Весь вчерашний день на конке катались благородные со своими семьями, любуясь давно знакомыми видами города и наслаждаясь мягкостью и плавностью поездки.

А вот сегодня, с самого рассвета, как только запустили движение, начались скандалы. Мало того, что на остановках, устроенных на проспекте, в кареты невозможно было попасть — заплатившие тугрик пассажиры не собирались вылезать из кареты не проехав весь путь, так и на конечных остановках, проехавшиеся из одного конца города в другой, изъявляли желание заплатить ещё один тугрик и ехать назад.

Проспавшие и опоздавшие к открытию движения продолжали накапливаться и, в итоге, это привело к массовой драке возле восточных ворот.

— Свыше двух сотен арестованных, — докладывал Бор, — Всех определили в тюрьму — ещё не разбирались, кто виноват, а кому ни за что досталось. Среди арестованных — уважаемый Бимелатус, а его брата Бомариуса доставили в госпиталь со сломанным носом и сломанной рукой. Много других почтенных и уважаемых ваших подданных, или у меня под замком, или у Роша на госпитальной койке.

— Зачинщиков и злонамеренных действий не выявлено, — вставил свои пять тугриков Нечай.

Олег на эти известия, только и мог, что развести руками.

— Ладно, — хмыкнул он, — Разбирайтесь. Только обойдитесь без нашего уважаемого палача Нурия и его людей. Бима выпустить, с ним я сам потом разберусь. А Бома тащите сюда во дворец. Вылечу дурака.

Бим-бомы были для Олега не просто первыми его торговыми партнёрами. Они и до того, как перебраться жить из Руанска во Псков и перевезти сюда своего отца, оказали ему немало услуг. Герцог считал себя, в какой-то мере, перед ними в долгу, и оставить их без помощи не захотел.

— Отдайте распоряжения своим людям и оставайтесь, — приказал он, — Сейчас приедут Палены и графиня с Агрием. В узком составе обсудим кое-что посерьёзней вашей драки.

— Лара-Сар? — догадался Нечай.

— Угу, — подтвердил Олег.

По вассальному договору между королём и герцогом Олегом ре, Сфорцем, последний обязан был в любое время по требованию короны, сроком на восемь декад, предоставить в распоряжение своего сюзерена тысячу воинов, обеспечив их полностью на весь этот срок продовольствием и фуражом.

Причём, это вовсе не означало, что, по истечение данного срока, воины герцога могли уйти с боевых действий. Нет, пока война не закончится, они обязаны будут продолжить службу королю, вот только король должен уже будет их службу герцогу оплачивать по расценкам наёмников и обеспечивать людей герцога за свой счёт.

Договор предусматривал, также, и предоставление герцогом своему королю других войск за отдельную плату. Да и любую другую помощь, о которой они смогут договориться.

— Гортензия, — обратился герцог к своему министру иностранных дел, — Я тебя попрошу, в дипломатичных выражениях, как ты это умеешь, донести нашему дорогому королю одну мысль. Уля — имперская, подчеркни, имперская графиня, от титула винорской баронеты она отказалась, титул герцогессы она не принимала, поэтому призывы к её верноподданническим чувствам может использовать только божественная Агния, а не он. И, вообще, воевать ей некогда — у неё ёлка на носу, в смысле, рельсовая дорога к нашим нефтяным богатствам — что это такое я вам потом расскажу. У неё куча дел в своём полученном ею имперском, ещё раз подчеркни, имперском графстве. Так что, пусть Лекс катится колбаской по Малой Спасской. Это улица у нас такая во Пскове скоро будет — от западной набережной к районам постоялых дворов.

— Она ему не для войны нужна, думаю, — с улыбкой сказала самая умная красавица его герцогства, кивком дав понять, что задачу уяснила.

На слова Гортензии все засмеялись, кроме Ули, которая покраснела от смущения, и Нечая, который побледнел от злости.

Проголодавшийся герцог устроил совещание, совместив его с обедом. И сейчас с удовольствием налегал на сделанные поварихой по его рецепту манты.

Эта лесная тропа была заросшей по краям близко обступающими её деревьями, поэтому, ехать на лошади приходилось неторопясь и часто пригибаясь.

Построенные Олегом города, поселения, производства, дороги мало изменили остальную территорию герцогства. Все его ростки цивилизации, по-прежнему, тонули в лесной глуши этого края.

Буквально, в десяти лигах от Пскова, Олег со спутниками оказались, словно, в ненаселённом, диком мире, первобытность которого не разрушала даже эта, неизвестно кем и неизвестно когда, протоптанная тропа.

— Здесь? — спросил герцог у Геллы, когда они выехали на внезапно открывшуюся им большую поляну, на дальнем конце которой виднелось небольшое озерцо.

— Да, — подтвердила баронесса Хорнер, — Это оно. То самое место. Смотри, мне кажется, что тут будет удобно. И до Промзоны недалеко и, если прорубить и проложить небольшой участок дороги до Верского постоялого двора, то и тракт будет рядом, — Гелла, аккуратно сползая с коня, передала поводья своему сопровождающему рабу, вовремя оказавшегося рядом.

— Ты как себя чувствуешь? — побеспокоился Олег, — Всё же, не надо тебе было самой сюда ехать, показали бы мне и без тебя.

— Да нормально я себя чувствую. Перестань, Олег, — раздражённо ответила баронесса, — Ничего со мной от десяти лиг неспешной конной прогулки не случится.

Дело шло к тому, что, менее, чем через пол-года, Олег на какое-то время лишится сразу двух своих давних соратниц — министра промышленности и командира первого егерского полка. Гелла и Рита были беременны, причём, умудрились попасть в положение практически одновременно, ну, может, с разницей в декаду, не больше.

— Ну как? — поинтересовалась она, когда они прошли всю поляну до озера и посмотрели довольно большой ручей, из него вытекающий.

— Сойдёт, — кивнул герцог, — Самое то, что нужно. И недалеко, и скрыто в лесу, и вода есть. Принимается, — вынес он свой вердикт.

Построить нефте-перерабатывающее производство недалеко от Пскова, он решил не сразу. В его первоначальных планах было организовать это на севере герцогства, в тех землях, права на которые он выкупил за жалкие пятьдесят тысяч лигров — считай, что за пятак, рубль купил. Так ведь ещё, все члены королевского Совета еле прятали насмешку над глупым выскочкой.

Но потом всё же решил держать такое производство поближе — какая разница, то ли перерабатывать на севере, а потом оттуда везти продукты переработки в Промзону, Распил или Пален, то ли привезти нефть и тут, вблизи, переработать? К тому же, перевозка земляного масла осуществлялась в бочках сделанных из винорской сосны, а вот для более лёгких фракций, получаемых при переработке, придётся делать металлические. А с железом и так дефицит.

Нефть здесь называли земляным маслом и использовали её только в уличных фонарях. И понятно почему — она сильно коптила и пахла отнюдь не розами. Масляные же фонари в домах заправлялись раповым маслом, тем самым, которое использовали и вместо мыла. Поэтому, особой ценности нефть, в этом мире и в эту эпоху, никакой не представляла.