2. Все изменилось

Шаннон

Выйдя из автобуса, я с облегчением увидела, что в семь утра двери Томмен-колледжа уже открыты. Это явно делалось для удобства учеников, чтобы учесть разницу в расписании живущих в пансионе и тех, кто приезжает из дома. Понятно, что у всех был свой график.

Я поспешила внутрь, скрываясь от ненастной погоды.

Дождь лил как из ведра. В иных обстоятельствах сочла бы это дурным знамением, но я жила в Ирландии, где число дождливых дней в году колебалось между ста пятьюдесятью и двумястами двадцатью пятью.

И потом, начало января было обычным «сезоном дождей».

Оказалось, я не единственная ранняя пташка, прибывшая в школу задолго до начала занятий. В столовой, коридорах и зонах отдыха мне встретились несколько учеников.

Да, в зонах отдыха.

В Томмен-колледже существовало то, что я могу описать как просторные гостиные для ребят каждого года обучения.

К своему громадному удивлению, я убедилась, что не стала мишенью для буллинга с первых же минут, как в двух прежних школах.

Ученики проносились мимо: они не интересовались мной, погруженные в собственную жизнь.

Я ждала грубой шутки или тычка — сердце билось в горле.

Ничего.

Переведясь посреди года из обычной государственной школы, я готовилась к тирадам свежих насмешек и новых врагов.

Но ничего подобного.

Пару раз на меня бросили любопытный взгляд, но никто ко мне не подошел.

Ученики Томмена или не знали, кто я такая, или им было все равно.

Так или иначе, я исчезла из фокуса внимания окружающих, и мне это ужасно понравилось.

Под покрывалом невидимости, внезапно окутавшим меня, я успокоилась и, впервые за много месяцев почувствовав себя лучше, неспешно осмотрела гостиную для третьегодников.

Это была просторная светлая комната, с панорамными окнами по одной стороне, выходившими на внутренний двор между зданиями. Стены лимонного цвета украшали портреты бывших учеников и мемориальные доски. Вдоль стен стояли плюшевые диванчики и удобные кресла, а посередине — несколько круглых столов и дубовых стульев им в тон. В углу находилась кухонная зона с чайником, тостером и микроволновкой.

Вашу мать!

Вот, значит, как устроена жизнь на «другой стороне».

Томмен-колледж как будто находился в ином мире.

Во вселенной, параллельной моей.

Вау.

Я могла принести сюда хлеб, поджарить его в тостере и выпить чаю.

Стало даже страшновато — я выскользнула оттуда и отправилась бродить по холлам и коридорам, пытаясь сориентироваться.

Изучая расписание, я запоминала, где находится каждое здание или крыло, в котором у меня будут занятия.

В 8:50 раздался звонок, сообщавший, что до начала занятий остается пятнадцать минут. К этому моменту я уже чувствовала себя вполне уверенно. А вскоре после звонка меня приветствовал знакомый голос, услышав который я чуть не разревелась от радости.

— Боже мой! Боже мой! — вопила высокая фигуристая блондинка с улыбкой размером с футбольное поле, привлекая не только мое внимание, но и всех вокруг. Она неслась ко мне, лавируя между группками учеников.

Я была совершенно не готова к чудовищным объятиям, в какие она меня заключила, но было бы странно ожидать чего-то меньшего от Клэр Биггс.

Меня приветствовали. Мне дружески улыбались. Это разительно отличалось от привычных встреч в стенах школы, отчего я вконец обалдела.

— Шаннон Линч! — с хихиканьем, давясь словами, произнесла Клэр, не выпуская меня. — Ты и правда здесь!

— Да, здесь, — хихикнула я, хлопая ее по спине и пытаясь высвободиться из объятий, угрожавших раздавить мне легкие. — Но если ты не ослабишь хватку, это ненадолго.

— А, черт! Прости, — засмеялась Клэр и отошла, выпустив меня из своих смертельных тисков. — Я забыла, что ты не растешь с четвертого класса. — Клэр отошла еще на шаг и смерила меня взглядом. — А тут ты третьегодка, — хмыкнула она, и ее глаза озорно блеснули.

Она меня не подкалывала; просто излагала очевидный факт и результат собственного наблюдения.

Для своего возраста я и в самом деле была исключительно мала и казалась еще ниже на фоне подруги ростом пять футов и девять дюймов.

Клэр была высокой, атлетически сложенной и обалденно красивой.

И эту красоту никто не назвал бы неброской.

Нет, Клэр лучилась ею.

Она была просто ослепительна, с большими карими глазами щенка и блондинистыми кудряшками. К этому прилагался солнечный характер и улыбка, способная растопить самые ледяные сердца.

Даже в четыре года я понимала: эта девочка другая.

От нее исходила доброта. Я целых восемь лет ощущала эту доброту, поскольку Клэр неизменно вставала на мою защиту, за что ей самой доставалось.

Она была хранительницей.

Потом судьба развела нас по разным школам, но стоило мне взглянуть на нее, и я поняла: передо мной все та же Клэр.

— Не всем же быть жердями, — беззлобно ответила я, зная, что своими словами она вовсе не хотела меня задеть.

— Боже, как я рада, что ты здесь. — Клэр тряхнула кудряшками и улыбнулась мне. Она счастливо затанцевала рядом и снова обвила меня руками. — Поверить не могу, что родители наконец-то повели себя с тобой правильно.

— Да, — промямлила я, вновь смутившись. — Наконец.

— Шан, здесь все будет не так, как там. — Тон Клэр стал серьезным. Глаза подсказывали, какие чувства в ней бродят. — Ты ведь там нахлебалась дерьма? Теперь это в прошлом.

Она снова вздохнула. Я поняла: Клэр прикусила язык и не стала говорить всего, что хотела.

Клэр знала.

Мы вместе учились в начальной школе.

Все происходило на ее глазах.

Не знаю почему, но я была рада, что она не видела, насколько паршивее мне стало потом.

Я больше не хотела подобных унижений.

— Тут у тебя есть я, — продолжала она, — и Лиззи, если она соизволит вытащить задницу из постели и явится в школу.

Я весело улыбнулась, загнала всех своих демонов на задворки сознания и сказала:

— Здесь я все начинаю заново.

— Да, девочка! — с энтузиазмом подхватила Клэр, от избытка чувств ткнув меня кулаком. — Начинаешь заново и на солнечной стороне.

Первая половина дня превзошла все мои ожидания. Лиззи познакомила меня со своими друзьями, и хотя я тут же забыла большинство имен, я была невероятно благодарна за то, что меня впустили в этот круг и, рискну сказать, приняли.

Вовлеченность — не то, к чему я привыкла, и потому я изо всех сил старалась поддерживать разговоры и отвечать на дружелюбные вопросы.

Я слишком много времени проводила сама с собой, поэтому встроиться в нормальную подростковую среду было нелегко. До сих пор со мной без издевок и оскорблений общался только Джоуи и его друзья.