– Ага. Хочешь, чтобы я спустился? Боишься вылезти? – пробормотал он. Мастер тихо чиркнул спичкой о бок фонаря, поджег пучок благовоний и, едва тот задымился, швырнул вглубь черного зева. Воздух наполнился густым запахом жженой полыни, лилий и шалфея. В яме что-то мерзко чавкнуло, а затем завыло с таким отчаянием, что со стен посыпались вздувшаяся от времени краска и штукатурка.

Мастер ловко отскочил от расщелины, спрятанный в трости клинок с лязгом обнажился, сверкнув холодным лезвием.

Из дыры грузно выползла огромная, покрытая лоснящимися чешуйками Крестура, проламывая собой остатки здания. Стены с грохотом подкосились, крыша ввалилась внутрь, и дом рухнул в провал с облаком пыли и мелкого крошева.

У монстра была вытянутая крысиная морда с рядом острых как лезвия зубов и костяной гребень от холки до отвратительного лысого хвоста в струпьях. Из алой пасти хлестала пена вперемешку с дымом благовоний. Пахло паленой плотью с затхлостью и жжеными травами. Лапы Крестуры напоминали птичьи с вытянутыми шпорами, из которых выступала студенистая темная слизь. Такой же шип Грей заметил на хвосте и поморщился: опять будет грязным, словно в свинарнике извалялся.

Он устало вздохнул, встряхнул кистью и отпрянул, уклоняясь от очередного выпада Крестуры. Ее зловонная пасть захлопнулась практически перед носом Мастера.

Грей разбежался, вскарабкался по накрененной стене и ловко впихнул чудовищу в загривок несколько исписанных фулу. Лезвие трости двумя точными ударами начертило короткий знак, и монстр взвыл от взрыва амулетов. Крестуру тряхнуло в сторону, она практически завалилась на бок и неистово затрясла тяжелой мордой, разбрасывая в стороны кусочки сожженной чешуи.

Грей недовольно цыкнул – он ожидал, что это нанесет ей больше вреда, но тварь оказалась на редкость толстокожей. Даже будучи раненой, она снова резво вскочила на ноги и бросилась в атаку. Мастер уворачивался буквально в последние мгновения – в мелькающем свете фонаря сложно было ориентироваться так же быстро, как днем. Он успел швырнуть в нее связкой фулу и флаконом с очищающим маслом, но она только дымилась, покрывалась новыми ранами и ревела так, что вокруг содрогались стены.

Некстати в голову лезли мысли о том, как же так предыдущий Мастер мог погибнуть, и они отнюдь не добавляли уверенности.

Уязвимое место Крестур было на затылке, в густой шерсти вокруг шеи, и именно туда в самом начале не сумел нанести решающий удар Грей. Теперь она билась от боли, и подобраться к ней близко оказалось уже сложнее. В какой-то момент Грейден заметил, что ран на теле твари больше, чем он наносил. Ее бок был испещрен длинными, глубокими царапинами, и их явно не мог оставить сам Мастер.

«Создатель, только не говорите мне, что она тут не одна».

Мужчина нахмурился, бросился снова в атаку, ловко обошел лязгающую зубами пасть и взбежал по боку чудовища, цепляясь пальцами за густой мех. Он едва удержал равновесие, упираясь каблуками сапог в бесконечно подвижную, скользкую чешуйчатую спину, и замахнулся кинжалом. Однако из его головы совсем вылетело, что у твари есть гибкий хвост, увенчанный шипом, который точным ударом сбил Мастера в бок, окутав слизью.

Крестура задрала хвост, прижавшись к земле брюхом, и выпустила с шипа еще порцию слизи, сковывая Грею обе ноги и правую руку с тростью.

Грейден дернулся раз, другой, но слизь мгновенно костенела, словно его залило цементом. Мастер скользнул свободной рукой по корке слизи и попытался разбить корку кулаком и освободиться, но тщетно. Слизь держала намертво.

Крестура тем временем утробно заурчала, продолжая елозить брюхом по полу, – готовилась напасть.

Грей вооружился ритуальным клинком, чтобы вспороть ей глотку. Он не собирался так просто сдаваться, он не будет смотреть, как она спокойно смакует его кости. Он ей не по зубам.

Сбоку раздался странный свист и рычание, и в бок монстра врезалось нечто бледное и угловатое, пропоров плоть острыми когтями.

Мастер застыл, по телу прокатился озноб.

Сомнений быть не могло – это был Грех в высшей, разумной форме.

У Грехов существовало две стадии развития. Маленькие, только появившиеся из скоплений человеческих эмоций и чувств Грехи имели несуразную, нестабильную форму чудовищ, притворялись детьми и питались детской энергетикой. Как только они обретали осознанность и разумность, их уже сложно было отличить от человека. Обычно они жили тихо, питались эмоциями людей незаметно, но иногда им срывало крышу, и они становились куда более жестокими и опасными, чем даже Высшие Демоны. А в нынешнюю пору, скорее всего, они все превратились в кровожадных, вечно голодных чудовищ.

Грейден напрягся сильнее, глядя на то, как человекоподобный Грех выпрямился во весь свой рост (там точно было метра два) и пнул тварь в брюхо с такой силой, что она отлетела в дальнее здание.

Грех медленно сжал и разжал черные пальцы, которые заканчивались острыми когтями, чернота на руках мягко перетекала в телесный цвет ближе к плечам, но его кожа все равно казалась слишком бледной. Он медленно повернулся к Грею и странно застыл, уставившись черными провалами глазниц. Половину человеческого лица Грехов скрывала маска-череп, их слабое место, – сорви, разломай ее, и он тут же сдохнет – но в своем нынешнем положении Грейден мог только смотреть.

У этого маска выглядела как собачий череп с бараньими рогами, нижняя челюсть болталась на бледной обнаженной груди точно жутковатое ожерелье. У Греха был мужской худощавый торс с подтянутым животом, переходящий в длинные, мощные лапы с серебристой шерстью. За спиной нервно хлестал костяной хвост, по угловатым плечам рассыпались длинные светлые волосы до самых бедер.

Пока Грей судорожно пытался понять, почему он так вытаращился и есть ли у него с собой что-то от этих тварей, забытая всеми Крестура взвыла и на огромной скорости рванула на Греха. Из ее бока густо хлестала темная кровь, она смачно поскользнулась, и ее передние лапы надломленно подогнулись.

Грех словно в каком-то трансе поднял когтистую руку, но тут же резко дернулся и успел развернуться лицом к твари ровно в тот момент, когда она в него врезалась. Грея обдало брызгами слизи и влажной пыли, он едва успел прикрыть рукой глаза и отвернуться.

Крестура сцепилась с Грехом, громко визжа, и этот несуразный клубок покатился вдоль покосившихся останков зданий. Грейден выругался, дернулся, а затем принялся долбить острием кинжала прямо по корке слизи. Она поддавалась, но очень неохотно, и Мастер уже мысленно прикидывал, что даже если эти чудовища убьют друг друга, выберется он отсюда не скоро.

Неожиданно громкая какофония рычания, визга и грохота стихла. Грей насторожился и замер, крепче стискивая