Азии, когда они в авиационных бушлатах, обмотанных шарфами, и ушанках, завязанных на затылке, брели по заледенелым рижским улицам, пробиваясь через снегопад. Когда я уезжал, то обменял свой бушлат на гитару у какого-то пакистанца или индийца. А летный китель с фуражкой у меня до сих пор сохранились. Я, кстати, с их помощью иногда проверяю свою физическую форму: считаю, что должен в них поместиться, как в те времена.

Зимой Латвия и вся Прибалтика забурлили, готовясь мирно или не мирно выйти из состава СССР. Баррикады в старом городе рядом с древним Домским собором, люди вокруг костров, разведенных на брусчатке, длинные тени от фигур на стенах окружающих зданий на фоне огня, военные вертолеты с пулеметами, летающие над городом… И так не самое доброжелательное отношение местных к нам, студентам из «страны-оккупанта», еще больше ухудшилось. Интересно, что сейчас в Латвии или Эстонии уже не видно и следа национализма. Отношение доброжелательное или, как минимум, нейтральное – теперь мы не оккупанты, а туристы.

Через год, на втором курсе, после объявления независимости страны, нам перестали платить стипендии. Помню, как мы питались весь день сухими бульонными кубиками или устраивали ловушку для голубей на подоконнике комнаты в общежитии, чтобы их поймать, зажарить и съесть. Попытки были безуспешны: голуби начала 90-х на территории стран бывшего СССР, видимо, хорошо понимали, что представляют собой лакомый объект, и соблюдали предельную осторожность.

Чтобы как-то выжить, я впервые попробовал заняться коммерцией: купил пару блоков сигарет, вышел вечером на главную улицу Риги и стал их продавать. Ко мне подошли фарцевавшие в квартале от меня люди и сказали, что это их территория и чтобы я немедленно убирался. После моего категорического отказа тут же приехала милицейская машина и доставила меня в ближайший участок, где у меня конфисковали все сигареты и пообещали в следующий раз сообщить в институт, после чего последовало бы немедленное отчисление. На этом моя первая попытка заняться бизнесом завершилась.

Тем временем в России команда Ельцина объявила либерализацию цен, инфляция полезла вверх, быстро приняла трехзначные значения, и мои близкие, больная мама и старая бабушка остались без средств к существованию. Как, впрочем, и я. В итоге я решил вернуться домой, в Якутск.

Кто сейчас сетует на низкий уровень жизни, попивая смузи в модных кафе и коворкингах и выражая свое недовольство в соцсетях при помощи последней модели айфона, – те не жили в начале 90-х в России. Я четко помню, как вскоре после возвращения домой сидел в прихожей и в отчаянии, обхватив голову, думал, где достать денег на продукты, чтобы накормить семью, и не знал, что предпринять. Еще помню, какой ценностью казалась американская гуманитарная помощь, которую выдали однажды для бабушки. Там были розовая консервированная ветчина, галеты, еще какой-то сухпаек.

А когда я устроился работать программистом в банк, мы шутили в курилке, что президент банка такой упитанный, потому что ему хватает денег на то, чтобы каждый день покупать сникерс, – настолько нам казался дорогим этот шоколадный батончик. Сложно представить, чтобы сегодня для самого малообеспеченного человека покупка шоколадного батончика была роскошью, да?

Итак, вернувшись из Риги, я перевелся на дневное отделение математического факультета ЯГУ, устроился работать в коммерческий банк программистом на полную ставку и еще на полставки – программистом в университетский вычислительный центр. Надо было все успевать. Но зато уже через месяц я решил основные проблемы с нехваткой средств на жизнь и все постепенно пришло в норму.

Учеба на матфаке оказалась для меня не такой интересной, как в школе или Риге: здесь было много высшей математики, вроде функционального анализа и дифференциальных уравнений, и мало программирования. Кроме того, преподаватели по программированию уже уступали мне по квалификации, и с учетом моего юношеского снобизма это приводило к проблемам в отношениях с ними. В целом математика мне мало потом пригодилась в работе и жизни, но я не жалею потраченного времени. Математика – потрясающе красивая наука, полноправная царица всех наук, как ее иногда называют. Возможно, именно учеба на матфаке помогла мне фокусировать внимание на цифрах при развитии бизнеса, легче обращаться с данными, видеть важные тенденции и корреляции.

Пара историй из периода учебы.

На третьем или четвертом курсе я делал курсовую. Суть задачи была в том, чтобы, зная суточную потребность среднестатистического солдата примерно в 20 питательных веществах и микроэлементах, зная их содержание в нескольких сотнях продуктов питания и имея представление о стоимости этих продуктов, рассчитать самую дешевую диету. На основе методов теории оптимизации я вывел алгоритмы и написал программу. В итоге вышло, что кормить солдат надо черным хлебом, фасолью и морковками. Получил за курсовую пятерку. Через несколько лет встретил преподавателя, и он сказал, что программа теперь демонстрируется студентам-математикам как эталонный пример. Самое смешное, что через неделю после сдачи курсовой я нашел ошибку в коде, буквально пару строк, и выяснил, что у солдат должна быть гораздо более гуманная и широкая диета. Хорошо, что исходники с багом не добрались до армии.

Дипломную писал по теории графов и потокам в сетях. В те годы, в середине 90-х, возникла огромная проблема – неплатежи. В стране не хватало денежной массы, предприятия не могли платить друг другу за оказанные услуги и товары, что вызывало неплатежи дальше по цепочке, в итоге экономику будто охватывал паралич, и это приводило к негативным последствиям. Люди не получали зарплату по полгода или получали в виде каких-то талонов, многие семьи буквально голодали, особенно в центральной части страны. Я решил смоделировать неплатежи в терминах высшей математики. Представив цепочки неплатежей в виде ориентированного графа, предположил, что можно находить замкнутые цепочки внутри графа и проводить взаимозачеты, убирая полностью одну из веток (с наименьшей суммой) и снижая остальные ветки-долги на сумму исчезнувшей ветки. Сформулировал теорему, доказал ее, на основе теоремы расписал алгоритм и написал прикладную компьютерную программу на языке программирования FoxPro. Дипломную защитил на отлично. Но самое прикольное, что программу у меня купил Якутский долговой центр, созданный к тому времени для уменьшения проблемы неплатежей, и несколько лет с ее помощью проводил взаимозачеты. А директор этого центра с моего разрешения даже защитил диссертацию на основе моей работы.

И снова магия IT, улучшающая жизнь!

В коммерческий банк «Сир», один из первых частных банков в Якутии, меня позвал работать Олег Яковлев, заместитель директора банка по IT. Этот умный профессионал еще в годы моей учебы в физматшколе обратился к руководству с просьбой выделить ему пару толковых ребят, чтобы вырастить из них в будущем специалистов для