» сложилась уникальная ситуация.

– Что в ней такого уникального?

– Моя дочь – и дочь самой Делии Этерион.

– Да, с той дочерью я тоже знакома, – буркнула Альда.

– Не умничай, слушай дальше. У твоего капитана номер хоть и посредственный, а потенциал явно недооценен. Я это знаю, я просматривал ее сознание. С вами работает номер 2 хилеров, пусть и временно. Ну и главное, у вас лидер Легиона. Такой команды на моей памяти еще не было.

– У нас не лидер Легиона, а номер 7.

Вернон бросил на нее очередной насмешливый взгляд, который Альда без труда выдержала. В себе она могла сомневаться, в Триане – нет, и от этого становилось легче.

– Ты ведь в это не веришь, – заметил Первый.

– Это факт. Он не нуждается в моей вере.

– Да неужели? Будем и дальше делать вид, что эксперимента с Тео попросту не было?

Вот такого Альда точно не ожидала. Она не сомневалась в том, что Первый бесцеремонно обыскивает память всех, до кого дотянется. Но легионер должен был стать исключением – не из уважения, разумеется, просто сознание легионеров действительно было специфическим, да и определенными способностями к телепатии они обладали. Если бы кто-то из них почувствовал вмешательство Вернона, нарваться на неприятности мог даже номер 1.

Поэтому он и выгнал Тимандру и итальтика – не хотел обсуждать при них явное нарушение…

– Ты думаешь не о том, – объявил Вернон.

– Есть хоть один момент, когда вы не контролируете мои мысли?

– Нет – и не будет, пока ты не научишься ставить полноценную защиту. Приватность мыслей – привилегия, которую нужно заслужить. Но вернемся к твоему легионеру: в его память я как раз не лез, и даже твоя память о нем мне мало что дала. Про эксперимент с братьями Триан я знал задолго до встречи с тобой.

Он не обязан был говорить – и она опасалась, что не скажет. Просто из вредности, чтобы преподать очередной дурацкий урок. Но Вернон умел отличать наносное от по-настоящему важного, он молчать не стал.

– Я понимаю, что ты уже пометила для себя Легион как представительство сил зла. После суда твое