будущим, а скорее совсем напротив, что полностью давало мне понять картину творившегося тогда хаоса, пока я спал. В голове крутились названия двух фильмов, названиями которых можно было описать все творившееся вокруг: «Пока ты спал» и «Бешеный макс». Больше не нужно было добавлять ни слова.

Внутри улицы были лабиринтом из полуразрушенных зданий. Бетонные стены, покрытые мхом и лишайником, местами обрушились, обнажая арматуру, которая торчала наружу, словно ребра скелета. Окна-глазницы, давно лишенные стекол, смотрели пустотой.

На некоторых еще держались ставни, скрепленные цепями и обрывками тросов. Между домами — кучи мусора, векового хлама: пластик, рассыпавшийся в прах, обломки кинескопов, колеса, вросшие в землю так глубоко, что их уже не отличить от камней. Они уже стали частью этого корабля.

А потом я увидел их — машины. Вернее, то, что от них осталось. Груда металла, похожая на скелет динозавра, ржавые остова кузова, проросшие сквозь асфальт, колеса, сплющенные временем, с облупленной краской коричневого цвета. Одна из машин, внедорожник, видимо, стояла посреди площади — теперь ее капот был распорот, а внутри гнездились колючие кусты, словно природа пыталась переварить техногенный мусор.

На площади, где когда-то, наверное, кипела жизнь, теперь стоял колодец — слепленный из покрышек и стальных пластин. Рядом валялись кости, человечьи или нет — не разобрать. На стене ближайшего дома чья-то рука вывела сажей: «Здесь был Эдик». Буквы потерлись, будто надпись сделали столетия назад.

Тени сгущались. Хламники замерли, всматриваясь в пустоту окон и в тени переулокв. Где-то в глубине руин что-то заскрежетало — может, железо под порывом ветра, а может, коготь о камень.

— Стоим, — прошипел капитан отряда. Его взгляд был устремлен на остатки какой-то башни, верхушку которой венчал спутниковый диск, прогнувшийся под тяжестью птичьего гнезда.

Мы вошли глубже.

На первый взгляд мне не попадалось ничего ценного. Сплошной мусор, которые никак нельзя было бы использовать при моих нынешних условиях. И если остова от машин технически могли подходить под переплавку, то утащить эти вросшие в землю огромные железные трупы было просто невозможным, а болгарку я еще изобрести не успел. Даже ручную, где ручку пришлось бы вращать своими силами, чтобы крутить диск.

Однако кое-что полезное, все же, можно было найти. И кое-что вызвало у меня неслыханный восторг, потому что на одной из покосившихся крыш я увидел элемент, о котором даже мечтать нельзя было — солнечная панель. Ее каркас проржавел, однако, одному богу было известно как она смогла уцелеть и не была побита шрапнелью, осколками или прочим мусором за время войны.

Не исключено, что ее сюда притащил какой-нибудь дикарь уже после того, как все кончилось. Вернее будет сказать, что только такое логичное объяснение у себя в голове я и находил ее наличию здесь.

Бедолага явно пытался обеспечить себе блага былой цивилизации, но, видимо, не повезло.

Отметив важную вещь в уме, я продолжил осматриваться вокруг.

— Ну, — обратился Иван, — видишь что-нибудь для себя полезное?

И я видел, черт побери. Много чего видел. Не знаю, с чего вдруг хламники решили, что здесь нечего было собирать. Одним кусков арматуры было бы достаточно, чтобы наделать наконечников для болтов на целую армию, а уцелевшие куски листового металла от старых машин могут отлично послужить обшивкой для дома или передвижного укрепления — как душа пожелает.

Черт побери, да в условиях нынешнего вооружения из этих кусков можно было бы сделать гибкий доспех, который простой клинок никогда в жизни не пробьет в ближнем бою, и при этом сильно не замедляет бойца!

Понятно, что это все еще металл и все еще нагрузка, но зато он может спасти жизнь.

— Хочу кое-что проверить, — сказал я ему и двинулся в сторону старой ржавой рухляди, которая когда-то явно была тачкой.

Заглянув под днище — разочаровался. Конечно же ни аккумулятора, ни медной проводки здесь не осталось. Все либо давно вытащили до меня, либо за время, пока я прохлаждался в криокапсуле люди умудрились уйти далеко вперед от привычных мне литий-ионных накопителей энергии.

Но были и приятные вещи: то тут то там валялись окислившиеся алюминиевые детали невесть от чего. Я поднял один такой и повертел в пальцах, рассматривая и убеждаясь, что не забыл как этот самый сплав выглядел до моего отхода от мира в темноту.

Нет, все такой же серый металл, легкий в руке, покрытый слоем окисла, который никаким образом мне не помешает в переплавке. Из хорошего — легкий сплав, который можно пустить для использования домашней утвари или, на крайний случай, на провода, хотя потери будут сумасшедшими.

Либо тоже на элементы для оружия.

Еще на глаза попалась толстая крановая цепь, которая висела на одной из стен из пенобетона. Судя по всему, здесь до того, как все накрылось медным тазом, могла идти стройка. Но утянуть ее, наверное, в этот раз нам не удастся.

В правом глазу почти на самой границе видимого что-то мелькнуло. Я повернул голову, пытаясь отследить движение, но тщетно. Странное ощущение поселилось в голове, будто склизкая щупальца трогала меня прямо по мозгу. Неприятное и абсолютно отторгающее ощущение, от которого становилось не по себе, а волосы на затылке вставали дыбом.

Шорох. Тихий и ненавязчивый. Он заползал в оба уха и проникал прямо в черепную коробку, заполняя собой все пространство, как тяжелый дым опускается на пол в замкнутом пространстве.

Вот что оно такое.

Пока я не понимал ни слова из того, что происходило в голове, лишь склизкое ощущение и неразборчивое шуршание, но я заметил, как все мои спутники вмиг стали куда более напряженными.

Болезненные воспоминания явно пробрали их до глубины души, а значит придется действовать быстро и хватать все, что можно отодрать и грузить на повозку.

— Вон те листы, — сказал я, указав рукой, их забираем. Посмотрите вокруг, если найдете пластиковые трубы, — и тут я осекся. Знают ли они что такое пластик? Что такое полимер? — гладкие трубы, не металлические, — уточнил я, — сразу дайте мне знать. Если найдете прозрачное стекло — тоже, пригодится. Иван, видишь вон ту вещь, что на крыше болтается синеватого цвета, деленная на сектора?

— Да, — отозвался он.

— Нам с тобой нужно ее снять.

Глава 3

ГЛАВА 3

Природа Шепота оставалась для меня загадочной все то время, что я находился среди руин небольшого городка. Это непередаваемое ощущение, которое я только пробую описать словами, воспроизводя по памяти.

Ощущение,