Я же русским языком тебе сказал: в курс реабилитации входит прием два раза в неделю у психотерапевта.

— А, точно, — я хлопнул тебя по лбу.

“Вы смогли уговорить человека поступить так, как вам нужно.

“Навык Манипулятор улучшен”.

Буквы вспыхнули перед глазами так резко, что я вывернул от неожиданности руль. Ответом на этот мой маневр был недовольный сигнал машины, которую я едва не подрезал, пытаясь выехать на полосу встречного движения.

Надпись моргнула и распалась на множество красных точек, оставив меня удивленно хлопать глазами. Я поспешно выровнял руль, возвращаясь на свою полосу. Свернул, припарковавшись у тротуара.

— Макс? Куда пропал,

Из трубки вновь послышался голос Крастинова. Я закрыл глаза. В голове билась только одна мысль: это что блядь такое было? Неужели доктор прав, и мне пора ехать и проверять голову?

— Максим!

— Я здесь, док. Да, психолога я сегодня посещу, — пробормотал я чуточку отстраненно. — Пришлите мне адрес. И время, на которое назначен прием.

— Вот и чудно, — голос Крастинова мигом повеселел.

Я отбросил телефон на пассажирское сиденье. Потер ладонями лицо. Что за галлюцинации? Может быть, пора искать не психолога, а хорошего психиатра? А что? Меня поместят в клинику, которая находится под круглосуточной охраной. А если меня и найдут стражи правопорядка, мои показания не попадут в уголовное дело. Мало ли что там привиделось городскому дурачку? A заодно и исполнителю убийств до меня будет доброту несколько… проблемно. Интересно, во дворе, где убили мужика, были камеры наружного видеонаблюдения?

С пассажирского сиденья донесся писк. Пришло сообщение от Крастинова. Я нащупал рукой телефона открыл пришедшее смс. Лазарева Мария Александровна. Площадь Свободы, дом семь. Я удовлетворенно кивнул, и повернул ключ в замке зажигания. Теперь главное — доехать до места без происшествий.

* * *

Даже в пасмурную погоду, в центре Города Свободы вовсю кипела жизнь. По узким улочкам прогуливались туристы, ведомые гидами. Экскурсоводы на десятках языков рассказывали гостям города о том, в каком доме жила та или иная вошедшая в отечественную и мировую историю знаменитость.

Как по мне, проще было провести этих товарищей по бастионам Петровской крепости. Потому что как раз там все классики литературы и искусства отмечались чаще всего. А если еще и прогуляться в кафе Литераторов.

На площади Двадцать пятого декабря, где расположился собор Святого Петра, было не протолкнуться от туристов. В основном из-за близости многих продать достопримечательностей памятника Основателю, стоявшему на берегу реки. За Швейцарским парком блестел шпиль Военной академии и адмиралтейского корпуса. А чуть дальше, по Речному проспекту, и была нужная мне цель. Площадь Свободы.

Машина медленно ползла в плотном потоке. Судя по навигатору, где-то впереди была авария, которая и парализовала движение на узкой улочке.

Я раздраженно посмотрел на часы. До встречи с доктором оставалось еще сорок минут. И если движение будет двигаться такими темпами, я рискую опоздать на прием.

— Ну что там, бл@ь, случилось? — раздражённо прошипел я, глядя на парализованное движение. — Что мне мешало поехать к доктору на метро?

Впрочем, ответ пришел будто сам собой:

— Потому что ты д@б, Макс, — прошептал я, отвечая на свой вопрос. — Потому что ты д@б.

Эх, прав был мой преподаватель по судебной психиатрии. Теория девяноста пяти процентов работает везде и во всем. В том числе и среди автолюбителей. Особенно в Городе Свободы, где водительские права можно купить прямо в автосалоне. А если машина будет стоить дороже трёх миллионов, права сделают в подарок.

Автомобили в плотном потоке почти не двигались. Водители раздражённо сигналили, активно переругивались друг с другом через открытые окна. А мне вдруг стало интересно взглянуть на устроителя этого балагана. И вскоре, мне представилась такая возможность. И я своими глазами узрел причину столь огромной пробки.

На тротуаре стоял уже знакомый мне разбитый в хлам красный спорткар. Видимо, водитель очень торопился отметить свой первый день на воле, но на пути вдруг появилось препятствие в виде серого джипа. Лихач на спорткаре въехал в бок огромного внедорожника, которая выезжала с парковки. Из-за большой скорости спортивную машину закрутило, выбросило на тротуар и припечатало в стену дома.

По моему скромному мнению машина была разбита в тотал и восстановлению не подлежала. Капот был полностью смят и ушел в салон, а саму тачку перекосило так, что вскрыть ее можно было лишь при помощи спецбригады. Рядом с изуродованной машиной как раз и стояла карета скорой помощи пара спасателей.

На тротуаре, среди разноцветных осколков битого стекла и пластиковых обломков, стояло два застегнутых непрозрачных мешка. А чуть поодаль, сиротливо валялась перепачканная кровью плюшевая игрушка.

Медики же быстро грузили в машину мужчину средних лет. Видимо, водителя джипа. И судя по разорванной, окровавленной одежде, мужику здорово досталось.

Рядом с разбитым спорткаром стоял парень. Тот самый, который несколько часов назад вышел оправданным из зала суда. В отличие от пациента которого грузили в скорую, выглядел Веселов целым и невредимым. Не считая пары ссадин на лице.

Парень стоял в компании нескольких полицейских. А рядом с Веселовым уже стал знакомый мне мужчина в костюме и с чемоданчиком в руке. Куликов, самый дорогой и известный в городе адвокат.

Я тяжело вздохнул и перевел взгляд на дорогу. Интересно, что было бы, если этого мажора все-таки признали виновным и посадили? Пара, которая сейчас лежит на тротуаре в черных пластиковых мешках, была бы жива? Может быть. А может, и нет. В Городе Свободы хватает уродов. А уж на Речном проспекте людей каждую неделю насмерть сбивают. Зато теперь мажора все-таки посадят. Наверное. Вполне возможно, что экспертиза будет наличие алкоголя в крови убитых. А дальше все будет делом техники: этиловые упыри допились до бессознательного состояния, и сами прыгнули под колеса машины. Мужика, которого сейчас грузят в скорую, признают виновником аварии. А паренек — мажор снова выйдет сухим из воды. Вон как нагло ухмыляется.

Настроение резко упало. Так что до указанного Крастиновым адреса, я добрался немного раздраженным. Даже злым. Хорошо, что на парковке у клиники были свободные места, и до кабинета доктора я добрался минута в минуту.

— Проходите, присаживайтесь.

Девушка лет двадцати пяти, встретила меня у дверей кабинета, и, улыбаясь, указала мне на удобный, мягкий диван. Сама же она села в кресло напротив, держа наготове блокнот и ручку.

Я плюхнулся на диван и осмотрел кабинет. Ничего так, уютно. На широком подоконнике стоят горшки с искусственными цветами, на полу постелен