пожертвовал половину гонорара на благотворительность? Расскажи мне всё.

Получив три года назад «Оскар» за лучший сценарий, Эзра моментально сделался любимцем киноиндустрии, но лишь закрутив роман с голливудской королевой Моникой Рид, он стал претендовать на статус знаменитости. Замелькал в колонках светской хроники и всевозможных звездных рейтингах, благодаря чему его инстаграм-аккаунт насчитывал теперь более трехсот тысяч подписчиков. Еще бы: с такой внешностью Честеру впору было идти в актеры, а не в сценаристы.

— О фильме мне особенно нечего сказать, — ответила я, улыбкой смягчая свои слова.

— Ты такая смешная, Эви! — воскликнула Джоди, и я будто перенеслась в старшую школу, где меня высмеивали и дразнили уже за то, что я поднимала на уроке руку. — Мы же подруги. Ты можешь, по крайней мере, подтвердить слухи? У великого Эзры Честера творческий кризис?

— Ничего подобного, — возразила я, стараясь не зацикливаться на «подругах». Мы с Джоди были знакомы около года, с тех пор как она стала ассистенткой, и виделись всего раз в месяц. Можно ли считать нас подругами? В глубине души я надеялась, что можно, ведь переехав в Лондон, я обнаружила, что здесь завести новых друзей вне работы практически нереально. И все же… Однажды мы с ней вдвоем отправились в бар выпить, я потеряла бдительность и разболтала ей кое-то личное. На следующий день какая-то незнакомая ассистентка написала мне по электронной почте, рекомендуя своего консультанта по работе с утратами. Больше я с Джоди никуда не ходила.

— Наверное, благотворительная деятельность отрывает его от творчества, — сочувственно предположила Джеральдин. — Эзра Честер только что на целый месяц ездил в Южную Америку, чтобы встретиться там со всеми детьми, для которых он собирает деньги. Не понимаю, как он успел.

— Мы задаемся тем же вопросом, — нейтральным тоном произнесла я, вспоминая прекрасные снимки виноградников, которые он тоже успел посетить.

— Ну расскажи нам что-нибудь, чего мы не знаем о Честере, Эви, — проговорила Джоди и многозначительно выпучила глаза, давая мне понять, что Джеральдин раздражает нас обеих. Делая меня сообщницей.

— Ну, — пролепетала я, все еще ощущая легкое головокружение после нескольких бокалов дешевого пойла на пустой желудок. — По правде говоря, Эзра…

Джоди затаила дыхание. У меня зазвонил телефон.

Я сделала паузу, осознав, что запросто могла сболтнуть лишнего; достаточно было объяснить, почему Эзру Честера мои друзья за глаза называют Эго. И одним махом разрушить его репутацию, а заодно и репутацию агентства.

К большому разочарованию моих собеседниц, я полезла в сумку и достала оттуда сэндвич, чтобы добраться до телефона. Ох ты ж черт! Я открыла пакет и откусила от сэндвича большой кусок. Люди, которые воображают, что агент — гламурная профессия, не видели, как вечером я запрыгиваю в последнюю электричку в обнимку с буханкой хлеба, купленной на ужин.

Джоди откашлялась, явно смущенная моей выходкой.

— Ну так что? Давай, Эви, делись.

— Хорошо, — сдалась я. — По правде говоря… — Я прервалась, чтобы быстро покончить с сэндвичем. Девицы в нетерпении подались ко мне. — Его следующий проект сразит всех наповал.

Последовала пауза. На лицах ассистенток появилось недоверие.

— Отлично, — сухо процедила Джоди и выразительно переглянулась с Джеральдин, на сей раз оставив за бортом меня.

Семь лет работы ассистенткой не проходят даром. За это время чему-нибудь да научишься.

Эзра, конечно, самый настоящий Эго, но здесь никто и никогда не узнает почему.

