Падая на пол, хирург вскрикнул, но крик потонул в вопле новой тревоги, и Оканами побледнел – теперь взбесились мониторы состава крови. Бинарный агент нейротоксин лавинообразно увеличил токсикологические показатели. Их невинная диагностическая попытка вызвала самоубийственную реакцию имплантированных систем.

– Отставить! – крикнул Оканами, но нейролог уже манипулировала своими клавиатурами в бешеной спешке. Через мгновение сигналы тревоги пропали, завершившись трелью еще более мощного антитоксина, появившегося после уже полусформировавшегося агента. Женщина с янтарными волосами снова упала на стол, неподвижная, без сознания. Сбитый ею с ног хирург всхлипывал в шоке, его коллеги пораженно переглядывались.

* * *

– Вам повезло, что она жива, доктор. Капитан Оканами сердито покосился на чрезмерно подтянутого полковника в черно-зеленой форме морской пехоты, стоявшего рядом и смотревшего на молодую женщину на койке. Медицинская аппаратура наблюдала за ней еще более внимательно, готовая предотвратить неожиданные реакции со стороны якобы беспомощного пациента.

– Коммандер Томсон был бы счастлив это слышать, полковник МакИлени, – прохладно ответил хирург. – Нам понадобилось всего полтора часа, чтобы привести в порядок его диафрагму.

– Ему еще больше повезло. Была бы она в сознании, он бы никогда не узнал, что его ударило.

– Кто она такая? – спросил Оканами. – Это не она была на столе, а чертовы процессоры, которые ею управляли.

– В этом я с вами совершенно согласен. В них есть подпрограммы ухода, отклонения, противодопросные… – Полковник повернулся, чтобы смерить хирурга оценивающим взглядом. – Во флоте вы вряд ли сталкивались с такими, как она.

– В таком случае она из ваших? – Глаза Оканами сузились.

– Близко, но не совсем. Наши часто поддерживают их во время операций. Она принадлежит – принадлежала – к Имперским Кадрам.

– Боже мой, – прошептал Оканами. – Коммандос?

– Коммандос. Извините, что ушло так много времени, но Кадры не слишком щедры на сведения о своих. Пираты изъяли данные на базе Мэтисон, когда взорвали резиденцию губернатора. Поэтому я запросил файлы Корпуса морской пехоты. Там о ней немного, но я сразу переслал вам всю доступную информацию о ее жизнеобеспечении. Этого, конечно, очень мало, биоданные еще жиже, почти только генетика да радужка. Но я совершенно точно могу вам сказать, что это, – его подбородок указал на женщину на больничной койке, – капитан Алисия Де Фриз.

– Де Фриз? Де Фриз из Шеллингспорта?

– Она самая.

– Уж слишком она молодая… Ей не может быть больше двадцати пяти – тридцати!

– Двадцать девять. Ей было девятнадцать во время Шеллингспортской операции. Она – самый молодой мастер-сержант за всю историю Кадров. Их было девяносто пять. Вернулись только семеро. Но они вернулись с освобожденными заложниками.

Оканами пристально вглядывался в бледное лицо на подушке. Овальное, симпатичное, но без особенной красоты. Почти нежное в состоянии покоя.

– Как же она оказалась здесь, на самых задворках вселенной?

– Мне кажется, что она искала покоя, – печально сказал МакИлени. – Она получила звание, награду и двадцатилетний бонус от Шеллингспорта, каждый милликред которого она честно заслужила, ручаюсь. Пять лет назад она подала свои бумаги и получила эквивалент тридцатилетнего пенсионного кредита в виде земельного участка в колониях. Они часто так делают. Главный Мир не даст им держать у себя свое снаряжение.

– Не без оснований, – буркнул Оканами, вспомнив пострадавшего коммандера Томсона. МакИлени нахмурился.

