class="p1">— Макс, расскажи о себе, — вдруг попросила Леся, внимательно вглядываясь в мое лицо.

Мне нравилось, как она произносила мое имя. С непередаваемой интонацией, даже с придыханием. И голос у нее был потрясающий — мягкий, обволакивающий, ласкающий.

— Ничего интересного, — пожал я плечами.

Я не любил говорить. Отвык. Только внутренний монолог с самим собой. Но женщинам почему-то непременно нужно разговаривать. А мне нужно было ее доверие, хотя я мог бы снова наблюдать и помогать со стороны. Но больше не хотел. Мне требовалось быть рядом, потому что знал, что совсем скоро ей потребуется мое близкое присутствие. И я уже начал играть на опережение, чтобы обойти тех, кто желал ей зла.

— Лучше ты, — постарался улыбнуться я. — Почему ты работаешь без выходных?

Меня это беспокоило. Все дни, когда я приходил в кофейню, она была на рабочем месте, ни одного выходного.

— Потому что дома скучно, — легко ответила Леся.

— Друзья, родственники? — невозмутимо поинтересовался, заметив, как дрогнули ее плечи.

— Никого нет. Единственная подруга работает со мной. А где ты работаешь?

Я знал, что скоро она начнет задавать вопросы. И на многие из них я не смогу ответить честно просто потому, что подписал договор о неразглашении.

— В конторе, — бросил отрывисто.

— И чем занимается твоя контора? — недовольная моим ответом, продолжила расспрашивать Леся.

— Проверками других отделов, — сообщил ей почти правду.

Служба собственной безопасности в отделе по борьбе с наркотиками с нашим появлением оживилась, и народ даже начал работать вместо того, чтобы брать откаты и ловить мелких сошек.

Три с половиной года назад, спасая невесту, а теперь уже жену командира, мы по его просьбе заняли новые рабочие места. Все пятеро. Нас боялись, ненавидели, перед нами лебезили, потому что за эти три с половиной года мы навели в отделе идеальный порядок, убрав со своих мест всех, кто вызывал подозрение. Теперь работать там стало вполне сносно.

В первый год мы практически жили в конторе… Испытали даже пару покушений от особо бесстрашных офицеров, защищающих свои карманы. Но тогда они не знали нас. Сейчас знают… И нам теперь нечем заняться, кроме как проверять жалобы.

Капа от скуки какую-то новую компьютерную программу писал. Саня купил байк и каждые сутки менял подружек. А Дэн с Климом воспитывали жен и детей. Или те их, тут как посмотреть. А я случайно нашел Лесю, когда зашел в кофейню пообедать. Когда впервые увидел — не поверил своим глазам. Все эти месяцы она была практически под носом! А ведь я ее искал, с ума сходил от неизвестности, жрал себя за то, что тогда снова одну оставил, не вытащил, не помог, не разобрался, хотя когда-то дал слово…

— Таинственный и молчаливый Макс, — хмыкнула она, склонив голову набок. — Скажи, какой у тебя лимит слов в день? И если ты не весь тратишь, трафик на следующий день переходит или сгорает?

Я не смог сдержать улыбки от детской провокации.

— Не такой таинственный, как ты думаешь, — ответил, расслабленно откидываясь на спинку стула.

— Расскажи то, что сам хочешь, — зашла она с другой стороны.

— Я хочу слушать тебя, — признался ей.

— Предпочитаю диалог. Сама с собой я и дома могу поговорить.

— И часто ты говоришь сама с собой?

— Бывает, — опустила она плечи, больше ничем не показывая своей нервозности.

С трудом сдержался, чтобы не сказать ей, что она больше не одна. Что не пропаду больше и ее из вида не выпущу. И не позволю никому обидеть. Но смолчал, иначе пришлось бы объясняться. А я не был уверен, что она поймет меня правильно, не посчитав маньяком или придурком.

— Ладно, спрашивай обо всем, кроме работы.

— Что означают твои тату? — мгновенно загорелись любопытством ее глаза.

— Многие почти ничего не значат. Просто рисунки понравились.

— А вот тот, на предплечье, — она указала пальчиком на мою руку, и я напрягся. — Что он значит?

— Ничего, — спокойно соврал ей, — он давний, армейский. С друзьями накололи одинаковые.

— Это шлем ужаса, — спокойно произнесла Леся, вызвав у меня немалое удивление. О тайном значении этого рисунка мало кто знал, — древний скандинавский символ. Раньше его наносили только великие воины, потому что считалось, что выдержать и носить на теле этот знак может только мужчина с несгибаемой волей. Древние полагали, что если его усилить рунами, то воин будет непобедим. У тебя полный набор. А еще и змея его обвивает — это знак вечной жизни и перерождения. Символ Уробороса, если точнее. По другим источникам змея — символ мудрости.

— Ты знаешь скандинавскую мифологию? — изумился я.

— Я люблю читать, — улыбнулась Леся. — А скорпион на другой руке имеет для тебя значение?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

— Да.

— И крохотная пуля на запястье?

— И она тоже, — хмыкнул я. Она безошибочно назвала три рисунка, которые имели для меня смысл. — А у тебя есть тату? — перевел я тему.

— Да, — вдруг смутилась Леся, — но тебе ее не покажу.

— Даже так?

— Да!

— И что там нарисовано?

— Птица. Феникс, — произнесла она, краснея, а потом, как и я недавно, перевела тему, вдруг признавшись: — А у меня завтра день рождения.

— Тогда с меня подарок.

— Не надо. Я не поэтому сказала.

— Знаю. Завтра встречу тебя с работы.

Она замялась на мгновение, прикусив губу, а потом решительно кивнула:

— Ладно.

Внутри все возликовало, и я мысленно начал прикидывать, что могу ей подарить.

— Отвези меня домой, пожалуйста, — попросила Леся, — уже поздно, а завтра рано вставать.

Я жестом подозвал официанта и попросил счет.

— Наелась? — уточнил у Леси.

— Объелась, — засмеялась она. — Спасибо.

Молча кивнул, расплатился по счету и, попросив ее ждать внутри, пошел за машиной.

Стоило только выйти на улицу, как почувствовал на себе чей-то взгляд. Нехороший. Напрягся, внимательно осматриваясь по сторонам, но из-за плотной стены дождя видимость была почти нулевая. Еще одно мгновение — и ощущение чужого взгляда пропало, но это не означало, что мне показалось. Скорее, наоборот.

Не обращая внимания на дождь и ветер, я осмотрел тачку, заглянул под нее и только после этого щелкнул брелком сигнализации и сел за руль. Подъехал ко входу и посигналил. Леся выскочила из кафе и быстро забралась в салон, вытирая с лица капли дождя. Включив печку сильнее, я сорвался с места. Неловко пытаясь пристегнуться, Леся растерянно посмотрела на меня. Протянул руку и одним движением вставил ремень на место.

— Спасибо, — улыбнулась она.

Уже не боится. Не закрывается. Наоборот, смотрит с любопытством. И это — моя победа.

— Где ты живешь? — спросил я, хотя давно уже знал адрес, обстановку в квартире и даже то, что