— Матерь Божья, копыто дьяволово, святые заступники, черти и преисподняя, Господь Всемилостивейший, хрень Люциферова…

— Не богохульствуй, — деликатно попросил я, с трудом удерживаясь от того, чтобы не заткнуть ей рот силой.

— О, прошу простить мою невольную бестактность, милый ангел, — столь же подчёркнуто вежливо оскалилась Сильвия и, резко хлопнув по воде, метко брызнула мне в лицо. — Только сначала объясни мне, нервной, в какую проклятую дыру мы из-за тебя попали?!

— Из-за меня? — чуть не поперхнулся я.

— А из-за кого же ещё?!!

Я молча положил ей руку на голову и слегка притопил. Нервы мгновенно успокоились, она так смешно булькала. Наверное, я даже чуточку увлёкся, потому что готов был стоять так хоть до рассвета, но на освещённый фонарём бордюр не спеша шагнули двое мужчин в непривычной форме. Ни сапог, ни мечей, ни кольчуг, ни шлемов. Простые длинные штаны на манер французских крестьян, странные камзолы, рубашки с узким воротом, непонятная удавка на шее и непривычные полотняные головные уборы. Однако их выправка казалась военной, и держались люди довольно уверенно.

— Эй, гражданин, что вы делаете в фонтане?

«Топлю одну милую даму», — чуть было не ляпнул я.

Ангелы знают все языки мира, и теперь мне точно было известно, где мы находимся. По крайней мере, эта речь принадлежала русским. Хотя слово «гражданин» было явно греческого происхождения.

— Я спрашиваю, что вы там делаете?

— Ничего особенно…

Но в этот момент вывернулась Сильвия и заорала так, что даже стражники отшатнулись:

— Скотина! Подлец… тьфу, мерзавец, я чуть не… Да в гробу я видела таких ангелов!

— Мы не одни. — Мне пришлось снова поймать её и за уши развернуть лицом к нашим мужчинам. — Это Русь, не знаю, какого века, но мы в их городе, будь добра, не ругайся. Я буду тебе переводить…

— Добро вече, господари! — прокашлявшись, поклонилась Сильвия, бросив мне: — Шутишь, что ли? Да чтоб я, славянка по крови и роду, не говорила на языке северных русов?! У меня прабабка из-под Чернигова, чтоб ты знал!

— Так, а ну вылезли оба из фонтана и подошли сюда, — грозно обратились к нам.

Мы переглянулись и пошли. В сущности, мы бы и без приказа вылезли, вода хоть и прогрелась за день, но не торчать же в ней всю ночь…

— Ваши документы?

Мы так же молча и дружно развели руками. У меня их отродясь не было, ангелам не дают грамоты о рождении, а моя спутница наверняка тоже не таскала все фамильные бумаги за пазухой. Хотя нотариальные записи в церкви, разумеется, есть…

— Значит, документов не имеем, — продолжил докапываться один, хотя второй страж уже дважды делал попытку утянуть его за рукав. — Между прочим, купание в городском фонтане — это нарушение общественного порядка и мелкое хулиганство. В участок пройдём?

— В таком виде? — вопросом на вопрос ответила девушка, демонстрируя насквозь мокрое платье и плащ. — Что бы вы ни собирались делать с нами на вашем участке, благородный господин, но с меня льёт, как с портовой девки, перебравшей деревенской ракии и упавшей с пирса!

— Петренко, оставь их в покое, — не выдержал второй стражник. — Обычные ролевики. У меня племяш такой же фигнёй страдает, старший лучник Изенгарда, блин…

— Имена, фамилии, место жительства, род деятельности? — не унимался первый, вытащив лист бумаги из плоской кожаной сумки.

— Моцарт. Это прозвище. Настоящее имя назвать не могу, ибо это нарушение Устава. Я ангел. Из спецчастей Девятого Легиона. Место жительства — небеса, кущи. В настоящее время прикомандирован к земле, последнее место службы Черногория.

— Сильвия Милорадович, из рода Храбреновичей-Охмункевичей, герцогиня Кремер, хочу убить вампира, имею поместье в Герцеговине, дома в Будве и Которе, замужем за герцогом Кремером фон Штайненнбергом, он подлец и полное ничтожество, а я хорошая! — столь же честно и в столь же лаконично-военной манере оттарабанила девушка.

Стражник молча скомкал лист бумаги, раздражённо сунул его в карман и, повертев пальцем у виска, строго предупредил:

— Ещё раз замечу вас за купанием в фонтане или за попытками жить на деревьях в парке — получите серьёзный штраф и официальное уведомление по месту работы.

— Привет хоббитам и этому… вашему, ох, ё… как его там, ну ещё такой актёр играл выразительный… Про него ещё писали, что он гей! А, вы знаете, короче… — козырнул второй, и нас оставили в покое.

То есть просто бросили одних, мокрых, усталых, злых друг на друга, глухой ночью в незнакомом городе. Не сговариваясь, мы прошли шагов десять к ближайшему фонарю и тихо опустились на роскошную деревянную скамью, стоящую на чугунных лапах. В Будве её мгновенно украли бы или разломали на дрова, а здесь таких стояло множество. Одни пустовали, на других сидели люди. На нас никто не обращал особенного внимания, что было очень приятно…

— Ладно, извини, — отжимая волосы, буркнула Сильвия. — Я замёрзла, как собачонка, и не отказалась бы от куска хорошо прожаренного мяса и пары стаканчиков красного вина!

— Это ты меня извини, я был слишком высокомерен и самонадеян.

— Так я сразу сказала, что это ты во всём виноват! А он ещё спорил тут… — удовлетворённо потянулась герцогиня. — Слушай, ангел, а где мы, по-твоему, с тобой находимся? Всё, что сейчас вокруг нас, это же… это…

— Возможно, это будущее, — не совсем уверенно подтвердил я, но других вариантов не было. — Глава клана Алых Мантий каким-то невероятным волшебством умудрился забросить нас через время на сотни лет вперёд. И боюсь… мы здесь застряли.

— В будущем? Но это же здорово, Моцарт! Священник в церкви говорил, что будущее светло и прекрасно! В нём нет болезней, нет войн, нет проблем, все богаты и счастливы. Господь сделал нам невероятный подарок, отправив сюда. Кстати, заодно идеально решил все мои проблемы, здесь скотина Кремер уж точно меня не найдёт, ха!

Я не особо вслушивался в её болтовню, меня занимали совсем другие мысли, и места для радости в них не находилось. Ни один ангел не сомневается в Божественном промысле. Значит, если я сюда попал, то, несомненно, в этом есть Его воля. Никто не скажет мне, зачем Ему это было надо, каковы Его цели и как я могу оправдать возложенное на меня доверие Господа?

В учебке нам всегда вбивали в голову, что первое правило любого ангела — не рассуждать, а исполнять. И это отнюдь не значит, что мы бездумные рабы Его воли! Просто, в отличие от людей, ангелы при рождении воочию видят свет Создателя, и наша преданность ему естественна, как трепетание крыльев за плечами. Хотя крылья есть не у каждого ангельского чина…

В определённой мере мы обязаны этим людской фантазии, воспринимающей наше появление в любой точке мира исключительно как полёт. Но посланник Божий будет там, где Он этого захочет, в единый миг, не утрудив крыла и не запылив сандалий, исполняя то, что ему велено: передавая Благую весть, обрушивая огонь и серу, останавливая нож отца над горлом сына, поднимая Богоматерь на своих руках к престолу небесному!