Я сунула пустой пакет из-под сэндвича обратно в сумку и достала телефон. Несколько пропущенных звонков от Монти. Я знала, что повод для звонка может быть какой угодно: от творческого кризиса у клиента до намерения сдать костюм в химчистку.

В кои-то веки я была благодарна Монти, изводившему меня своими распоряжениями.

— Простите, но мне пора. Я нужна в офисе.

Джеральдин сверилась со своими водонепроницаемыми «Касио».

— Но ведь уже одиннадцатый час! — недоуменно воскликнула она. — И пятница!

Я одарила ее милейшей из своих улыбок:

— Добро пожаловать в профессию!

— Красный уровень! Они меня подкараулили. — Шепот Монти в трубке почему-то отдавался эхом. — Ты говорила им, куда я собираюсь сегодня вечером?

— Кому? — спросила я, пробираясь сквозь вечернюю пятничную толпу на Дин-стрит.

— Сэму-и-Максу. Оба тут.

Сэм-и-Макс, продюсеры нового сценария Эзры, все делали синхронно, словно гидра, которую кто-то попытался уничтожить, разрубив пополам, а она как ни в чем не бывало вновь возродилась к жизни. Более воспитанных и обходительных людей я никогда не встречала. Казалось немыслимым, чтобы они набросились на Монти безо всякого предупреждения.

— Вы в баре «Пепел»? — уточнила я.

— Ну да! — прошипел он. — Значит, ты все-таки сказала им, что я здесь.

Я удержалась от ответа. Монти вечно торчал в этом закрытом частном клубе; он там практически поселился, во всяком случае, проводил в «Пепле» больше времени, чем дома, и любой, кто хоть что-нибудь знал о Монти, не стал бы искать его в офисе.

— И оба только что появились?

— Да, и даже не позвонили перед этим. — Следующие его слова заглушил какой-то шум. Смыли воду в унитазе? — Ты должна приехать сюда. «Красный уровень», Эвелин!

Монти разработал систему кодов, чтобы обращаться ко мне за помощью в присутствии клиентов, так чтобы они не знали, что он просит помощи. «Желтый уровень» означал «боевую тревогу». «Зеленый» — мелкие ЧП. Скажем, настоятельную необходимость вызвать такси. Степень серьезности «красного уровня» была непредсказуема. В прошлый раз, например, клиент подавился фрикаделькой, а Монти был слишком пьян, чтобы вспомнить, что я уехала домой на выходные и не смогу выполнить прием Геймлиха из Шеффилда. Впрочем, клиент выжил.

— Требуется выброска десанта. — Помимо прочего стоило держать в уме, что Монти не чужд драматизации. Мы же со сценаристами работаем, не со шпионами. — Черт!

В течение нескольких секунд слышались лишь женские голоса на заднем плане.

— Монти! Все в порядке?

— Не вешай трубку, — сдавленно прошептал он. Голоса стихли. — Приезжай и вытащи меня отсюда!

— Уже еду. В каком вы зале?

Клуб находился в Мэйфере, в семиэтажном здании, и располагал собственным бассейном на крыше и оздоровительным спа-центром.

Монти пробормотал что-то вроде «В жестете».

— Простите, не расслышала.

— Говорю, я в женском туалете.

— Ну, тогда, э-э, выйдите оттуда?.. — услужливо посоветовала я.

— Я бы с удовольствием, но мне не выбраться, Эвелин. Дверь заклинило, черт побери.

Торопясь к метро, я тихо радовалась про себя, что все-таки съела тот сэндвич с яйцом. Что-то подсказывало, что сегодня вечером мне лучше быть трезвой.

2

Запертый в туалете

ИНТ. БАР «ПЕПЕЛ» НА ТРЕТЬЕМ ЭТАЖЕ ЗАКРЫТОГО ЧАСТНОГО КЛУБА — ПЯТНИЦА, 16 НОЯБРЯ, 23:02

По контрасту с названием бар иронично оформлен в ярких,