кричащих цветах. К потолку прикреплено несколько гигантских бобин со свисающими с них концами кинопленки. От находящегося рядом ресторана бар отделен пурпурной портьерой с желто-зелеными кистями. Рядом с портьерой стоит светловолосый официант в накрахмаленной униформе. Он сдувает с лица пленку и кому-то внимает.

— Прошу вас, мне необходимо пройти через ресторан незамеченной.

Блондинистый официант, сплетя пальцы, улыбнулся мне пустой дежурной улыбкой: причуды клиентов «Пепла» были ему не в новинку.

— Мисс Саммерс, я высоко ставлю вас как ассистентку Монти, но это в высшей степени странная просьба. Нам не хотелось бы беспокоить других гостей.

Монти был одним из членов-учредителей клуба, оттого-то служащие называли его по имени и знали, кто я такая, хотя он и не думал платить за меня членские взносы. Не будучи членом клуба, я была весьма ограничена в правах. Поэтому силилась придать себе вид человека, которому стоит помочь.

Учитывая, что в данный момент я старательно прикрывалась портьерой, это давалось мне непросто.

Со своего наблюдательного пункта я видела Сэма-и-Макса, сидевших за столом по обе стороны от пустого стула, который, судя по всему, занимал Монти, прежде чем засек этих двоих и спрятался в ближайшем туалете. Если продюсеры увидят меня, они поймут, что Монти до сих пор в клубе. Так или иначе мне необходимо просочиться мимо них и помочь Монти сбежать, чтобы они не заметили.

— Можете подождать Монти в баре.

Я еще плотнее завернулась в портьеру, отчаянно соображая, что делать. Продюсеры могли явиться сюда только по одной причине. Полтора года назад Эзра Честер подписал контракт с многообещающей кинокомпанией Сэма-и-Макса «Интрепид продакшнс» на создание сценария для их следующего фильма — романтической комедии. Они хотели привлечь к своему проекту самую яркую восходящую звезду. И остановились на Эзре с его оскаровскими лаврами. Тот факт, что этот ромком должен был стать первым подтверждением шумного успеха молодого сценариста — душещипательного «Сердца, истекающего кровью», — делал Честера еще более заманчивой кандидатурой.

Когда первоначальный дедлайн истек, а сценарий так и не появился, Сэм-и-Макс охотно проявили понимание, особенно после того, как Монти объяснил им, что у Эзры только что скончалась бабушка. Но потом Эзра опять сорвал сроки, и еще раз… Продюсеры слегка напряглись.

С тех пор Сэм-и-Макс стали добиваться сценария с упорством, граничившим с воинственностью. Глядя сейчас на этих двух мужчин с приятными холеными лицами, на которых явственно читалось беспокойство, и в одинаковых темносиних костюмах, я спрашивала себя: для чего им настолько срочно понадобилось увидеться с Монти, что они нарушили главное его правило (встречи только по предварительной договоренности). Может, то, что Эзре все-таки удалось намарать, на самом деле оказалось ужасно? В самой глубине души я надеялась, что так оно и было…

Ведь кое-чего Сэм-и-Макс о своем обожаемом сценаристе не знали. И никакой Джоди или Джеральдин я ни за какие коврижки об этом не расскажу.

Правда заключалась в том, что Эзра Честер — лауреат премии «Оскар», сердцеед, благотворитель и баловень киноиндустрии — был невыносимым заносчивым ослом.

Мои друзья стали называть его Эго после того, как он, хлопнув дверью, покинул мероприятие, потому что я заказала ему не тот кофе, и отказывался возвращаться, пока Монти не пообещал угостить его коктейлем. На собрании речь шла о его благотворительной помощи малообеспеченным детям, кое-кто из которых находился среди присутствующих. То, что филантропическая деятельность Эго могла ввести окружающих в заблуждение относительно его истинного характера, лишний раз доказывало профессионализм Монти. Мне приходилось все время контролировать себя, чтобы не назвать его Эго прямо в лицо, это до омерзения красивое лицо.

Размышления о Честере подсказали мне одну идею.

— Я обещаю, что уйду, если вы согласитесь кое-что сделать для Монти, — заявила я, понимая, что официант не откажет одному из членов-учредителей клуба.

На лице официанта отразились одновременно облегчение и беспокойство.

— Я не могу делать ничего, что не понравится другим посетителям, — предупредил он.

— Послушайте. — Я попыталась скрыть отчаяние в голосе. — Скажу напрямик: если я все испорчу, для босса это станет очередным поводом не повышать меня. Прошу вас! — Я пододвинулась к официанту, насколько позволяла портьера. — Неужели я похожа на женщину, у которой есть варианты?

Официант издевательски помотал головой, и я выдавила из себя обнадеживающую улыбку, после чего объяснила, что ему нужно сделать.

Я видела, как Сэм-и-Макс встрепенулись, обменялись взглядами, встали и дружно направились туда, где пряталась я. Я отпрянула за портьеру, и кисть защекотала мне нос.

Когда их шаги на лестнице затихли, я сосчитала до десяти, выскользнула из укрытия и поспешила к двери в дальнем конце зала, стараясь держаться как можно непринужденнее, что, с моими растрепанными волосами и плебейскими «мартинсами», давалось мне не без труда.

В женском туалете горел приглушенный свет, сдержанно дававший мне понять, что я ввязалась в нечто не совсем законное. Я мельком разглядела розовую плитку «кабанчик», обилие хромированных деталей и ассортимент гигиенических средств, стоивший, вероятно, больше, чем моя месячная зарплата.

Заперта была только одна кабинка.

— Монти! — нерешительно позвала я.

— Эвелин! Где тебя носило? — В безупречном лондонском выговоре Монти послышались истерические нотки.

— Можете выходить, путь открыт.

— Да, и почему я сам не додумался? — Он задребезжал дверью. — Ах, ну да: дверь не открывается!

Мы оба с минуту дергали дверь взад-вперед, что только подтвердило его правоту.

— Кажется, замок заклинило, — сказал Монти.

— Мне придется кого-нибудь позвать.

Монти издал сдавленный звук.

— Чтобы обо мне судачил весь клуб? Ты можешь сама его вскрыть?..

Он замолчал, поскольку в туалет вошла пожилая женщина. Я улыбнулась ей и достала телефон, чтобы отправить быстрое сообщение в чат ДжЭМС, в надежде, что кто-то из моих друзей еще не спит.

Эви: Кто-нибудь знает, как взломать дверь туалета?

Джереми был адвокатом и зачастую трудился сверхурочно. Мария занимала должность редактора ежемесячного кулинарного журнала; ее работа редко требовала ночных бдений, за исключением тех случаев, когда она ставила опару. Сара работала в отделе кадров и заканчивала ровно в половине шестого вечера: с ее стремлением все контролировать было трудно тягаться. Она, вероятно, уже видела десятый сон.

Появился ответ, и я уже почти выдохнула от облегчения, однако, прочитав его, немного скисла.

Джереми: Почему туалета, а не банка?

Эви: ® Ты что, еще работаешь?

Джереми: Только ради своих бесплатных клиентов. Одного бездомного арестовали за попрошайничество рядом с M&S. К счастью, ревностный блюститель порядка пресек чудовищное преступление.

Джереми Погоди, ты что. застряла в туалете?

Эви: Не я. Монти.

Джереми:…

Эви: Хватит ржать. Все серьезно.

Джереми: Прости. Если бы Сара не слала,