Может быть, то, что она отказалась от предложения пообедать с ним, сыграло не последнюю роль. А может, ее волосы золотисто-медового оттенка, ее глаза цвета янтаря, ее скромность покорили его?

И, возможно, случайное стечение обстоятельств заставило его вернуться на пляж поздно вечером, когда солнце уже село. Но Анголос скорее назвал бы это судьбой.

Когда он во второй раз постучался в дверь Пола и Миранды, они были дома. Пол откупорил бутылку шампанского, желая отпраздновать излечение Анголоса, а Мирри настояла, чтобы он остался у них на ночь. Ему следовало расслабиться — ведь он победил саму смерть. И сейчас он сидел в компании своих друзей. Но у него возникло странное чувство, будто ему чего-то не хватает.

Вечер был душный, несколько вспышек молнии неподалеку предвещали грозу. Когда Анголос сказал, что ему хочется прогуляться но пляжу, его не стали отговаривать.

Анголос шел вдоль берега, наслаждаясь свежим воздухом, и не сразу заметил человеческую фигуру в воде. Подумав, что кто-то так развлекается или попросту пьян, он не обращал внимания на крики.

Но как только Анголос понял, что человек попал в беду, он бросился па помощь, на ходу скидывая с себя одежду.

Анголос великолепно плавал. Но утопающая — а это была девушка — так ухватилась за его шею, что потянула его за собой вниз.

К счастью, она уже выдохлась, чтобы сопротивляться, и Анголос поплыл с ней к берегу. Это отняло у него последние силы.

Анголос с трудом вытащил се на берег.

Он откашлялся, укрыл дрожавшую девушку своим пиджаком и только тут узнал ее. На песке прямо у его ног лежала златовласка, с которой он недавно познакомился.

Почему-то это беззащитное, хрупкое создание вызвало в нем прилив внезапной нежности.

Воспоминание, как она лежала рядом с ним на песке, было столь сильным, словно это случилось вчера.

— Как же тебя так угораздило? — спрашивал ее тогда Анголос. Он тряс ее до тех пор, пока она не открыла глаза.

Волшебные глаза янтарного цвета уставились на него. Кажется, Джорджи еще не совсем понимала, что произошло. Она явно находилась в состоянии шока.

— Я не думала... я... я имею в виду, это...

— Ты что, хотела убить себя?! — закричал он, не обращая внимания на ее слабые оправдания.

— Конечно... нет.

— Какого черта ты там делала?!

— Плавала.

— Нет! Ты, черт возьми, тонула! — Он смотрел в ее глаза и неожиданно для самого себя припал к ее губам и поцеловал ее.

Даже сейчас, когда все было позади, Анголос чувствовал ее испуг. Губы Джорджи, соленые на вкус, приоткрылись, когда она отвечала на его поцелуй. Он никогда не сможет забыть, каким податливым было ее тело, как она дрожала в его объятиях.

Анголос с трудом оторвался от губ девушки.

Она теребила его промокшие волосы своими хрупкими пальчиками.

Анголос отстранился, чтобы не чувствовать ее робких прикосновений.

— Ты же не хочешь этого.

— Ты сумасшедший, — прошептала она, дрожа.

— Не спорю, — подтвердил он, еле сдерживаясь.

Стройное, гибкое тело девушки горело. Он чувствовал это даже сквозь промокшую одежду, которая их разделяла.

— Не останавливайся! — воскликнула Джорджи охрипшим голосом, и Анголос уже не мог более сдерживать себя. Она пылала, словно пламя, в его руках, податливая, нежная и столь же ослепленная желанием, как и он сам.

Почти год Анголос не держал женщину в своих объятиях.

Когда он впервые узнал, что у него рак, его жизнь неожиданно переменилась.

У Анголоса хватало силы воли и уверенности, чтобы всегда подчинять себе обстоятельства. И вдруг он потерял контроль над ситуацией. Он злился на себя за это.

Анголос не понимал, насколько бывает сильна его злость, пока однажды не спросил своего лечащего врача:

— Скажите мне прямо, доктор, моя болезнь может убить меня?

— Да, мистер Константин, — был ответ. — Но только если вы не дадите ей отпор.

Неделю спустя Анголос проснулся рядом с женщиной, имени которой даже не знал.

Он не был святым, но до этого никогда не позволял себе секса на одну ночь. Потом, когда лечение опустошило его тело, сделав его бесплодным, он уже не мог позволить себе безумный секс. У него не осталось мужской силы.

В тот вечер на пляже Анголос впервые после лечения почувствовал в себе силы. Объект его желания находился в его объятиях... полуобнаженная девушка, умоляющая, чтобы он поцеловал ее.

Наверное, он совсем потерял остатки самообладания: хотя и пытался остановиться, отстраниться от нее, ему не удалось этого сделать. Он склонился над девушкой и коснулся губами ее груди.

Даже воздух наполнился желанием, которое возникло между ними. Анголос поддался ему. Он ласкал великолепное тело девушки, слышал, как она постанывает от удовольствия, и это казалось ему сном.

Анголос с восхищением смотрел на полуоткрытые губы Джорджи. Тело ее прогнулось от возбуждения.

— Я хочу тебя.

Она приоткрыла глаза — самые потрясающие глаза, какие он когда-либо видел, — и простонала:

— Я твоя...

Анголос не мог больше сдерживаться. Да и какой мужчина смог бы? Он провел рукой по ее лицу, словно стараясь запомнить каждую его черточку.

Джорджи открыла глаза, когда Анголос с нежностью коснулся пальцем ее губ.

— У тебя потрясающие губы, — прохрипел он. – И великолепные... волшебные глаза... глаза тигрицы.

— А ты просто идеальный, — прошептала девушка.

Анголос стал целовать ее, сначала нежно, потом все более требовательно. Он почувствовал, как ее руки скользят по его телу, освобождая его от одежды.

Когда он накрыл ее собой, она все еще дрожала, но уже не от холода, а от дикого, безудержного желания. Анголос чувствовал жар, исходящий от Джорджи, даже сквозь купальник, который все еще был на ней. Но всего через пару секунд исчезло и это препятствие.

Больше всего на свете Анголосу хотелось, чтобы это мгновенье никогда не закончилось. Он готов был лежать вот так, слившись с ней в объятиях, вечно. Но внезапно небо разорвала яркая вспышка молнии.

Он со стоном отстранился от Джорджи и начал одеваться. Раздался гром, разразилась гроза. Холодные капли дождя падали на их разгоряченные тела.

— Я потерял контроль над собой, — сказал он ей, все еще тяжело дыша.

— Так же, как и я. Тебе было хорошо? — Выдохнула Джорджи. — Не волнуйся. Я не боюсь грома, а мой парень... я его выдумала. На самом деле у меня никого нет. И я не ожидала...

— Не ожидала чего? — спросил Анголос, взглянув на нее.