Вместе с десятком ниндзей, которым Ковин пришёл показать их подготовленное место расположения, одетых в свою обычную неброскую пятнистую форму, приехала и высокая красивая женщина в лёгких кавалерийских доспехах, в которой бывший вор с изумлением узнал свою бывшую сокамерницу.

Дураком он никогда не был, соображал всегда быстро, поэтому, во время объятий с Лолитой, которой он искренне обрадовался, сам не зная, почему — друзьями они никогда не были, бросив внимательный взгляд на ниндзей, тут же зацепился им за рыжеватую, веснушчатую, с двумя косичками девушку-ниндзя.

Он уже хорошо знал про её мастерство маскировки, поэтому процесс узнавания был практически мгновенным.

Графиня ри, Шотел тоже быстро поняла, что узнана.

— Кому сболтнёшь — прикажу язык вырезать, — с улыбкой, вроде бы в шутку, сказала она подойдя к ним с Лолитой. Но глаза у неё, при этом, смотрели вполне серьёзно.

Несмотря на её угрожающие слова, Ковин почувствовал вдруг огромное облегчение.

Прибытие к ним самой графини означало, что герцог не бросил своих людей, вопреки частому нытью многих в баталии о том, что они для герцога ненужный мусор, от которого очистили города и теперь бросили на убой.

О магической мощи Ули ри, Шотел ходили легенды. Даже в их полусотне были те, кто лично видел, как графиня оживляла мёртвых. Он, конечно, не сильно таким байкам верил, но сам на себе имел возможность почувствовать прикосновение её магии.

А уж доказательствами магической силы графини было наполнено почти всё герцогство — одни только участки дорог из магического мрамора там, где раньше, буквально, тонули по колено, чего стоили.

— Он не кому не скажет, госпожа, — всё также смеясь и обнимая его за плечи пообещала Лолита, — Так ведь, Малыш?

— Ковин, — улыбнулся он, понимая, что кланяться графине сейчас не нужно, — Меня зовут Ковин. И я навсегда предан вам, госпожа.

— Я запомню, Ковин, — её ответная улыбка была искренней, — И это твоё имя мне нравится больше, чем прежнее.

Причины, по которым графиня решила скрывать своё пребывание в королевской армии, первого сержанта мало касались. Но, если она хочет, чтобы он молчал, он будет молчать. И вовсе не из-за страха.

Разносолами солдат не баловали, но большие порции сытной мясной каши они получали. Кроме каши и хлеба, на обед выдавались и овощи, какие на тот момент были в наличии, и разбавленный сидр.

Ковин, став первым сержантом, вместо сидра, пил вино, правда, тоже разбавленное, в палатке и в компании своего лейтенанта.

Пест был мрачен, несмотря на то, что и на долю их баталии, практически не принимавшей участия в штурме — всё решилось мощным натиском первой баталии при поддержке бригадными магами, досталось немало добра, которое сейчас вывозилось конфискованными телегами из городка и, конфискованными же, рабами отправлялось на продажу в Брог, самый восточный город герцогства.

— Что-то случилось? — поинтересовался Ковин.

— Пока ещё не случилось, но совсем скоро случится. Суки! — зло процедил лейтенант.

Пест от майора Товбиса, командира их баталии, узнал последние новости, и они не привели его в восторг.

Лара-Сар, находящийся в осаде королевской армии уже две декады, сумел нанять четыре полка наёмников, чтобы те нападали на тылы осаждающих, мешая подвозу продовольствия. Понятно, что без потворства, а, скорее, и без прямого участия Саарона тут не обошлось, но прямых доказательств этого не было.

Герцог Арт ре, Вил, узнав о скорых возможных диверсиях в своих тылах, не пожелал снимать войска с осады Лара-Сара и других, ещё не взятых, городов провинции.

Вместо этого, он прислал гонца полковнику Ашеру с требованием выдвинуть бригаду к границе с Саароном, навстречу наёмникам, и сдерживать их наступление, пока сам ре, Вил не решит вопрос со взятием Лара-Сара.

Злость своего командира Ковин разделял, а вот его возмущения не понимал. Можно, конечно, злиться, что герцог, фактически, бросает баталии на убой, но возмущаться этим, как казалось первому сержанту, глупо — ещё когда он был членом различных банд, и у Кастета, и до него, любой главарь берёг своих ближников, бросая на самые опасные дела недавно прибившихся к банде или членов другой банды, прибывших на совместное дело.

Третья баталия всё ещё продолжала добирать и отправлять оставшиеся в городке трофеи и должна была выступить вслед за ними через несколько склянок. Первая — пошла по дороге на Лара-Сар и только через пять-шесть лиг должна была повернуть к границе с Саароном.

Их же баталия, с самого утра двинулась к Вейнагу, крепости мятежников, где ожидался сбор наёмных полков. С первой баталией они должны были соединиться за пятнадцать лиг перед крепостью. Тогда же их догонит и третья.

Вещи и имущество были собраны заранее, поэтому с утра оставалось только позавтракать.

— Слышь, Ковин, народ говорит, что нам скоро крышка, — Собику сегодня досталось управлять одной из шести телег их полусотни, что он и делал, с наслаждением сидя на узкой скамеечке, — Бросают, говорят, нас в бой против уймы врагов.

Как бы офицеры не старались замалчивать цель их очередного похода, в солдатские массы это всё равно просочилось и посеяло уныние.

— Не бойся, Собик, всё будет у нас хорошо, — успокаивающе сказал Ковин единственному члену своей бывшей банды.

Собик, за декады, проведённые в баталии, стал ещё сильнее и крепче, но его характер так и остался слабым. Впрочем, Ковин своего приятеля не бросал и старался помочь.

Понятно, что он не стал ему озвучивать причину своей уверенности в небезнадёжности их положения. Эта причшина, кстати, недавно промчалась мимо них, в сторону головы колонны, с отрядом ниндзя.

Шли не так быстро — дорог, как в герцогстве, тут нигде не было, но, всё же, взяв достаточно высокий темп.

То, что, в попавшейся им по дороге деревне, уже побывали королевские войска, они поняли ещё до того, как в неё вошли. По длинному ряду виселиц, стоявшему вдоль всей единственной улицы.

— Я понимаю. Изменники. Но бабы-то тут при чём? — сплюнул на землю Дувал, командир второго десятка, когда они проходили мимо одной из виселиц, на которой была повешена какая-то тётка, по исказившемуся лицу которой было невозможно угадать даже возраст.

— Поди сама кинулась на солдат, вот и получила, — высказал свою мысль Проглот, солдат из десятка сержанта Дувала, — Интересно, тут всё выгребли? Может молочка спросить? Вон там кто-то выглядывает, прячется.

— Тебе бы всё жрать, — вызверился сержант, — Иди молча, а то, как рот открываешь, так из него слюна льётся.

До вечера миновали ещё три деревни с попрятавшимися жителями. Судя по отсутствию следов королевского правосудия, сюда армия ещё не добиралась.

Баталия в деревнях не останавливалась и грабежами не занималась. Категорический запрет на грабежи и мародёрство был установлен самим герцогом ре, Сфорцем. Полковник Ашер и майор Товбис лишь напоминали об этом запрете и о том, какое наказание ждёт нарушившего этот запрет.