накрыл обширный циклон. И прогноз не обещал погожий уикенд в Поконо. В дождь гонки на овалах из соображений безопасности категорически не проводятся. А, согласно заверениям метеорологов, ненастье, приправленное ураганными порывами ветра, могло затянуться на несколько недель. К тому ж в прессу стали просачиваться слухи, будто какая-то радикальная организация вроде Чёрных Пантер угрожает Лайквуду расправой. Так что обмен «подарками» получился вполне обоюдовыгодный.

— Понавезли поп-звёзд со всей Европы, — перечислял Курт. — Пиво чуть ли не бесплатно. А в качестве основного блюда обещают зрелище: вернуть гонкам былой шарм, интригу, щекочущую нервы. И уже внесён задаток в виде чужой поломанной судьбы.

— Что поделать?.. — дежурно пожал плечами я. — Автоспорт был и остаётся опасным.

Стоит отдать должное официанту, он появился у нашего столика почти бесшумно, так что мы сперва не заметили поданные напитки. Чему Курт слегка огорчился, поскольку за недолгое время у него явно возникли идеи насчёт развития банкета.

— За скучную гонку?!. — предложил он тост.

— В которой все финишируют в том же порядке, как стартовали! — хором произнесли мы и чокнулись.

— Не думаю, что шеф умрёт от счастья, — вернул я на стол почти полный стакан, — если завтра выиграю.

— Убедившись, что не одному выбывшему любимчику по силам водить его самовозку? Разве это не лучший комплимент техническому гению? Если нет, ты спокойно можешь прийти и вторым, Лайквуд же только седьмой.

— Почему тогда не шестым? Или тридцатым? Ведь если он не финиширует первым, мне можно вообще не стартовать. Думаю, такой расклад босса вполне б устроил.

— Поэтому, поделив сумму ваших амбиций надвое, второе место выглядит оптимальным.

— Не убедил! По мне, глотать свежий ветер завсегда приятнее, чем чей-то выхлоп. Нет смысла, как на овале, экономя горючее, лезть кому-то в аэродинамическую тень. По-моему, лидировать здесь не так уж плохо. Или?.. Слушай! Что это за фигня про жёлтого призрака, о котором вещала блондинка? Шеф такую физиономию скорчил, когда спросил, будто я помянул Кого-Нельзя-Называть.

— Наверно потому, что тоже посчитал её вопрос фигнёй, — как-то неуверенно ответил Курт.

— А ты считаешь по-другому? — его притворство (или нет) донельзя разбередило моё любопытство. — Что-то знаешь? Может, зря я в Удавке не поглядывал в зеркала? А теперь меня просто распирает: как его увидеть!..

— Я подсказал способ этого избежать. Хотя, не поверить в него, возможно, тоже выход. Не задумывался, отчего именно к тебе перешло место суперзвёздного коматозника Боба? — неожиданно перевёл он тему.

— Естественно, — пожал плечами я. — Поскольку сам в недоумении. У тебя есть версии?

— Я на минутку, — объявил Курт вместо ответа. К счастью, на вершине Пирамиды Потребностей был свой сортир. — Посторожишь? — протянул он мне свою увесистую кобуру. Фотоаппарат снимать не стал. Чего он там собрался фотографировать? Прицеливается с помощью него что ли?..

Успев набить себе оскомину парой глотков кисло-горького сока, я вернулся к созерцанию видов. Полюбоваться было на что:

Лес сверху напоминал мозг, лениво шевелящий извилинами крон от свежего ветерка. Оба его полушария разделял серый шрам, будто от удара великанской плети. Скоростной участок устремлялся вниз, точно асфальтовый ледник или водопад застывшей лавы. Завтра мчащиеся по нему болиды, наверно, отсюда будут смахивать на пикирующие в землю реактивные истребители. Штопор с Красной Водой в таком ракурсе открываются разве только с вертолёта. С грацией атакующей змеи трасса прорезала ложбину и выныривала с другой стороны уже сытая, вальяжно завиваясь медленными поворотами.

