– Ты вообще говоришь или только киваешь?

– Я пыталась начать разговор, но вы не захотели, – чувствую, как краснею, так всегда, когда волнуюсь.

– Можно перейти на ты. Я не очень люблю общаться в общественных местах.

– Твой друг не против.

– Дима недруг, топ–менеджер в холдинге, и да, мы разные.

Мне хотелось расспросить чем он занимается, действительно ли приобрёл акции завода. Что он любит: зиму или лето, рок или реп. Читает перед сном или работает до глубокой ночи.

Сотни вопросов кружились в моей голове, хотелось расспросить обо всём на свете.

– О чём задумалась?

«О тебе»

– О жизни.

– И, продолжай.

– Она не предсказуема. Не знаешь, что ждёт тебя завтра.

– Не согласен. Жизнь находится в твоих руках. Ты сам решаешь, что будет завтра.

– Рассуждаешь как Бог.

– Я не говорю про обстоятельства, от которых мы не зависим: смерть, болезни. Но почти все решения, которые принимаем, зависят от нас.

Я теряюсь в разговоре, молчать было проще, здесь мы наедине, но в ресторане было легче – Снежа и Дима заполняли паузы в разговоре. Не знаю, что говорить. Не умею болтать с мужчинами, особенно с таким, который сейчас стоит передо мной.

Даниил похож на того, кто прежде, чем что–то сказать, анализирует каждое слово и не говорит лишнего.

– Ты первый раз в городе? – он отвечает мне не сразу, его чёрные глаза пронзают меня насквозь. Взгляд задерживается на моем лице.

– Да, приехал по делам.

Он снял пиджак со стула, подошёл и набросил мне на плечи.

– Нет, не стоит.

– Я вижу, как ты дрожишь. Здесь очень холодно, не представляю, как можно выжить, когда на градуснике минус двадцать.

– Бывает холоднее, но ко всему привыкаешь.

– Только не к холоду, я вырос в тёплом месте.

Я молчу, и он молчит, но разговор даже в тишине словно продолжается.

Никогда не пила, дядя пил за нас двоих. Но сейчас очень хотелось унять неуверенность, стать смелой, отбросив робость.

Здравый смысл подсказывал уйти, пока ничего не случилось. Но передо мной стоял мужчина, встреча, с которым возможна только один раз в жизни. В тот вечер я была уверена, что подобного ему больше не встречу.

Он наливает один бокал вина, изящно, словно делает это каждый день. Подносит и снова смотрит прямо в глаза, а я разглядываю вино – красное, красивое, но на вкус терпкое.

После нескольких глотков, он забирает бокал и отпивает с места, которого касались мои губы. Отворачиваюсь и делаю вид, что рассматриваю репродукцию на стене.

События развиваются слишком быстро. Я стою не на краю пропасти, а падаю в неё.

Никола

– Что это за картина? – пытаюсь перевести тему и унять дрожь.

– Это Эреб, бог тьмы.

На стене висела картина. На ней изображён мужчина, словно рождённый из темноты посреди вселенной. Словно он и есть сама вселенная. Позади нарисована девушка, она не смотрит на него, лицо опущено, но рукой едва касается мужчины. Она словно тень, его светлая сущность.

– Эреб, произнесла я, – знаю только Аида из тёмных богов.

– Он создал бездну и хаос, а от его союза с богиней Нюктой появились смерть и любовь.

– Как интересно, смерть и любовь вместе.

– Любовь и вправду можно сравнить со смертью. Чаще всего она приносит боль, разочарование и убивает в нас светлое и хорошее.

– Всегда считала, что любовь — это светлое чувство.

– Рассуждение наивного ребёнка. Ты просто мало знаешь об этой жизни.

– Я просто верю в любовь. Если любишь, то постараешься сделать человека счастливым.

– А ты любишь?

Я растерялась. Ни к кому не испытывала сильных чувств.

– Вот видишь, не можешь ответить. Вожделение и страсть ты путаешь с любовью. Чувства мимолётны и их можно контролировать.

– Тогда что такое любовь?

Он улыбнулся.

– Это дела, поступки. Ими ты можешь либо доказать свою любовь или принести боль и всё разрушить.

Даниил замолчал. Я проследила за его взглядом в окно. Снежинки спокойно ложились на асфальт. Город погружался под снег, завтра невозможно будет пройти по улицам.

– Насколько далеко ты готова зайти? – очень красивые глаза исследуют меня, от его раскованности и открытости хочется быть искренней.

– А чего хочешь ты? – сделала ещё один глоток и почувствовала, как все мои защитные барьеры исчезают. Я теряла связь с реальностью и всё больше проваливалась в пропасть под названием Даниил.

– Хочу тебя. В тебе есть что–то таинственное. Люблю загадки.

Наверное, он меня с кем–то спутал или алкоголь заставляет его видеть то, чего нет.

– Ты разочаруешься, когда разгадаешь.

– Нет, разгадывать можно вечность. Меня буквально притягивали его глаза, лёгкая небритость, изящные пальцы. Захотелось почувствовать его прикосновение на своей коже.

Обольщал ли он меня, провоцировал? Нет.

Я делаю шаг. Его губы стали ближе, запах туалетной воды и феромонов обволакивал, погружая в наслаждение. Он ещё ничего не сделал, а я оказалась на небесах.

Его дыхание, в котором ощущался вкус вина, коснулось моих щёк. Нежное, едва ощутимое и искренние прикосновение к губам. Казалось, он впервые прикасается к девушке, исследует, наслаждаясь процессом.

Носом провёл по шее, ключице.

Расстёгивает платье пальцами, едва касаясь спины. Представить не могла, что от простых прикосновений можно испытывать столько удовольствия. Вожделение, трепет – раньше я не знала, насколько сильными могут быть эмоции, вызванные мужчиной. Мне казалось, все пространство вокруг исчезло. Тело словно парило в невесомости, осталось только блаженство и эйфория.

Одного шага и одного поцелую оказалось достаточно, чтобы утонуть в дурмане страсти. Одного шага оказалось достаточно, чтобы я осознала чего хочу. Одного шага оказалось достаточно, чтобы мой мир перевернулся.

Этот момент изменит всё, исправить уже ничего не получится. Ничто и никто никогда не будет прежним.

Он предвестник моей гибели. Пугающий, но в то же время притягательный. Соблазнительный, но запретный плод.

– Ты вся горишь. Не заболела?

– Нет, это от вина, – и от тебя, мысленно продолжила про себя. Его мужественность и неотразимость сметаю всё на своём пути, в том числе и меня.

Меньше всего я ожидала нежности. Она окончательно покорила меня, так что мои моральные ценности и гордость превратились в руины. Его чувственность и нежность никак не клеилась с образом мужчины в ресторане. Он словно скинул маску надменного и властного человека.