— Так вот о чем ты хотел поговорить! Я посылаю ей более чем достаточно на содержание ребенка. Если жадность Джорджетт возросла, если она тешит себя надеждой, что сможет получать от меня больше, то пусть забудет об этом,

— Она не говорила со мной о деньгах, Анголос. Если бы она хотела вымогать их у тебя... Ты ведь не можешь точно знать, что она изменила тебе, тест на ДНК мог бы...

— Тест на ДНК, — отрезал Анголос, — украл бы у нее возможность и дальше утверждать, что этот ребенок мой. А если она хочет, то может продать эту историю какому-нибудь журналисту. Это было бы вполне в ее стиле.

— Почему же она не сделала этого раньше? Если она жаждала денег, то, думаю, статья о вашем разводе принесла бы ей куда больше.

— Только через мой труп!

— А ты на сто процентов уверен, что тест окажется отрицательным!

— Уверен? — Анголос с удивлением смотрел на друга. — И это ты задаешь мне подобный вопрос?! Химиотерапия спасла мне жизнь, но мне пришлось с лихвой заплатить за это. Ты-то знаешь, что я никогда не смогу стать отцом. Я бесплоден.

— Да, это большое горе.

— Горе? — губы Анголоса скривились. — Конечно. Приятного здесь мало. Хорошо еще, что ты выявил болезнь на ранней стадии. Иначе я бы вообще не сидел сейчас здесь. Так что я счастливчик.

— Но ведь с этим не так легко смириться.

— Я мало думаю об этой ситуации. Но сколько бы ни убеждал себя, что мужчина создан не только для того, чтобы производить потомство, я до сих пор с этим не смирился. Может, Джорджетт была права, но в душе я неисправимый гордец.

— Разве когда-нибудь возникали сомненья?

Это замечание вызвало у Анголоса грустную улыбку.

— Так ты поэтому не говорил ей, что у тебя был рак и ты прошел через химиотерапию? Ты боялся, что она... Прости, я не должен был...

— Боялся ли я, что она воспринимала бы меня как неполноценного мужчину? А сам ты как думаешь, Пол?

— Я при всем желании не смог понять, что у тебя на душе, — ответил ему друг. — Но если хочешь знать мое мнение... Ты не прав. Джорджи была слишком молода, когда вышла за тебя, но она всегда казалась мне умницей.

— И эта умница решила надуть меня и выдать плод своих любовных похождений за мой.

Пол вздохнул.

— Снова ты заговорил об этом, Анголос...

— Хочешь обсудить измену моей жены?

— Нет.

— Джорджетт отказывалась признать свою вину, но я уверен, что любовник у нее был.

— А вдруг у нее никого не было?

Анголос усмехнулся.

— Не было? Откуда же тогда ее беременность? Или ты хочешь сказать, что имело место непорочное зачатие?

— Анголос, послушай. Я прекрасно знаю, что после лечения теми препаратами, которые ты принимал, мужчины обычно остаются бесплодными, но есть исключения. Ты ведь не проходил никаких тестов после...

— Нет, у меня не возникало желания убеждаться в собственной неполноценности.

— У тебя на все свое мнение. Но ведь это же так просто.

— Теперь уже не изменишь того, что случилось, остается только смириться с судьбой.

— Да ты фаталист!

— Мы, греки, все такие.

— Я до сих пор не встречал ни одного фаталиста. Ты единственный. Но я пришел сюда не затем, чтобы обсуждать твои достоинства и недостатки,

— Тогда зачем же? — полюбопытствовал Анголос.

— Мальчик, которого родила Джорджи, твой сын.

Анголос разозлился. От напряжения вокруг его губ проступила белая полоса.

— Хоть ты пощади меня, Пол, — прошипел он.

— Этот мальчик — вылитый ты! Он не просто похож на тебя. Он твоя маленькая копия. Я сразу понял, что Никки — твой сын.

— Ты издеваешься, Пол? Это что, шутка?

— У меня, конечно, своеобразное чувство юмора, Анголос, но я не настолько жесток. Если не веришь мне — пойди и убедись в этом сам.

— Я не собираюсь идти туда, где может оказаться эта женщина!

— Что ж, твое дело, но на твоем месте я бы...

Глаза Анголоса засверкали от гнева.

— Но ты — не я. Тебя дома ждет жена, скоро ты сможешь держать на руках своего ребенка! — Он увидел на лице друга сочувствие и, хуже того, жалость. — Дело в том, Пол, — добавил Анголос, — что я тебе завидую.

Люди, сидевшие в холле отеля, все как один обратили внимание на темноволосого человека в модном костюме, который вышел из «мерседеса».

Кто этот незнакомец? Выглядел он как большой босс.

«Все здесь осталось таким, каким было пять лет назад», — заключил Анголос, оглядывая пляж при отеле. Казалось, прогресс так и не добрался до этого места.

У Анголоса не было определенного плана действий. Он твердо знал, что Пол ошибся, и приехал сюда, чтобы окончательно развеять сомнения. В конце концов, все маленькие дети с темными волосами и карими глазами чем-то на него похожи.

Пол сказал, что ребенок поразительно похож на Анголоса, но это ведь еще ничего не значит.

Пол наверняка ошибся.

Тогда почему же я здесь?

«Потому, — раздался голос в его голове, — что, если ты не увидишь этого ребенка собственными глазами, ты никогда не сможешь с уверенностью сказать, что он не от тебя». Абсурд. Если бы у него был сын, Анголос знал бы об этом.

Кое-что на набережной все-таки изменилось. Появились знаки, запрещающие мусорить, выгуливать собак и кататься на скейтбордах. Анголос посмотрел вдаль. Он знал, что если пойдет по направлению к церкви, то выйдет как раз туда, куда хочет.

Впрочем, при данных обстоятельствах «хочет» не совсем верное слово.

Загородный дом семьи Кемп располагался как раз за церковным двором. Однако более короткий путь лежал через пляж.

Анголос выбрал второй путь.

Чем быстрее я покончу с этим абсурдом, тем лучше.

Как он тогда с ней встретился?..

Днем раньше Анголос получил результаты анализов из клиники. Они показывали, что он здоров. Первой его мыслью было немедленно приехать на побережье и поделиться этой замечательной новостью с другом, которому он обязан жизнью.

Но планам Англоса не суждено было сбыться. Пола и его жены Миранды не было дома. Уже по пути в столицу Анголос, повинуясь странному импульсу, свернул на побережье.

Морской воздух радовал чистотой и свежестью. Солнце обжигало его лицо, и он чувствовал, что живет.

Анголос поборол смерть, и это заставило его смотреть на мир другими глазами. Но даже если бы не обостренные чувства, он бы все равно заметил ее. Почему именно эта девушка привлекла его внимание, когда на свете много других, не менее красивых, так и осталось для Анголоса загадкой.