Максим тогда ничего не стал возражать, потому что не понимал еще такие тонкости. Но сейчас он смотрел, как играли взрослые мальчишки и ему очень хотелось поиграть вместе с ними. Но он понимал, что если он сейчас снимет кепку-невидимку, то никто его в команду не возьмёт, потому что он ещё маленький. Мальчишками лет по 12–14, куда ему, семилетке с ними тягаться?

Но играть ему хотелось зверски. Он подошел к самому краю поля. И тут…

Внезапно мяч, который как раз отбил вратарь одной из команд, отлетел прямо ему под ноги. И Максим не выдержал – он схватил его в руки и подбросил вверх. А потом, когда мяч стал падать, со всей силы врезал по нему ногой. Этому удару научил его папа – с рук подбрасывать вверх мяч и бить по нему. Он сказал, что это – удар вратаря, что так вратарь выбивает мяч в самый центр поля и называется этот удар – «удар от ворот».

А на поле все просто остолбенели. Почти все видели, как мяч, который отбил Пашка-вратарь, внезапно поднялся в воздух, потом на какое-то время исчез, потом вдруг снова появился в воздухе, но уже примерно в метре над землей, а потом вдруг, как какое-то маленькое НЛО, внезапно устремился в самый центр поля и попал прямо в лицо капитану команды одной из девятиэтажек.

Причем, именно той, в которой жил Максимка.

– Уууааай! – взревел подросток, которому мяч влепился прямо в нос. – Что это, блин, за шутки такие?!

Пацаны бросились поднимать своего капитана, а Пашка-вратарь поднял мяч и внимательно его осмотрел. Не заметив ничего подозрительного, он еще раз глянул по сторонам, потом пожал плечами и произнёс:

– Может, ветер?

– Какой на фиг ветер, так влупил мне по шнобелю! – заорал капитан команды Борька. – Это кто-то из болельщиков ударил по мячу!

– Так там только девчонки, ни одного пацана нет! – возразил Пашка.

– А кто тогда засандалил мне по носу? – скривился Борис.

– Может, отскочил от чего-то? – предположил еще один мальчишка из Борькиной команды.

– От чего он мог отскочить? От башки твоей дурной? Там же нет ни деревьев, ни столбов! – прошипел Борька.

– Эй, вы, соплежуи! Хватит там уже причитать, мы играть будем? – насмешливо крикнул капитан команды соперников Влад.

Борька зло посмотрел в его сторону, потом, не говоря ни слова, подобрал мяч, и игра снова началась.

Всё это время Максимка стоял, затаив дыхание. Он уже пожалел о том, что вообще взял в руки мяч. Ведь он совсем забыл, что он – невидимый. А, значит, ему надо было очень осторожно вести себя и ни в коем случае не подходить даже близко к кому-либо. Тем более, что он вышел из дому без разрешения. И если мама об этом узнает – то наказание будет очень серьёзным. А если это ещё станет известно папе, то… Максим даже поёжился. Папа, конечно, его любит, и многое прощает, но тут по попе точно бы отстегал ремешком. Он это делал очень редко, но пару раз Макс получал по мягкому месту, когда сильно набедокурил. Ремень у папы был широкий и хлестал по попе больно. Впрочем, было не столько больно, сколько обидно. Хотя и больно было тоже. Так что…

В общем, Максим направился назад, домой. И надо же – как только он вышел из-за угла, он понял, что попасть домой он не сможет. Потому что прямо перед подъездом сидела огромная страшная собака – овчарка. Она моментально повернула голову в его сторону и стала принюхиваться. И хотя она его не видела, мальчик понял, что сейчас она его учует. Ведь у собак великолепный нюх и даже если он невидимый, она все равно его сможет схватить… Максимка понял, что он влип.

И тут за его спиной раздалось рычание. Он обернулся – за его спиной стояла вторая овчарка и как будто бы его видела. Она смотрела на него и скалила свои клыки. И Максимка стал пятится к подъезду…

Собаки чуяли мальчика, точнее, его запах. И поэтому невидимость Максимки им не мешала – они понимали, что перед ними находится враг, которого надо схватить. И поскольку собаки ориентировались на своё чутьё, на нюх, то они могли ухватить его даже, если не видели. По крайней мере, они знали, где находится добыча – так они определяли всех, кто имел запах не такой, как у их хозяина.

Кстати, хозяин находился рядом и был очень удивлён поведением своих собак.

– Марта, фу! Герда – назад! Да что с ними такое? – обратился он к сидящим бабушкам. – Как взбесились, честное слово!

– А намордник надо одевать на своих псин! – тут же взвилась одна бабка. – И на поводке зверюг своих водить!

– Да они смирные всегда! Даже ребенка можно с ними оставлять – они его не обидят, наоборот, защищать будут! – оправдывался мужчина-хозяин овчарок.

– Видим мы, какие они у тебя смирные! Если бы кобели еще были, а то обе суки, – не унималась самая старая бабка, которую звали Никифоровна.

– Так и что? Они же наоборот, не такие свирепые, как кобели. У меня раньше был один, так пришлось другу отдать – дачу охранять. Потому что свирепый был пёс. А эти – ласковые.

– Ага, сейчас, ласково горло перегрызуть – и привет. Давай, на цепь своих псин сажай и намордники надень, а то счас милицию вызовем! – грозно прокричала Никифоровна.

Между тем собаки тихонько продвигались навстречу друг другу, как будто бы собираясь друг друга порвать. Шерсть на загривке Марты и Герды – так звали овчарок – вздыбилась, они опустили головы вниз и, принюхиваясь, сближались. Постороннему показалось бы, что они хотят вцепиться друг в друга, но на самом деле они окружили невидимого Максима, который замер от ужаса и боялся пошевелиться.

Мальчик не боялся собак. Папа научил его не боятся.

«Смотри, сынок», – говорил он. – «Если собака виляет хвостом – то она хочет с тобой дружить. Если поджимает хвост и рычит – она тебя боится, лучше её не трогать, потому что от страха она может тебя укусить. А если она рычит и у неё на загривке дыбом встаёт шерсть – она вот-вот на тебя набросится. Тогда надо или убежать, например, залезть куда-то повыше, на дерево или на лестницу, или попробовать её напугать. Но не резко, не кинуть в неё чем-то, а тоже зарычать и посмотреть ей в глаза. Нужно дать ей понять, что ты – главный, что ты её не боишься и готов её порвать. Тогда она не бросится на тебя, а будет ждать удобного момента. Значит, ты выиграешь время – или кто-то придёт на помощь, или хозяин отгонит свою собаку, или ты успеешь куда-то отступить».

Сейчас собаки Максимку не видели, так что смотреть им в глаза было бесполезно. Тем более, одной посмотришь, а вторая бросится. Поэтому он решил зарычать. И зарычал.

Удивительно, но собаки внезапно остановились, будто натолкнулись на стеклянную стену. Да, они чуяли присутствие кого-то рядом, это был запах не хозяина, но поскольку собаки не видели этого постороннего, чей запах они чуяли, то они приняли невидимого им человека за врага и готовились защитить своего хозяина. И вдруг этот враг показал им, что не боится их и готов сам укусить. Это было неожиданно, а поскольку собаки врага не видели, то и опасно. И страшно. Надо было не спешить, а принюхаться тщательнее.