— Да, Толя принёс. Должен был раньше, но что-то задержало.

Смотрю в открытую дверь, за которой тёмно-зелёный лес виднеется. Ася-то добралась? Сама?

— А почему Асю отец не возит в школу?

— Ну, так он товар развозит с самого утра.

— Ну, и что? Мог бы и свернуть в школу.

— Ну, он так решил, а Ася с мамой особо не перечат ему.

— Строгий такой?

— Ну, не без этого. Хватит меня пытать! Спроси у Аси сам! А мне делами заниматься надо. Давай, давай, садись за стол.

Да я бы спросил, только Ася со мной не разговаривает. Мне кажется, она теперь даже в машину мою не сядет больше.

Вечером еду на тренировку с пацанами, гоняю долго мяч, выбивая потом все мысли о бледной статуе, но стоит только в душе дома оказаться, как она перед глазами. И член в руке каменный, хотя Милена вроде неплохо с ним поработала. Пара движений, и мозг расслабляется, пропуская в себя бледный образ блондинки. Хрупкой, нежной, тонкой, словно ветка. Только стальная. Гордая.

На утро хочу мимо проехать места встречи. Мамы нет, а эта гордячка опять будет строить невесть что.

Но бледное пятно, светящееся на фоне леса, словно заставляет затормозить ровно там, где она стоит. Чтобы даже шага делать не пришлось.

Щёлкаю замком и наблюдаю, как она покорно в машину залезает. Взгляд прячет и в дверцу машины вжимается. Тут же заполняет всё вкруг своим пряным запахом, в каждую клетку забирается, заражает рваными мыслями вчерашнего секса. Только почему-то там в голове не Милена, а она стонет и в рот берёт.

— Как дела? — спрашиваю, смотря на тень в зеркале заднего вида. Тень слегка колеблется, но так и не издаёт и звука.

Глава 6. Ася Чебрец

— Ты так и будешь молчать? — его голос звучит глухо, равнодушно и, откровенно говоря, раздражающе. Меня до сих пор ломает от того, что я в машину его села. А тут он ещё. — Ася! Я с кем разговариваю?!

— Обычно тебя моё молчание устраивало!

— Теперь не устраивает. Как дела, я тебя спрашиваю?

— Лучше всех! Теперь мне нет смысла идти на выпускной, потому что кто-то разбил лицо моему партнеру по танцу! Всё потому что кто-то не умеет себя сдерживать!

Сама себя не узнаю. Но раздражение внутри, что раньше прятала, буквально рвётся наружу горячим гейзером. За это я вчера уже получила. Что дальше? Меня запрут в сарае вместе со свиньями? Нам нельзя было разговаривать. Нужно было с самого начала найти другого извозчика!

— Ну, так и я остался без партнёра на вальсе. Могу, так сказать, проявить жест доброй воли и потанцевать с тобой.

Грудь толкает смех. Я и сама от себя не ожидаю обыкновенного задорного хохота. Демьян даже машину тормозит и в мой угол заглядывает.

— Ты… ты… Король школы, пригласишь на танец свинопаску? Ну, ты рассмешил. Блин, я как представила. Спасибо, давно не смеялась.

— По-моему, никогда, — бурчит Демьян и, судя по челюсти, сильно напрягшийся.

— Что? У меня противный смех?

— Почему противный?

— Ну, так я же дочь фермера. Пахну плохо, одеваюсь плохо, смеюсь тоже плохо.

— Ну, одел бы я тебя иначе, конечно, а остальное… Короче, решено, идём на выпускной вместе.

— Что? Ты хочешь, чтобы твоя Милена мне волосы выдрала?

— Я ей скажу, что уезжаю в Италию, она быстро решит, что она скорее умрёт, чем ещё раз со мной встретится.

— В Италию? — отчего грудь скручивает лёгкая ноющая боль при мысли, что никогда больше я не сяду в его машину, что никогда больше не полюбуюсь на ровно стриженый затылок, не посмотрю в тёмные колючие глаза.

— Ага. Скучать будешь?

— Ну, вот ещё. Так что там насчёт выпускного?

— Идём вместе, я же сказал. Кем, кем, а пиздаболом я пока не значусь.

Вместе. Вместе с Демьяном. С одиноким демоном. Именно так я про себя его называю, когда вижу в школе. Он всегда в окружении своей свиты, всегда в центре внимания, но всегда одинок. Всегда один, словно скала в центре бушующего моря. Привлекает взгляд. Притягивает. Своей энергетикой. Он как та луна, к которой в ночном небе невольно тянется взгляд. Не солнце. Потому что оно не греет, от него скорее холодом всегда веет. И вот теперь и луна из моей жизни пропадёт.

Несмотря на то, что Демьян не замечен во лжи, я всё равно жду, что на очередной репетиции вальса, который я репетирую почти год, откажется со мной танцевать. Сделает вид, что разговора не было.

Как собственно и всегда. Я ещё с детства привыкла, что, нормально поговорив со мной на ферме, в школе он сделает вид, что мы не знакомы. Я понимала, что так и будет, потому что я в этой школе с самого первого класса, а он был новеньким. Ему нужна была репутация, а дружба со мной ей не соответствовала. Так что я смирилась и решила больше на него не реагировать. Что изменилось?

Может быть, ситуация дома, когда отец, пришедший после очередной попойки, запер младшую сестру в сарайке?

Или, может быть, брат, который в свои пять лет считает, что ему всё можно, даже прятаться в бане, чтобы сравнить, так ли у меня всё, как у коровы. Но даже это можно стерпеть!

Вынесла мозг мать, которая сообщила радостную новость. Она опять беременна.

Это и доконало меня, я впервые за много лет высказала всё, что думаю об этой «семье». И Демьян не помог спокойствию восстановиться, лишь усугубил ситуацию.

— Привет, Ась, — Гришу всё-таки привезли. Разбитым носом он не отделался, и теперь у него перевязана рука. — Да, я точно не смогу быть твоим партнером.

— Да, я уж поняла. — не сказать, что я расстроена. Каждый раз боюсь, что он мне ноги отдавит. Может, и поэтому тяну со свадьбой, о которой мой отец с его дядей давно говорят? Может, он похудеет и не придавит меня во время брачной ночи? — Ничего, всё равно придём.

— Обязательно! — хватает он меня за руки, сжимает их в тисках, причиняя боль. Хотя боль вообще мой вечный спутник. Просто сейчас больше болит отбитая задница, а не сжатые кисти. — Ты вчера трубку не взяла.

— Работы было много. Брат ещё маленький, а сестру заперли.

— Опять?

— Да. Я всё жду, когда меня запрут. Может, смогу немного передохнуть.

Мы посмеиваемся. Это смешно, если бы не было так грустно.

— Да, вид у тебя измождённый. Вот если бы мы поженились после школы, я бы никогда