— Спасибо, что присмотрел, — схватил за ремешок своё сокровище вернувшийся Курт.

— А глянуть можно?

— О чём речь?

Расстегнув кобуру, рядом с запасным объективом «Кэнон-Цейс» я увидел целую колоду фильтров, от жёлтых и фиолетовых до затемнённых, подобно визору маски сварщика.

— Собрался фотографировать затмение? — решил я щегольнуть дилетантизмом.

— Скорее мечтаю о нём, — вздохнул на полном серьёзе обладатель чудо-оптики. — Ближе к финишу солнце окажется точно напротив моей «засады». Знаешь, гонку перенесли на попозже из-за временной разницы с вашей Америкой.

— А цветные зачем?

— Хочу поэкспериментировать, поймать на плёнку, что не всегда удаётся отловить глазом. Тем более на такой скорости.

— Ай да сукин сын! — не удержался я его поддеть. — Намерился щёлкнуть призрака, и тебе неловко, что я выступлю в роли живца?

Если что-то с кем-то случается, например, жёсткая авария, большинство не будет вмешиваться, когда есть на кого спихнуть чужую проблему, а лишь с неловкостью поблагодарят Бога, что их она не коснулась. Другие во чтобы то ни стало попытаются помочь, даже если будут только мешаться. А третьи, повинуясь охотничьему инстинкту, достанут фотоаппарат или кинокамеру. И таких, наверно, насчитается не меньше, чем вторых. Мой приятель явно принадлежал к третьей категории.

Ещё одним прозвищем Вангера было: Портретист Смерти. Он заработал его после того, как запечатлел крупным планом мёртвого Прайса, летящего по старт-финишной прямой Кьялами в неуправляемом Шэдоу. В ту секунду общее внимание было приковано к его незадачливому убийце. Янсен Ван Вуурен из лучших побуждений бросился наперерез пелотону к дымящейся машине, припаркованной с другой стороны, но недооценил скорость… И их с Томом пути роковым образом пересеклись. Мчащийся болид буквально рассёк парня на куски, а вырванный из рук огнетушитель пробил гонщику шлем.

— Я тебе серьёзно говорю, — нахмурился Курт, — не лез бы ты вперёд. Лайквуд вряд ли поднимется выше четвёртого-пятого места. Сравни по собственным ощущениям: тут обгонять — не то что в Спа или Монце.

— Там я не прошёл квалификацию, чтобы сравнивать. А сюда меня позвали за другими результатами. Так что в худшем случае ты сможешь только жалеть, что вовремя мне всё не рассказал. Выкладывай: что тебя гложет.

Тем временем принесли еду. Я с завистью глянул на стейк. Крохотная лазанья вряд ли была способна удовлетворить мой разбуженный запахами и впечатлениями аппетит. Курт тут же подсуетился, дополнительно заказав себе какой-то салатик с двойной порцией виски, которую попросил подать немедленно. Его вопрос после некоторой паузы прозвучал для меня неожиданно:

— Тебе знакомо имя: Золтан Раш?

— Золтан?.. — напряг я память. — Вроде, что-то смутно…

— Не трудись. Фамилии гонщиков Второй Формулы мало на слуху. Тем более десятилетней давности.

— Джим Кларк стартовал последний раз на её этапе в Хоккенхайме в том злополучном шестьдесят восьмом…

— До того снискав лавры у Королевы Автоспорта. Я говорю о чуть более поздних временах, когда оттуда в Королевские Гонки стали попадать единицы, а кое-кто до такой возможности по-прежнему не доживал, составляя пантеон, параллельный более именитому.

Он прервался и продолжил речь, лишь когда его требование насчёт виски было исполнено, осушив стакан в один приём, оставив только лёд на донышке.

— История автоспорта, — откашлялся он, — написана кровью, что делает её историей в подлинном смысле