Лиз запрыгнула в машину, прервав мечтания Макса.

— Расскажешь все сейчас, или придется подождать? — нетерпеливо спросила она.

— Это длинная история, — ответил Макс. — Не хочу повторять ее дважды. Ладно?

— Ты в порядке? — спросила Лиз и слегка коснулась его руки. У Макса тут же перехватило дыхание. Поцелуй любой другой девчонки в школе не пробудил бы в нем столько чувств, сколько одно простое прикосновение Лиз.

— В порядке, — ответил Макс на автомате, потому что мог думать лишь о том, что рука Лиз лежит на его руке, а нежная кожа девушки касается его кожи, согревая своим теплом все тело.

Надо как-то убрать ее руку, иначе парень не сможет действовать и мыслить адекватно, а будет только представлять, как обнимает Лиз…

Он дотянулся до бардачка и достал жевательную резинку. Не потому что хотел, а чтобы невзначай освободиться от ее руки, не вызвав никаких подозрений.

— Нам надо поговорить о том, что произошло вчера, — поспешно выпалил он.

По шее Лиз пополз румянец и быстро добрался до щек. Макс точно знал, о чем она сейчас думает: об их тесном укромном местечке под прилавком в «Викториа’с Сикрет».

Вчера Лиз пришлось лежать на Максе, плотно к нему прижавшись. Он знал, что трогать ее нельзя, что этим он нарушит правило — быть просто друзьями, но устоять не смог и провел пальцами по ее лицу: по идеально выгнутым бровям, острым скулам, нежным губам.

В ответ она тоже его коснулась, и Макс, запустив руку в густые шелковые волосы, поцеловал ее. Как же это было здорово. Они целовались и раньше. Три раза. Макс помнил каждый поцелуй, снова и снова прокручивая их в уме и пытаясь оживить в памяти. Но этот последний… был совсем другим, намного лучше, не похожим на все предыдущие.

Макс силой выдернул себя из воспоминаний и вернулся в реальность.

— Я только хотел сказать… — замялся Макс. — Несмотря на все, что между нами было, я не хочу… считаю, что мы должны остаться друзьями, просто друзьями. Все это слишком рискованно. Если мы будем близки, Валенти доберется и до тебя.

— Макс. — Лиз снова его коснулась и внимательно посмотрела в глаза.

Парень одернул руку.

— Вчера Валенти доказал нам, как опасно иметь с ним дело, — не дал он договорить Лиз. — Он убил Николаса. Изабель говорит, даже не задавал вопросов. Просто вытащил пистолет и выстрелил.

Макс украдкой взглянул на Лиз. Ее красивые темные глаза блестели в лучах солнца. Блестели от слез, понял Макс.

Ему хотелось вытащить ключ из замка зажигания и отдать ей, чтобы она ударила его в сердце, раз двадцать. Даже так она причинила бы ему меньше боли, чем этим своим взглядом, будто он обидел ее сильнее, чем вообще возможно обидеть.

— Я не хотел тебя обманывать, не собирался подшучивать над тобой, нет, — быстро добавил Макс. — Просто все вышло из-под контроля. Больше такого не повторится, обещаю.

— Обещаешь? — эхом отозвалась Лиз.

Он подождал, но она больше ничего не сказала.

«Сдержать слово будет легко, — подумал Макс. — После всего, что я натворил, Лиз больше никогда не позволит мне к ней прикоснуться».

* * *

— Ты пьешь мою апельсиновую воду?! — воскликнул Алекс.

— Что? — Мария подняла глаза и поняла, что держит чужой стакан. — Ой, прости, — пробормотала она и подтолкнула напиток другу.

— Нет, нет, допивай, — ничуть не смутился Алекс. — В «Летающих перчиках» лучшая апельсиновая содовая в городе. Даже не думал, что тебе, всегда ратующей за здоровое питание, может понравиться эта «безупречная» смесь сахара, воды, искусственных красителей и ароматизаторов.

— Мне казалось, я пью чай с мятой, — призналась Мария.

Мысли ее были далеко отсюда. Хотя нет, мыслями она была здесь, в Розуэлле, а точнее, у Рэя Ибурга.

— Как думаешь, у нас в Розуэлле есть община инопланетян? — спросила она у Алекса.

— Такое ощущение, что в последнее время они повсюду, — отозвался Алекс.

Мария провела пальцем по краю кружки, собрав с нее все капельки, и тихо сказала:

— Скоро все изменится.

— Почему? — насторожился Алекс.

— Сам посуди. Если здесь живет целая община пришельцев, то Майкл, Макс и Изабель наверняка захотят вступить в их ряды, — объяснила она. — А нам среди них нет места.

— Но… мы нужны Изабель, — поспешно выпалил Алекс. — Они же не бросят нас только из-за того, что встретили своих сородичей. Они не такие.

Мария пожала плечами:

— В любом случае так, как прежде, уже не будет.

Она уставилась на свой чай. Как же ей жить без шуток Макса? Кто теперь будет называть ее гороховым стручком? И кто, кроме Изабель, сможет так смешно комментировать наряды прохожих? Или лазить по ночам к ней в окно, как Майкл, просто чтобы поболтать?

Да, всего этого ей будет не хватать. А если еще выяснится, что среди пришельцев полно девчонок на любой вкус, то вряд ли Майкл вообще будет заглядывать к ней ночами. Она ведь самая что ни на есть обыкновенная землянка. Разве сможет она соперничать с теми, у кого столько общего с Майклом, кто расскажет ему о родной планете, кто сможет пленить его своей экзотической красотой? Куда уж там миленькой соседской девчонке.

— Почему они так долго? — заныл Алекс.

— Видимо, Рэю есть что рассказать, — предположила Мария.

— А ты где была? — полюбопытствовал Алекс. — Почему опоздала?

«Интересно, — подумала Мария, — Алекс думает о том же, о чем и я? Только не о Майкле, конечно, а об Изабель. Тогда понятно, почему он так раздражен».

— Вообще-то, считается, что человек опоздал, только если он задержался больше чем на пятнадцать минут, — объяснила Мария. — К тому же я могу все объяснить: что-то случилось с часами. Когда я одевалась, стрелка разом перемахнула вперед на 5 минут.

— Вот они. Ну, наконец-то! — радостно воскликнул Алекс.

Мария взглянула через плечо и сразу увидела Майкла. По его лицу невозможно было определить, как прошел разговор с Рэем: оно не выражало никаких эмоций.

Майкл уселся рядом с Марией, притянул к себе Изабель и приобнял за плечи. Мария не знала, как реагировать на этот жест. То, что он решил сесть рядом с ней, уже хорошо. Но при этом прижал к себе Изабель, а это…

«Прекрати, — сказала себе Мария. — Изабель такое пережила! Ей через столько пришлось пройти. Вот о чем надо думать, а не о том, к кому из нас ближе сидит Майкл». Мария пошарила в сумочке и достала пузырек с мандариновым маслом. Она потянулась через Майкла и передала его Изабель.

— Всегда помогает, когда… мне плохо, — сказала она. — Попробуй, ладно?

Изабель молчала и не сводила голубых глаз со стоящей перед ней сахарницы. «Сдерживает слезы», — догадалась Мария. Она никогда не задумывалась о том, что Изабель тоже может плакать. Изабель была сильной и никогда ничего ни у кого не просила. Но теперь стальной стержень внутри нее вдруг превратился в хрупкое стекло, которое могло разбиться от малейшего дуновения ветра.