просила рассказать про мою родину в зимнее время. Естественно, я не говорил про машины, самолеты и телевизоры, так что в моих рассказах родина представала где-то на уровне развития семнадцатого-восемнадцатого века: лошади, сани, теплые шубы, зимние ночи у печи и все то, что я читал в учебниках истории и сказках.

В эти моменты Сили закрывала глаза и представляла то, что я рассказываю.

— Вы поели?! — внезапно раздался строгий голос Виона.

Мы одновременно вздрогнули и обернулись. Я даже потом покрылся. У меня прекрасный слух, я способен услышать даже малейший шорох, так что то, что старик смог бесшумно подкрасться — сильно удивило и испугало.

— Да, — сказал я.

— Тогда, Сили, иди, постирай мой халат. А ты приступай к уборке внутри храма.

Похоже, старик явно недоволен нашим с его внучкой сближением. Я еще помню его предостережение не распускать руки и, честно говоря, проверять, что со мной в этом случае будет — не хочу.

Я кивнул, быстро поднялся и поспешил внутрь здания, где еще пятнадцать минут назад Вион занимался с учениками.

Взгляду предстал просторный зал, в дальнем углу которого изображение божества с множеством рук. Я взял мокрую тряпку и, отжав часть воды в тазик, стал протирать.

Так работаю изо дня в день на протяжении двух недель. Первые дни с непривычки болела спина, но потом боль ушла, и я втянулся в процесс. Работа непыльная, у меня есть еда и место, где спать. Со временем лучше освою язык, а там уже определюсь, что делать дальше. Нужно получше узнать мир, чем тут люди занимаются и как живут. За стенами дома я был лишь пару раз, когда ходил на рынок с Сили и помогал притащить мешок риса и кое-какие продукты.

Мир, в котором живу, где-то на уровне средневековья — из оружий мечи и копья, повозки и лошади выполняют функции транспортных средств. Тип архитектуры — азиатский, ближе к китайскому. Общество довольно сильно развито, так как есть университеты, печатные издания — я видел книги и газеты — также в обиходе бумажные деньги, обеспеченные золотым запасом. Только было несколько странностей. Однажды я нашел в мостовой шестерню похожую на велосипедную. Она была впаяна прямо в камень, естественно, выковырять ее не представляется возможным. Еще несколько раз я ловил себя на том, что слышал гул далеко в небе и несколько раз видел длинные инверсионные полосы. По крайней мере, выглядело это так.

Я уже почти домыл зал, как услышал приближающиеся шаги. Обернулся к входу.

— Так вот ты где, слуга, — раздался высокий каркающий голос.

В зал вошел парень на голову ниже меня, с узкими глазами, чуть вытянутым лицом и кривыми зубами. Подстрижен под горшок. Из одежды на нем штаны, рубашка и ботинки, больше походящие на кеды, только без шнурков. Обычно такие ботинки можно увидеть в фильмах про кунг-фу. Это один из учеников по имени Итанис.

— Уже прибрался? — раздался второй голос, грубее и тяжелее.

Следом за первым вошел второй. В такой же одежде и ботинках, только на голову выше, лысый, с густыми бровями, что нависают над темными глазами, и квадратной челюстью. Вонг — один из трех лучших учеников школы. Уступает он только девушке по имени Тэн Ли и лучшему ученику — Шэню.

— Почти, — коротко ответил я.

Итанис резко втянул носом воздух, с характерным звуком, а затем плюнул на пол.

— Вот, тут грязно. Уберись.

Я сжал челюсти, так что заболели скулы от напряжения. Взял тряпку, подошел и стер плевок.

— Красивый и с подвешенным языком. Не думал, что этого достаточно, чтобы Сили обратила на тебя внимание, — раздалось от входа.

В зал вошел Шэнь. Длинные черные волосы уложены в прическу, сам он одел халат с широкими рукавами. Лицо чистое, светлое. Выглядит он как какой-нибудь актер или модель.

— Ей просто интересна моя родина…

— Тебе никто не давал слово! — резко произнес Итанис.

— Тихо, — резко прервал его Шэнь. — Слуга, я предупреждаю тебя в первый и последний раз. Держись подальше от Сили.

Он взглянул на меня сверху вниз, презрительно искривив губы. Жар разлился по телу, а ярость волной поднялась изнутри, ударила в голову. На самом деле я вообще никаких планов насчет Сили не строил, мне просто нравилась ее компания, и приятно было проводить время, чувствовать заботу. Если бы он просто спросил, как к ней отношусь, или люблю ли ее, я бы ответил честно, что «нет» и не стоит переживать, но теперь, когда мне вот так надменно приказывают, что делать, а что нет — просто выбешивает. И слова сами застряли в горле, я резко распрямился, отбросил тряпку в ведро, пальцы сжались в кулаки так, что раздался легкий хруст суставов.

— А то что? Что будет, если не перестану? — спросил я сквозь зубы.

Шэнь нахмурился.

— Я тебя прибью как мошку.

— Так чего медлить? Давай прямо сейчас и здесь, а не то я точно уведу Сили, — произнес я.

Лицо Шэня потемнело, в глазах метнулся гнев, его пальцы тоже сжались в кулаки.

— Постой, Шэнь. Не стоит тебе марать руки об этого молокососа. Дай мне преподать ему урок, чтобы понимал, какая пропасть между нами, — произнес резким неприятным голосом Итанис. — Не к лицу лучшему ученику великого Виона драться со всяким мусором.

— Делай, что хочешь, — все с тем же надменным лицом произнес Шэнь и отступил на пару шагов.

Итанис хищно улыбнулся, выставив напоказ ряд кривых зубов. Он встал между нами, а затем принял странную стойку, сделав упор на правую ногу, второй же едва касаясь пола и тем самым словно подражая цапле. Он поднял руки ладонями вперед, словно тренер по боксу, предлагающий ученику отработать пару ударов. Я ухмыльнулся и повел плечами. Ну, раз они желают драться один на один, то пусть будет так.

Подняв руки, я сделал короткий шаг, а затем резко ударил джебом. Время, как всегда в такие моменты, замедлилось, я увидел, как растет удивление в глазах Итаниса, а затем он стремительно отклонился в сторону, так что мой джеб даже не задел его. И теперь уже пришлось удивляться мне, так как никогда и никто не двигался с такой скоростью, как этот ученик Виона. Итанис нахмурился, а затем нанес хлесткий удар, рука его словно превратилась в плеть, я поднял руки. Тяжелый удар пришелся в блок, боль прошлась по руке. Было чувство, словно ударили стальным прутом, или бейсбольной битой. Но противник не остановился, нанес еще несколько стремительных ударов. Все они были картинные, похожие на те, что обычно