куда бахнул целую ложку тростникового сахара и задумчиво начал:

— Мы долго пытались найти ответ на вопрос: кто ты на самом деле. Знаешь, трудно представить, что несколько самых мощных спецслужб мира зайдут в тупик в таком простом деле.

— И? — Васечкин был готов к любому повороту событий, но точно не к такому.

— С виду ты обычный рубаха-парень. Не быдло фабричное и без завихрений интеллигентных. То есть внедрение произошло на невероятно качественном уровне. И скорей всего еще в армии. Там твои следы теряются.

— Загадками говорите, товарищ майор.

— Почему же? — Крапивин бросил снисходительный взгляд на молодых людей. То есть давил на них психологически. Правда, нужной реакции этот маневр не вызвал. Васечкину было все равно, а его супруга давно и бесповоротно изменилась. Той простодушной советской девочки не осталось вовсе. — Давайте тогда пройдем по пунктам. После стычки с контрразведкой американского флота вы исчезли. Враз и бесповоротно. Крайне профессионально использовали наши наработки, плюс собственные каналы. Иннокентий, браво! У тебя оказалось столько полезных связей! Все это прошло на грани авантюризма, но закончилось удачно. Мы окончательно потеряли ваши следы в Марокко. Да и там напоролись на них случайно.

Внезапно в возникшую паузу влезла Вероника:

— А зачем мы вам? Пропали и пропали. Мы никого не предавали, живем своей жизнью.

— Про предательство вы правильно сказали. Иначе бы уже давно шумели западные массмедиа. Да и Иннокентий, как агент далеко не из самых важных. И этот момент нас, признаюсь, здорово смутил. Затем потянулась ниточка, которая дала множество любопытных фактов.

Кеша похолодел и кивнул в сторону жены:

— Может, не при ней?

— Да нет, вам обоим решать свою судьбу.

Вероника встрепенулась:

— Что я должна знать?

Крапивин откинулся на спинку стула:

— Что ваш муж — крайне удачно внедренный агент неизвестной нам спецслужбы. Нет, не волнуйтесь, не западной.

— Но…как?

— Вы не в курсе, что кроме КГБ и её многочисленных управлений еще существует разведка армии ГРУ, у милиции имеется своя, внутренняя. Также довольно странную структуру использует наша родная коммунистическая партия.

— Что?

— Не слышали? Вот и ладненько! Значит, хорошо работают. Но у них специфика службы довольно своеобразна. Мы, честно говоря, когда разбирались с вашим мужем, поначалу грешили на них. Но после определенного момента оказались крайне удивлены.

Иннокентию стало любопытно. Он не боялся Крапивина. Это сказки про могущественных шпионов, орды КГБшников везде и повсюду. Здесь чужая для разведчика страна, много врагов, и вести себя следует крайне осторожно. И уж точно операция по захвату сбежавших агентов происходит не по такому сценарию. И она довольно опасна для исполнителей. Вряд ли у берега притаилась на дне атомная подводная лодка, а среди камней сидят одетые в черное диверсанты.

— Вы получили мои выкладки?

— Да. И довольно любопытные. Кто-то среди аналитиков долго ломал себе голову.

— И на самом деле потому ищете меня?

— Пытались искать. Вы оказались чрезвычайно ловким агентом. Но я вас понимаю. Операция сорвана, связь с руководством потеряна, или оно погибло. О вас в вашей неизвестной нам структуре никто не знает. Такое бывает. Вы так и остались «на холоде» одни-одинехоньки и вынуждены выживать.

Васечкин от неожиданного поворота разговора на минуту подвис, пытаясь спрятать за смакованием напитка нервное возбуждение. Зря он влез в большую политику! Затем попаданец из будущего вспомнил, что за месяцы пребывания на Карибах он наработал несколько путей отступления, и успокоился.

— Ладно, не будем углубляться туда, куда не следует. Вы ведь все равно ничего не нашли?

Крапивин не торопился говорить, а Вероника просверливала в супруге дыру взглядом.

— Кеша, это нечестно.

— Это жизнь, Вероника. И не забывай, что я тебя люблю. Просто так все повернулось.

Крапивин кивнул:

— Это на самом деле так. Мы тоже поначалу считали, что агент вас использует. Но в жизни чего только не бывает. Это одновременно удача и проблема.

— Объяснитесь!

— Удача для вас двоих. Честно говоря, я поражен вашему тандему. Так здорово вписаться в местную жизнь! Ладно Иннокентий, его готовили. Даже с акцентом поработали, но вы…девушка, иногда поражаете.

Васечкину не понравилось что-то в тоне бывшего куратора:

— Давно за нами следите? Норьега — ваш человек?

Майор КГБ покачал головой:

— Мы случайно на вас напоролись именно на этой сделке. Вы же догадываетесь, куда пойдет дальше африканский товар? Поначалу я здорово удивился, затем…

— Начали прокачивать ситуацию? Думаю, что и наверх не сообщили.

Крапивин усмехнулся:

— Правильно. Не сомневался в ваших способностях. Поэтому и вышел на вас сам. Еще немного, и вы бы заметили слежку и, скорее всего, попытались убрать след. Мы помним, как мастерски стряхнули в Испании двух бывалых волков из морской разведки. А те ребята служили во Вьетнаме. Честно — впечатлен. Вот и сейчас вы готовы начать немедленно действовать. Что у вас в рукаве, милочка? И, возможно, спрячетесь так, что никто не найдет.

— Тогда к чему такое длинное предисловие, майор?

— Хороший вопрос! — поднял палец майор. — Скажем так, у очень узкой группы людей, что озабочены будущим нашей страны, возникли к тебе, Иннокентий, некоторые вопросы. Мы не будем вмешиваться в ваши здешние дела. Даже поможем вам. Я проанализировал ваш бизнес. Все поставлено неплохо, не хватает лишь оборотного капитала. Никто же вам его просто так не даст?

Иннокентий задумчиво кивнул. Их розовые мечты, в которых они пребывали поначалу после спешного бегства, довольно быстро разбились по мере знакомства с местными реалиями. С помощью правильных паспортов путешествие по здешним островам не стало сложным. Да и финансы позволяли не особо экономить. Но на самом деле на Карибах царила бедность, перемежаясь с откровенной нищетой. Даже на успешном Кюрасао имелась куча социальных проблем. Вдобавок «беженцы» здорово удивилась, когда узнали, что климат здесь засушлив, и потому почти все продукты завозные. Благо Венесуэла недалеко.

Череда перелетов на видавших виды самолетах, дряхлые отели без кондиционеров и должного сервиса. Насекомые, жара, наглость местных жуликов. Проблемы с желудком, отсутствие нормальной медицины, жуткая коррупция. Острова посреди теплого моря с пальмами и пляжами из белого песка отнюдь не были раем на Земле. Советская пропаганда ничуточку не врала. Капитализм в Союзе описывался вполне честно, разве что несколько предвзято. И минусы не подчеркивали сь черной краской. А надо было.

Больше всех поначалу переживала Вероника. Тем более что она частенько