следовало, а то Шлам посчитает, что им пора поднимать норму. У них было одно свое место. На стыке квартала ремесленников и их квартала был мост через маленький ручей. Под ним был небольшой, метров двадцать в глубину тоннель. Когда-то давно его выкопали законники. Хотели иметь возможность незамеченно следить за тем, как поворачивают свои преступные дела лидеры банд. Но эта идея с треском провалилась, так как тоннель постоянно затапливало. А им, малышам, там было в самый раз. Темно тихо и, главное, крупный человек не сможет пробраться незамеченным, ведь места, где можно протиснуться, не задев воду, хватало только для маленьких. В конце тоннеля был небольшой подъем, на котором было сухо. От рабочих им осталось несколько коробков спичек, свечи и плотный укрывочный материал. Зак зажёг одну из них и они накрылись вместе с ним, прикрывая пламя свечи рабочей укрывочной тканью, чтоб свет не попадал наружу и их не было видно.

— Итак, наш улов, — Проговорил Зак, доставая большую горсть медных знаков.

Бриз, в свою очередь, также достал несколько монет, а одна из них была серебряная. Положили все в общую кучу и принялись считать. После минуты приятного процесса пересчёта денег выходило тридцать два медных знака и один серебряный. Они, словно заколдованные, смотрели, как красивый белый металл отдавал металлическим блеском. В свете свечи грани и рисунок блестел, как самое великое сокровище этого мира.

— Его надо спрятать, у нас хватает медных монет для Шлама, а на две сверху мы сможем как следует набить животы, а потом так сладко спать, как никогда. Накопив ещё немного денег, мы сможем уехать далеко-далеко, туда, где Шлам нас не сможет достать, — Сказал Бриз, мечтая о будущем.

Друг смотрел на него, и Бриз видел, что он со мной согласен, но вдруг он тревожно спросил:

— А если узнает, он ведь будет в бешенстве, что не отдали монету ему, — спросил встревоженно Зак.

— А если не накопим своих денег, то так и будем его шестёрками, я не хочу такого будущего для нас. В лучшем случае попадем в ряды охраны этого вонючего хлева, а в худшем он просто забьет кого-то из нас до смерти! — эмоционально высказал Бриз свое мнение, потирая все еще саднящий болью затылок. Глядя на боящегося сделать такой шаг Зака, решил подстраховаться.

— Хорошо, сделаем так. Серебро возьмём с собой, так на всякий случай, ты его надёжно спрячь в один из своих потайных карманов. Выложим ему медь, а там посмотрим.

Эта идея показалась им обоим более надёжной. Кивнув самим себе, все же решили припрятать в тайник пару медных монет. Ведь они сверх нормы, таким образом, их накопления уже составляли целых тринадцать медных знаков. Ещё немного посидели, поболтали о книге, что сегодня видели на прилавке, о красивой и бесстрашной акробатке, что храбро стояла возле щита. Обсудили, кто кем хочет стать в будущем. Конечно, таким, как они никогда не выбиться в знать, но вот стать свободными людьми со своей работой они вполне могут.

Выбравшись из нашей норы, Бриз провожал взглядом сол. Солнце уже скрылось за горизонтом, но мягкое голубое свечение сола погрузило Ливц в нежные голубоватые сумерки. Я любил это время дня, казалось, что лучи сола облизывали меня, наполняли силами. В эти минуты тело совсем не болело. Поэтому я намного легче Зака переносил побои, да и болел намного реже остальных. Но тихое сумеречное спокойствие обманчиво. Кто как не крысы окраин знают о том, что творится в бандах в это время суток. Затишье перед бурей, вот что сейчас происходит. Головорезы готовят ножи перед очередным налётом на конкурентов. Лазутчики проверяют снаряжение перед очередной кражей. Убийцы обмазывают ядом наконечники стрел стрелометов и лезвия стилетов. А карманники вроде нас несут дань своему владельцу, чтобы не помереть этой ночью от побоев. Стража городского муниципалитета патрулирует лишь центральные части города. До отбросов вроде нас никогда никому не было дела.

Вот наконец среди трущоб и хибар бедняков показался и наш хлев. Возле него то тут, то там пасли свои смены охранники. Вон коренастый паренек на лавке делает непринужденный вид, ковыряясь в носу. За углом слышен разговор двух молодчиков о том, что Шлам сегодня не в духе. Завидев пареньков, охрана кивнула, и они зашли внутрь. В нос тут же ударил запах гари, помоев и болезни. Со стороны покоев Шлама слышались вопли ужаса и мольба о пощаде. Кто-то сегодня не выполнил норму. От этих истошных воплей Бриз поежился. Хорошо, что сегодня они заработали достаточно. По бокам, вдоль стен строения, лежали на своих лежаках шестёрки вроде них. Некоторые дергались и мычали во сне. Кто-то тихо плакал. Другие, менее удачливые, зализывали побои, оставленные законниками или главарем. Тусклый свет керосиновых ламп давал света ровно столько, чтоб не наступить на лежавших мальчишек, спящих на полу, которым не хватило места вдоль стен. Уж лучше тут. Оказаться ночью на улице никто не решался. Ведь в это время орудуют сильные преступники самых помойных и криминальных районов. Даже если у тебя ничего нет, тебя все равно либо прирежут, чтоб не сболтнул о том, что видел, либо утащат в соседнюю банду. А там обычно забьют до смерти, либо будешь выполнять самую грязную и опасную работу, пока не помрешь. Говорят, у самой крупной банды есть даже своя шахта угля. Их так и называют «Угольные». Их легко определить по внешнему виду. Их шестерки вечно черные и умирает в ней больше всех людей. То от истощения, то от обвала, то норму по добыче не выполнили. Говорят, предводитель этой банды продаёт уголь богатеям в обход властей. Клиент доволен, уголь есть, налоги в казну платить не надо. Его так и называют «Шахтёр». Бриз слышал, у них на базе есть даже отопление и горячая вода. Зимой спать очень тепло и уютно. Это единственный, но очень весомый плюс. Некоторые идут на службу к нему в поисках лучшей жизни, но говорят, все они погибают в первую же неделю. Также есть банда, торгующая дурманом. По слухам, она самая малочисленная и там у всех мозг высох от наркотиков, но зато у их главаря с прозвищем «Мох» есть связи с самим мэром. Опять же по слухам. Во главе ночного мира стоит гильдия убийц. К ним нельзя прийти, их нельзя найти. Никто не знает, где они находятся, но они знают все и контролируют общий порядок ночного мира. Они