Теперь я знаю, что тот разговор с Аленой стал для меня своеобразной прививкой «Большого города»… Именно тогда, стоя на привокзальной площади, я твердо поняла, что буду делать дальше… Я не буду рыскать по Москве в поисках неведомого богатого мужчины, которого не отпугнет чужой ребенок, который в состоянии упаковать женщину так, что ей не жаль отстегнуть штуку баксов почти, что первому встречному… Такой мужчина уже существовал и был проверен. Можно сказать, прошел обкатку… Я видела его собственными глазами… Я вспомнила, как он вышел из дома, как взял у скучного костюма сигарету и закурил… Он ничего не знал обо мне, ну и что?.. Зато я уже находилась в одном городе с ним. Где-то совсем недалеко. Я знала, где он живет… на каком джипе ездит… кто его жена… И я была красива… Ничем не хуже Алены двенадцатилетней давности и много лучше Алены нынешней…

Ее муж подходил мне, он был для меня, как для меня была и Москва… Для меня, что бы там ни говорила Алена о зубах… Зубы у меня всегда были в полном порядке…

Я шагала по улице. Я ничего не боялась. Мне нечего было терять. Я чувствовала себя как на войне. Когда все средства хороши. И никого не жаль. В этом было мое преимущество.

Деньги, конечно, жгли мне карман. А в витринах, ловивших мое отражение, была выставлена потрясающая одежда. Но я точно знала, что не потрачу ни копейки — вернее, ни цента — просто так. До наступления вечера мне предстояло решить вопрос с жильем. Не с ночлегом, а именно с жильем. Я должна была устроиться, по крайней мере, на пару месяцев вперед. Устроиться и обдумать все — как быть дальше, как достичь своей цели. Если я права, то мне повезет и все получится.

Мне повезло. Сразу. И оглушительно.

Купив газету с объявлениями, я отыскала в ней квартиру — она находилась далеко от Центра, в Химках, и была без мебели, но зато стоила не очень дорого — двести долларов в месяц. Подумав так, я невольно улыбнулась. Я, поселковая женщина, муж которой приносил пятьдесят рублей зарплаты, теперь считаю, что 200 долларов — не такие уж большие деньги. Прогресс!

Но это, как я теперь знаю, был не прогресс. Это была Судьба, явившаяся мне под сводом арки, на старенькой иномарке в лице хозяина сдаваемой квартиры. Я ждала его во дворе вместе с агентом — толстой теткой, которая чем-то была похожа на больного спаниеля. Хозяин квартиры поздоровался сначала с больным спаниелем, а потом уже со мной, взглянув на меня так, что мне показалось — уколол. Его звали Феликс. Он носил очки, выцветшие волосы постоянно закидывал назад, но они снова рассыпались по лбу. Взгляд за очками был ироничен и холоден.

Феликс деловито отпер дверь квартиры, и я увидела пустое выбеленное пространство, в котором все было вместе: комната и кухня. У подоконника на полу лежал матрас, прикрытый пледом. У этой квартиры не было лица, только бездыханные стены. Мне стало неуютно, но холодный воздух подъезда подпирал мою спину и не давал уйти.

— На сколько вы хотите снять? — спросила тетка-агент.

— Пока на месяц.

— Итого, значит, четыреста долларов, — вдруг объявила она.

Это было неожиданно.

— В объявлении же сказано: двести в месяц! — возмутилась я и повернулась к Феликсу за поддержкой.

Он улыбнулся в ответ, но ничего не сказал.

— Двести. Да, — подтвердила тетка. — Но еще в агентство — сто процентов. Такое правило. А вы не знали?

Откуда же мне было знать про эти дурацкие правила!.. И с какой стати я должна отдать этой неизвестной мне тетке месячную стоимость квартиры?! Только потому, что она похожа на больного спаниеля?..

— Ну, так что? — спросила она.

Я взглянула на Феликса — он улыбался мне одними глазами, словно слышал, о чем я думала. Тогда я сказала ему про себя: «Я вернусь».

И мне показалось, что он ответил мне глазами: « Возвращайтесь».

— Мне не подходит эта квартира… — сказала я.

— Очень жаль, — улыбнулся Феликс.

— Мне тоже…

Я с трудом удержалась от улыбки. Это был заговор — мой и Феликса.

Тетка-агент была явно недовольна.

— Ну, не подходит — значит, нет… — она повела жирными плечами и повернулась к Феликсу: — Появятся еще клиенты — позвоню…

Феликс кивнул.

Переступив порог, я повернулась и коротко взглянула на него. Я хотела убедиться в том, что он меня понял и дождется.

На пару с больным спаниелем я дошла до метро, пообещала звонить ей ежечасно и — вернулась назад, боясь только одного — не найти дома. Но я его нашла. Поворотами, узкими тропинками, углами, арками я вернулась в квартиру Феликса.

Дверь была не заперта. Феликс ждал меня, сидя на подоконнике.

— Дверь была открыта, — заметила я, входя в квартиру.

— Да, — согласился Феликс и замолчал. Как я узнала потом, он не любил тратить слова даром.

— Давайте договоримся с вами, — сказала я. — Напрямую. Я не хочу платить двести долларов агентству. Лучше я заплачу вам четыреста — за два месяца. Это все, что у меня есть.

Он помолчал, потом ответил:

— Мы с женой нуждаемся в деньгах.

— В таком случае, предлагаю еще по двести долларов в месяц за вашу машину… Мне нужна машина с водителем.

Феликс, закинув голову, рассмеялся:

— То, что вы предлагаете, смешные деньги.

— Наверное… — согласилась я и понеслась вперед, «напропалую», как любит говорить моя мама: — Но ваша машина — не лучше вашей квартиры. Значит, и не дороже.

— Логично! — теперь Феликс не просто рассмеялся, он расхохотался.

Улыбка у него оказалась потрясающая — лицо, ничем не примечательное, осветилось, и смех этот не был обиден для меня. Мне вдруг стало спокойно, я кожей ощутила крышу над головой и тепло стен. Мне захотелось рассказать ему все: о себе, о своем ребенке, о встрече с Аленой, о планах…

— Послушайте… — порывисто сказала я и, не найдя слов, сникла и договорила глупо и неуклюже: — Скоро у меня будут деньги. Мне только нужно время…

Феликс поднял брови — мол, неужели?

— И деньги, и — вообще… Другая жизнь… — я замолчала, понимая, что выступила не просто глупо — неубедительно.

Но он разглядывал меня с интересом и, кажется, с удовольствием.

— Наверное, это связано с мужчиной? — предположил он.

— Да.

— С мужчиной вообще?..

— С конкретным мужчиной… — выдохнула я. — Он со мной еще не знаком… Но я много знаю о нем.

— Надеюсь, он не актер театра и кино? — поинтересовался Феликс.

Вот это уже было близко к оскорблению!

— Нет. Я не такая дура, как вы думаете…

— Я этого не говорил… — улыбнулся Феликс и, помолчав, спросил: — Откуда вы?