– Они солдаты, доктор, – холодно сказал он. – Не маньяки, не машины для убийства – солдаты. – Полковник холодно посмотрел на Оканами, и доктор первым отвел глаза. – Но это было не единственной причиной, по которой она направилась сюда, – продолжил МакИлени через мгновение. – Она использовала свой участок как ядро для четырех заявок развития. Ее семья переселилась сюда.

Оканами охнул. МакИлени медленно покачал головой. Продолжал он совершенно безжизненным голосом:

– Когда эти ублюдки приземлились, ее не было. Когда она вернулась, они уже убили всех. Отца, мать, младших брата и сестру, деда, тетку, дядю, троих двоюродных братьев… Всех.

Он протянул руку и чуть прикоснулся к плечу спящей женщины. Жест был неожиданно нежным для такого мускулистого здоровяка. Потом он положил большую, тяжелую винтовку на прикроватный столик. Оканами посмотрел на нее, думая о дюжине правил, нарушаемых ее присутствием, но полковник продолжал, прежде чем он смог возразить.

– Я побывал на их хуторе. – Его голос стал совсем тихим. – Она охотилась на снегопарда или на волков. Это «форлунд-экспресс», четырнадцать миллиметров, полуавтоматический, со смягченной отдачей. – Он указал на винтовку. – И она пошла с ним на двадцать пять мужчин в нательной броне, с гранатами и штурмовыми винтовками. – Он провел рукой по винтовке и посмотрел доктору в глаза. – Она прикончила их всех.

Оканами посмотрел на нее и покачал головой:

– Но это не объясняет всего. По всем медицинским показателям, которые мне известны, она должна была умереть там и тогда, если в ее системе жизнеобеспечения нет чего-то такого, что обеспечивает обратное. Чего я, руководствуясь здравым смыслом, тоже допустить не в силах.

– И не старайтесь, не тратьте зря энергию. Наши медики совершенно с вами согласны. Капитан Де Фриз, – МакИлени еще раз прикоснулся к неподвижному плечу, – не может быть живой.

– Но вот она, – тихо сказал Оканами.

– Согласен. – МакИлени оставил винтовку и отвернулся, вежливым жестом предлагая доктору выйти из комнаты впереди него. Хирург чувствовал себя неуютно, оставляя винтовку, даже без магазина, возле кровати пациента, но ленточки боевых наград полковника, а также его интонации подавили протест. – Вот почему адмирал Гомес направила сюда на всех парах команду специалистов.

Оканами первым вошел в скудно обставленную комнату отдыха, пустую в этот час, и взял две чашки кофе из автомата. Они присели к столу, и, пока доктор работал со своим карманным терминалом, пытаясь получить медицинские данные, полковник наблюдал за открытой дверью. Чашка доктора остывала на столе, а губы сжимались все плотнее, когда он в очередной раз получал вместо данных гриф все более астрономической засекреченности материала.

– Страшная тайна, – пробормотал Оканами полуиронически, покачав головой и протянув наконец руку к своей чашке.

Полковник усмехнулся:

– Еще страшнее, чем вы думаете. Сообщаю вам специально – информация прямо от адмирала Гомес. В конце концов, вы ведете этот случай, лишь пока не прибудет команда Кадров. Вы хотя бы должны знать, что знаем мы. Понимаете?

Оканами кивнул. Во рту он ощущал странную сухость, несмотря на кофе.

– Я летал на хутор Де Фриз, потому что первоначальному сообщению невозможно было поверить. С одной стороны, три облета поисковых партий не показали ничего. Если бы капитан Де Фриз была жива, ее засекло бы термосканирование, особенно если она лежала на открытой местности. МакИлени поднес чашку к губам и пожал плечами. – Не сходится. Свидетельства совершенно очевидны. Она появилась с юга, по ветру, застав их врасплох. Она оставила широкую кровавую тропу, по которой достоверно воссоздаются события. Это можно сравнить с саблезубым, выпущенным на гиен, доктор. Они таки обезвредили ее, но сначала она их всех прикончила. «Шаттл» взлетел на дистанционном управлении, это очевидно. Вести его было некому.