А теперь у меня осталась всего лишь одна просьба.

Либо ты уничтожишь это, а также и предыдущее мое письмо, либо, – если ты решил их использовать, – делай это тотчас, немедленно, не тяни. Каждый прошедший день, каждая ночь – это еще одна высота и еще одна глубина, которые смерть отвоевывает у нас. Время идет, Алек, и оба мы все больше блекнем.

И еще кое-что: ты писал, что на ложь и противоречия в моем письме ты можешь ответить лишь презрительным молчанием. Твое молчание, Алек, а также твое презрение вдруг отозвались во мне тревогой: неужели за все эти годы, во всех местах, где ты побывал, не нашел ты ни единой живой души, что предложила бы тебе – пусть раз в тысячу лет! – хотя бы песчинку нежности? Жаль мне тебя, Алек. Ужасны наши дела: я – преступница, а ты и твой сын столь жестоко наказаны. Если хочешь – зачеркни "твой сын" и напиши "Боаз". Если хочешь – зачеркни все. Что до меня – без колебаний сделай все, что облегчит твои страдания.

Илана

* * *

Господину Мишелю Анри Сомо

ул. ТАРНАЗ, 7,

Иерусалим, Израиль

Заказное

7.3.1976, Женева

Уважаемый господин!

С Вашею ведома – по ее утверждению – и при Вашем поощрении супруга Ваша посчитала нужным направить в мой адрес два длинных и весьма запутанных письма, которые не делают ей чести.

Если мне удалось проникнуть в суть ее туманных речей, то, но моему впечатлению, и второе ее письмо практически написано для того, чтобы намекнуть мне о вашем тяжелом материальном положении. И я полагаю, что это Вы, господин мой, дергаете за ниточки и стоите за всеми ее просьбами.

Обстоятельства позволяют мне (без особых жертв с моей стороны) прийти на помощь и на сей раз. Я дал распоряжение своему адвокату Закхейму перевести на Ваш счет дополнительную безвозмездную ссуду в размере пяти тысяч долларов (на Ваше имя, в израильских лирах). Если и это окажется недостаточным, то попрошу Вас, господин мой, не обращаться ко мне опять через посредство Вашей жены и не прибегать к многозначительным выражениям, а уведомить меня (через господина Закхейма), какова конечная необходимая сумма, способная решить Ваши проблемы. Если Вы будете столь любезны и назовете приемлемую сумму, вполне вероятно, что я сочту возможным пойти Вам в какой-то мере навстречу. Все это – при условии, что Вы не станете вынуждать меня искать ответ на вопрос о мотивах, в силу которых я даю деньги, а также избавите меня от выражений чувства благодарности в присущем левантийцам стиле. Я же, со своей стороны, воздержусь, разумеется, от каких бы то ни было категоричных суждений по поводу идеалов и принципов, позволяющих Вам просить и получать от меня безвозмездные денежные ссуды.

С подобающим уважением

А. А. Гидон

* * *

Господину Манфреду Закхейму

Адвокатская контора "Закхейм и Ди Модена"

ул. Мелех Джордж, 36

Местное

С Божьей помощью

13 адар-бет 5736 год (14.3.76)

Высокочтимому адвокату господину Закхейму мир и благословение!

В продолжение нашего вчерашнего телефонного разговора. Мы нуждаемся в общей сумме, составляющей около шестидесяти тысяч американских долларов, чтобы закончить платежи но ипотечной ссуде и пристроить дополнительные полторы комнаты. Такая же сумма необходима для того, чтобы обеспечить будущее сына. И точно такая же сумма нужна для маленькой девочки. Итого – сто восемьдесят тысяч долларов США. Также направляется просьба о пожертвовании в сумме девяносто пять тысяч долларов США с целью приобретения и ремонта дома Алкалая в старом еврейском квартале Хеврона (еврейское имущество, захваченное арабскими погромщиками во время погромов 1929 года; теперь мы намереваемся вернуть захваченное в ерейские руки, однако не насилием, а приобретя его за полную стоимость).

Заранее благодарен Вам за Ваши хлопоты и заверяю в своем глубоком уважении к доктору А. Гидону, чья научная деятельность вызывает восхищение в нашей стране и утверждает почетное место Израиля среди других народов; с пожеланием счастливого праздника Пурим.

