class="p1">– Ярек, Яра… Я родился в Минске 23 августа 1911 года… Тогда в этом городе проживало множество поляков, как у нас говорили – ляхов, и мама, между прочим, представительница одного из самых славных и древних белорусских родов – Кухарчик её девичья фамилия, стала звать меня на чужой манер…

– Значит, Яра?

– Так точно!

– Теперь это твой оперативный псевдоним, о существовании которого никто не должен знать.

– Понял.

– Запомни: быть секретным сотрудником в нынешнее время – непросто и… небезопасно! Внутри страны обострилась классовая борьба. Враги народа, словно тараканы, повылазили изо всех щелей и пытаются сорвать построение социализма… Чтобы своевременно выявлять, а, значит, и пресекать их подлые замыслы, сил аттестованных сотрудников явно недостаточно, вот мы и вынуждены прибегать к услугам сознательных граждан из разных социальных групп, в том числе и студенчества. Надеюсь, ты не против?

– Никак нет!

– Я лично ходатайствовал перед руководством о том, чтобы взять тебя на довольствие и в то же время вывести за пределы штатного расписания.

– Спасибо…

– Встречаться будем раз в неделю на этом же месте… По пятницам, в 14.00…

– Сегодня двадцать седьмое, воскресенье… В пятницу – первое – Новый год, Глеб Иванович.

– Тогда по средам… Если наша лавка вдруг окажется занятой – пересядешь на следующую в этом же ряду и прождёшь ровно четверть часа.

– А если вы не придёте?

– Значит, на то нашлась уважительная причина… Волноваться по такому поводу не следует. Просто потерпишь лишних семь дней…

– Понял.

– Появляться на Лубянке тебе нельзя… Лишь в случае крайней нужды, ежели таковая, конечно, возникнет, можешь позвонить на этот номер. – Бокий достал из внутреннего кармана пальто обычный календарный листок, на котором карандашом были выведены несколько цифр, после чего изорвал его в мелкие кусочки и отправил в стоящую справа от скамьи мусорную урну. – Запомнил?

– Так точно.

– Представишься: «Яра» – и назовёшь время, например, семнадцать ноль-ноль, оставив зазор в два часа, чтобы я смог добраться до места встречи.

– Понял.

– Вот тебе постоянный пропуск. – Бокий протянул открытку всё с тем же Кремлёвским пейзажем, посреди которого красовался штамп с трудно различимой аббревиатурой (позже Плечов много раз будет рассматривать её через лупу, но так и не поймёт, к какому учреждению имеет отношение эта, как он в мыслях окрестил, «абэвэгэдэйка»).

– Спасибо…

– Ежели же со мной что-то случится, и мы не сможем свидеться в течение трёх недель – спокойно наслаждайся жизнью, пока тебя не найдёт мой преемник…

– Как я его узнаю?

– Он скажет: «Здравствуй, Яра». А после того как ты в произвольной форме ответишь на приветствие, представится: «Тебе привет от Горняка». Так меня ещё при царе Горохе окрестили филеры тайной полиции. Теперь эту кличку мало кто помнит…

– Понял.

– У тебя три главные задачи. Первая: внедриться в ближайшее окружение Фролушкина и выяснить, как он на самом деле относится к марксистко-ленинскому учению; вторая: что, в его понимании, означает «познать Бога» и почему профессор решил, что уже достиг цели… И третья, может быть, самая главная… О ней – подробней. Так что напряги мозги, дорогой товарищ!

– Я весь внимание.

– Фёдор Алексеевич родился в Несвиже…

– Знаю такой город. Сейчас он в составе Речи Посполитой.

– Не перебивай… Именно там находится родовая усыпальница князей Радзивиллов, славных представителей одного из самых богатых родов Великого княжества Литовского… Поговаривают, что в их владении оказалась одна из главных святынь христианского мира… Точнее, не одна, а целых тринадцать! Ты об этом ничего не слыхивал?

– Нет…

– Речь идёт о статуях Христа и двенадцати апостолов. В полный рост. Из чистого золота.

– Вот это да!

– Хотя некоторые исследователи уверены, что реликвия давно утеряна… Так это или иначе – всё равно больше, чем Фролушкин, об этом деле никто не знает. Ты должен выведать всё, слышишь всё, что ему известно о сокровищах Радзивиллов. Именно такое задание поставил перед нашим отделом сам…

– Я постараюсь! – еле выдавил студент, моментально догадавшийся, о ком идёт речь.

10

Сразу после тайной встречи с Бокием Плечов отправился… нет, не в родное общежитие, а в институтскую библиотеку, даже в воскресенье не запирающую свои двери для честной студенческой братии. Единственный выходной у её сотрудников, в том числе и Оленьки Фигиной, к которой Ярослав не очень успешно подбивал клинья весь уходящий год, наступит только завтра…

Свободных мест в читальном зале не оказалось, и ему пришлось торчать несколько минут в битком набитом людьми переходе из одного помещения в другое, – предбаннике, как шутливо называли его студенты…

– Следующий! – спустя четверть часа откуда-то издали донёсся знакомый звонкий голос.

– Подойди ко мне… – тихо бросил Плечов, поравнявшись с одной из двух дежурных библиотекарш – миловидной брюнеткой лет двадцати с немного смешными, не очень опрятными косичками, и неспешно побрёл в направлении освободившегося столика – последнего в правом ряду.

– Ну что ещё ты хочешь? – наконец-то соизволила исполнить просьбу надоедливого клиента дражайшая (и строжайшая) Ольга Александровна. – Мы же договаривались: встречаться только вне служебных помещений.

– Я по делу.

– Да знаю я твои дела, знаю… Всё учреждение над нами насмехается…

– Это почему же?

– «Опять твой пришёл… Будет глядеть в книгу, а видеть Фигу»…

– Но не я же наградил тебя такой дурацкой фамилией?

– Дурацкой?

– Ну прости, прости… Вот поженимся…

– Да ты сначала институт закончи, устройся на работу, получи жильё…

– Всё будет. Пойдём сегодня в кино?

– Посмотрим.

– В «Колизее» снова крутят твоих любимых «Весёлых ребят». Так сказать, по многочисленным просьбам трудящихся. Пошли, а?

– Сказала – посмотрим. Давай делай заказ… Забыл, я на работе?

– Меня интересует Несвиж – городок в Западной Белоруссии. Тащи все книги, в которых он хоть как-то упоминается!

– Как ты себе это представляешь?

– Не знаю. Поройся в каталогах, переверни вверх дном все фонды, запасники…

– Что мне за это будет?

– Шоколадка.

– Одна?

– Целый набор, если согласишься пойти в кино.

– Вот что значит один раз продемонстрировать мужчине свою слабость! Теперь он будет пользоваться этим до конца жизни. Что ж… Ладно… Пять плиток «ЗИС-101»9, и я согласна…

11

Ольгины старания не прошли даром. После долгих поисков в одном из заброшенных уголков студенческого книгохранилища ей удалось обнаружить две худенькие брошюрки на польском языке.

В одной из них рассказывалось о происхождении знатного рода Радзивиллов, в другой речь шла о Несвижском замке, где и находилась интересующая Плечова резиденция сановников.

За полчаса Ярослав выучил их содержание наизусть.

Итак…

Род Радзивиллов (на белорусском языке – Радзівілы, на литовском Radvilos, на польском – Radziwillowie), как и утверждал Бокий, оказался одним из древнейших (и богатейших) в Великом княжестве Литовском.

Его девиз – «Bоg nam radzi» («Нам советует Бог»).

Общий герб