– Да ладно вам, – проворчал Никита, –подумаешь, большое дело! – Ему не нравилось, когда мама злословила олюдях.

– Безвкусица, Никита, бывает просто чудовищной! Ибольше всех от нее страдает она же сама, – поддержала сестру ЮлияАлександровна. – Меня удивляет, неужели эта женщина не видит, как одетывсе остальные? Шорты, джинсы, сарафаны… а эта – в кружевах и блестках!

– Ну и пусть, если ей так нравится, – пожалплечами Гошка.

– Чисто мужская психология, – усмехнулась ОльгаАлександровна. – Ладно, пошли отсюда. Как я и предполагала, завтракатьпрактически здесь нечем. Этот омлет несъедобен, сосиски просто омерзительные!

Спорить никто не стал. Сосиски и впрямь были невкусные иомлет тоже, зато булочки просто прелесть и еще горячий шоколад!

Когда они вышли из гостиницы, Гошкина мама воскликнула:

– Смотри, Гоша, вот тут прокат серфингов!

– Где, мама, где? – завопил Гошка.

– Да вот, прямо перед тобой, только сейчас закрыто.

– Мамочка, а когда откроется?

– Когда, не знаю. Вроде бы уже должны открыться…

– Мамочка, подождем! – взмолился Гошка.

Но мама не согласилась.

– Зачем ждать? С пляжа увидим и тогда прибежим, что запроблема!

Пришлось Гошке согласиться. Сегодня море оказалось немногопрохладнее, но зато оно слегка волновалось, и блаженства было еще больше, ониплавали, прыгали в волны, и даже мамы визжали от восторга. Но прокатный пункттак и не открылся.

– Может, он вообще не работает? – с дрожью вголосе предположил Гошка.

– Не расстраивайся, я обязательно спрошу упортье, – успокоила его Юлия Александровна. – И если этот пункт неработает, мы найдем другой. Не сегодня, так завтра, я тебе обещаю.

– Все, дорогие мои, надо уходить с пляжа, иначе мыперегреемся, – заявила, взглянув на часы, Ольга Александровна. – Апосле обеда, часов в пять или даже пораньше, опять придем.

– А сейчас куда? – спросил Никита.

– Приведем себя в порядок и поедем вот на этом поезде!

По набережной ходил маленький поезд, состоящий из открытыхвагончиков, такие мальчики видели в Москве, на бывшей ВДНХ, ныне ВВЦ.Проехаться в таком вагончике по набережной – это здорово!

Через полчаса, приняв душ и переодевшись, они уже стояли наостановке в ожидании поезда. Остановка находилась рядом с прокатным пунктом,который был по-прежнему закрыт.

– Мам, а ты не спросила насчет серфинга?

– Спросила, а как же. Портье сказал, что завтра пунктобязательно откроется, а Сегодня уже вряд ли.

– Почему?

– Я не очень поняла… кажется, хозяина вызвали зачем-тов полицию. Но это неважно, главное, что завтра твоя мечта исполнится.

Никита бросил на Гошку встревоженный взгляд. Хозяина вызвалив полицию? Вероятно, в связи с ночным происшествием?

В ответ Гошка кивнул, мол, я все понял.

Хотя, с другой стороны, мало ли зачем его вызвали в полицию?

Но вот подошел поезд, свободных мест было много, они уселисьи покатили вдоль набережной. С моря дул ветерок, ласковое осеннее солнцезаливало усаженную пальмами набережную, разноязыкий говор создавал ощущениепраздника.

– Кстати, вы знаете, то место, где мы живем, называетсяКан-Пастилья, – сообщила Ольга Александровна, – а то, куда мы едем,Аренал!

– Кан-Пастилья! – повторил Гошка, словно пробуя навкус незнакомое названье. – Красиво! Ой, мам, посмотри! – завопил онпри виде нескольких прозрачных парусов, прыгающих по волнам.

Мама понимающе улыбнулась:

– Гошенька, потерпи до завтра.

– Мама, я терплю, просто это…

– Да, я понимаю, это восхитительно, и ощущения,наверное, волшебные, вот так нестись по волнам…

– Да, конечно, только если умеешь, – не без ядазаметила Ольга Александровна. – Но пока научишься…

– Гошка быстро научится, он вообще спортивный… –вступилась за сына Юлия Александровна.

Через несколько минут они вылезли на набережной Аренала.Здесь все было почти так же, как в Кан-Пастилье, только намного новее ишикарнее. И море не такое спокойное.

– Интересно, зачем мы таскаем с собой фотоаппараты?Давайте сниматься! – потребовал Никита.

И они стали сниматься на фоне моря, под пальмами то вместе,то порознь. Потом мамы начали заглядывать во все магазины, и мальчикам скоростало скучно.

– Мам, а давайте мы вас где-нибудь подождем, –предложил Гошка.

Сестры переглянулись. Желание походить по магазинам на свободебыло велико. Но куда же девать мальчиков?

– Хорошо, – решилась Юлия Александровна, – выидите вперед и займите столик в каком-нибудь уличном кафе, так, чтобы мы вас непроворонили. Закажите себе сок или мороженое, а потом мы придем и будем всевместе пить сангрию!

– Сангрию? Это что такое? – полюбопытствовалаОльга Александровна.

– Увидите! – загадочно улыбнулась ЮлияАлександровна. – Кстати, мальчики, выбирайте кафе, где рекламируютсангрию. Ну все, пока, встретимся через час!

И мамы устремились в ближайший магазин. Собственно, кромекафе, пивных и магазинов, тут ничего и не было.

– Давай пойдем вдоль моря, на фиг нам этимагазины! – предложил Гошка.

– Давай. Слушай, Гош…

– Я знаю, что ты хочешь сказать,.. Насчет полиции, да?

– Да.

– Я всю дорогу про это думал… Есть два варианта. Либопортье сказал что-то маме насчет ночного происшествия, но она не захотела намничего говорить, либо он тоже ничего не знает, а значит, ничего особенного непроизошло.

– Ну и как узнать, с каким вариантом мы имеем дело?

– Думаю, со вторым.

– Почему?

– Я все-таки свою маму знаю. Если бы он ей что-то такоесказал, ну, насчет убийства или еще чего, она бы не была такая веселая идовольная, она бы огорчилась…

– Нет, Гошка, есть еще и третий вариант!

– Какой?

– А такой, что не станет портье рассказыватьпостояльцам всякие ужасы! Зачем нервировать людей на отдыхе, отпугивать их?

– Да, ты прав… Я об этом не подумал. Но, с другойстороны, если бы что-то случилось, он не стал бы вообще упоминать про полицию.Как говорят, от греха подальше. А раз упомянул, значит, ничего и не случилось.А в полицию могут вызвать из-за чего угодно!

– Ты правда так считаешь?

– Не считал бы, не говорил. Купаться охота! –мечтательно произнес Гошка, глядя на пляж. – Чего тут еще делать? Маманькив магазинах тусуются, им это в кайф, а нам пропадать?