Илана и Михаэль (Мишель Анри) Сомо

* * *

[ТЕЛЕГРАММА] А. ГИДОНУ ГОСТИНИЦА ЭКСЦЕЛЬСИОР ЗАПАДНЫЙ БЕРЛИН. АЛЕКС БУДЬ ДОБР ПРОСВЕТИ МЕНЯ НЕМЕДЛЕННО ИДЕТ ЛИ РЕЧЬ О ПОПЫТКЕ ВЫМОГАТЕЛЬСТВА НУЖНО ЛИ ВЫИГРАТЬ ВРЕМЯ ХОЧЕШЬ ЛИ ТЫ ЧТОБЫ ПОДКЛЮЧИЛСЯ ЗАНД ЖДУ ИНСТРУКЦИЙ

МАНФРЕД

* * *

[ТЕЛЕГРАММА] ЛИЧНО ЗАКХЕЙМУ ИЕРУСАЛИМ ИЗРАИЛЬ. ПРОДАЙ СОБСТВЕННОСТЬ В ЗИХРОН-ЯАКОВЕ ЕСЛИ НЕОБХОДИМО ТАКЖЕ ЦИТРУСОВУЮ ПЛАНТАЦИЮ В БИНЬЯМИНЕ И УПЛАТИ ИМ РОВНО СТО ТЫСЯЧ. ПРОВЕРЬ ЗАБЛАГОВРЕМЕННО ВСЕ ЧТО КАСАЕТСЯ МУЖА ПРОВЕРЬ СИТУАЦИЮ С ПАРНЕМ ПРИШЛИ ФОТОКОПИЮ ДОКУМЕНТОВ О РАЗВОДЕ ВОЗВРАЩАЮСЬ В ЛОНДОН В КОНЦЕ НЕДЕЛИ

АЛЕКС

* * *

Илане Сомо

ул. ТАРНАЗ, 7,

Иерусалим

20.3.76

Илана!

Ты просила, чтобы я подумала день-другой и написала тебе свое мнение. Обе мы знаем, что если ты спрашиваешь у кого-либо мнения или совета, то, по сути, ты ждешь подтверждения тому, что ты уже сделала или собираешься сделать. И все-таки я решила написать тебе, чтобы прояснить для самой себя: как же случилось, что расстались мы с такой горечью.

Вечер, проведенный у вас в Иерусалиме на прошлой неделе, напомнил мне старые недобрые времена. Я вернулась от вас, охваченная тревогой. Хотя, на первый взгляд, все было как обычно, кроме дождя, который шел в Иерусалиме весь вечер и всю ночь. И кроме Мишеля, который показался мне усталым и грустным. Полтора часа возился он, собирая новую этажерку для книг, Ифат подавала ему отвертку, молоток, плоскогубцы, а когда я поднялась, чтобы помочь ему удержать две стойки, ты из кухни насмешливо предложила, чтобы я забрала его с собою в киббуц, потому что здесь его таланты растрачиваются впустую. Затем он сидел у письменного стола, набросив халат на фланелевую пижаму, поправляя красными чернилами работы своих учеников. Весь вечер он проверял тетради. Керосиновый обогреватель горел в углу комнаты, Ифат, сидя на циновке, долго играла одна с шерстяной овечкой, которую я купила для нее на центральной автобусной станции. По радио передавали концерт для флейты в исполнении Рампаля. Мы с тобой сидели в кухне и шептались.

Казалось, выдался тихий семейный вечер.

Мишель старался уйти в тень, да и ты за весь вечер удостоила его едва ли двадцатью словами. Сказать правду, и меня, и Ифат – не более. Ты была погружена в себя. Когда я рассказывала тебе о болезнях детей, о новой должности, которую получил Иоаш на киббуцном заводе пластмасс, о решении секретариата киббуца послать меня на курсы диетического питания, ты едва слушала меня и не задала мне ни единого вопроса. Я без труда пришла к выводу, что ты, как обычно, ждешь, пока я кончу свой банальный отчет, чтобы перейти к твоим собственным судьбоносным драмам.