— Ты с ума сошел? Какое «ублажи»? Я тебе что, шлюха? — Разозлилась девушка.

— Ты одна здесь… — намекнул Курт на ее отчаянное положение, словно издеваясь над подрагивающей от страха девушкой.

Эти слова вызвали глухое раздражение у Ри, и она, гневно сверля его взглядом, злобно прошипела:

— Как можно быть таким ублюдком?

— Будешь оскорблять меня и уснешь сегодня связанная, — сказал с усмешкой мужчина, отпуская ее руку.

Ри совсем не понимала, чего он добивается своими заявлениями, и ее отчасти напрягал его навязчивый допрос, отчего в ее голове возникало весьма справедливое желание — двинуть ему чем-то тяжелым.

— Курт, отстань от меня, платить мне тебе нечем… Приставучий ты черт, если хотел меня взамен на ночевку, то надо было говорить об этом сразу, а теперь нечего мне тут заявлять! — Ее гневная тирада возымела эффект, но явно не ожидаемый.

Мужчина расхохотался и, сев рядом, осторожно, как дворовую кошку, погладил ее по голове.

— А ты немало унаследовала от своей боевой матушки, да и ругаешься прямо как твой отец! — Он, кажется, искренне позабавился, наблюдая за тем, как беспокоится о своей жизни принцесса.

Ри подняла брови в искреннем изумлении. Ей и сказать ему нечего было. Он, кажется, точно имеет представление о том, кто у него в гостях, она же, напротив, не знала, у кого проведет целую ночь.

— Пожалуй, ты о них даже побольше моего знаешь, — вдруг грустно сказала девушка, — но откуда?

Курт уселся ближе, приобняв девушку за плечи.

— Предлагаю обсудить завтра все, что нас интересует, — он ухмылялся.

Принцесса нахмурилась и возмущенно покосилась на него.

— Кажется, тебе доставляет удовольствие издеваться надо мной!

Мужчина улыбнулся и, аккуратно укрыв ее одеялом по самые уши, сказал:

— Ты очень забавно реагируешь, а еще мне сложно не ругать тебя сейчас за то, что поперлась сюда перед бурей, так еще и одна, в этом хламе, — последние слова он произнес уже гневно, отчего Ри слегка покраснела.

— Я не понимаю, о чем ты, — она отвела взгляд, но Курт поймал ее за подбородок и повернул к себе лицом.

— Принцесса, вы совершили ужасающую глупость, сбежав от собственного отца к его заклятому с некоторых пор врагу, хуже того, еще и подвергая себя смертельной опасности, — начал он вкрадчиво, — да ты даже не удосужилась хоть сколько-нибудь позаботиться о себе!

Его слова заставили ее сердце с силой ухнуть внутри. Девушка подняла на Курта растерянный взгляд. Кажется, она и правда сделала все, чего точно не стоило. Но даже несмотря на все им сказанное, казалось, он не насмехался или злорадствовал. Последние слова он произнес с подавляющим волю гневом, заставляя все естество сжаться внутри. Он был в отчаянии от совершенного ею поступка.

— Но… — Ри хотелось объяснить ему. — Фло сказал, что мне нужно спешить, он очень убивался по тому, что не успел подготовить меня, да и ругал отца за то, что тот всячески скрывал меня от собственного советника.

— Что, погоди? — вдруг взвился пуще прежнего Курт.

— Я вернулась во дворец не больше недели назад, а отец уже пообещал меня выдать замуж за Грега Первого, чтобы тот простил ему долги… он даже не поговорил со мною ни разу… с того дня…

Лицо мужчины вытянулось от гнева и вместе с тем от сострадания. Курт был готов сейчас лично убить Дерека за то, что его милая дочурка все это время справлялась со страшным горем в одиночку, росла без любви и поддержки, а теперь и вовсе предана родным отцом. Мужчина обнял девушку, поглаживая ее.

— Ох, принцесса, бедная ты малышка, — в его голосе читалось сочувствие.

Если бы только он не поругался тогда с Дереком… и если бы чертов Фло нормально объяснял ему, что происходит. Хотя, вероятно, для его скрытности были причины. Король Лестиций окончательно выжил из ума, сначала погубив свою любимую жену, а после уничтожив доверие близких ему людей.

Ри удивила настолько острая реакция Курта, и она с вопросом в глазах наблюдала за крепко задумавшимся над чем-то мужчиной. Кажется, он действительно расстроен сложившейся ситуацией.

— Курт, уверена, жалеть меня не стоит, я тоже дел наворотила в свои подростковые годы, думаю, можно совсем не переживать обо мне, но вот о моем королевстве точно стоит… — Ри была достаточно серьезной, но ее слова заставили помрачнеть мужчину еще сильнее.

— Вся прискорбность заключается в том, что я обязан вернуть тебя отцу… и права помогать тебе я лишен, — с этими словами он поднялся и, взяв в руки странной формы кувшин, собрался выйти из палатки, бросив напоследок — я за кипятком, негоже леди без чая сидеть.

Он вышел, оставив девушку размышлять над услышанным. Она оказалась в безвыходной, даже отчаянной ситуации, и, если верить Фло, то этот мужчина должен быть тем, кто точно не станет искать здесь какой-то своей выгоды. Но у него нет права ей помогать? Кто вообще этот странный Курт и почему, будучи настолько близким ее семье, он ни разу не встретился ей в стенах родного дворца?

Вернувшись, мужчина налил ей чай, протянул теплые шерстяные носки и заставил греться до тех пор, пока рубашка на ее теле насквозь не промокнет. Мужчина явно пытался позаботиться о ней, но делал это настолько грубо, что, казалось, он намерен ее пытать. Ри улыбалась, наблюдая, как он недовольно хмурится, наливая ей чай. Его хмурое лицо не внушало доверия, и только взгляд его был мягок, хоть и безмерно пуст.

Тепло и забота окончательно расслабили девушку, и та, незаметно для себя, уснула практически на руках у Курта. Последнее, что она помнила, засыпая, это его печальная, но добрая улыбка. Мужчина долго гладил ее по голове, осторожно перебирая ее черные шелковистые локоны, пока она не засопела.

Умиротворенное личико принцессы показалось Курту слишком милым, что на миг он даже ощутил укол совести. А он издевался над бедной малышкой, подшучивал… Он нахмурился, пообещав себе впредь быть с ней пообходительнее. Совсем уже в своих сражениях рассудок и уважение к дамам растерял. И вообще… Когда он последний раз на светских мероприятиях был, где его хваленая галантность и обходительность. Старый сухарь. Окончательно добив себя этими мыслями, мужчина аккуратно уложил девушку на подушку и вышел из палатки.

Сгущались сумерки, поздняя ночь вовсю отыгрывалась, оставляя освещать снежную пустыню лишь тусклые звездочки. Курт вздохнул и достал трубку. Он растолок засушенные листья редкого растения, сок которого успокаивал нервы и притуплял эмоции. Закурив, он расслабленно уселся возле костра. Воины давно разошлись по палаткам, изредка выходя на улицу,