Старейший Волшебник сказал:

– Я отдам тебе твою броню, Амма. Носи её одиннадцать месяцев в году, но на двенадцатый месяц каждого года она будет делаться мягкой – это напомнит тебе и всем твоим детям о моём могуществе, и вы не станете зазнаваться. Ведь я понимаю, что ты, умея плавать в воде и бегать по земле, можешь сделаться совсем невыносимым. Если же кроме этого ты научишься ещё и лазить по деревьям, разбивать орехи и рыть норы, то станешь к тому же ещё и слишком жадным.

Краб Амма подумал немножко и ответил:

– Я решился, я принимаю все ваши дары.

Тогда Старейший Волшебник пошевелил всеми пятью пальцами правой руки – и смотри, что случилось! Пау Амма стал делаться всё меньше, меньше и меньше и наконец превратился в маленького зелёного крабика. Маленькая дочка Человека поймала его своей коричневой ручкой, посадила на дно чёлна и дала ему ножницы. Он повертел их в маленьких лапах, несколько раз открыл и закрыл, щелкнул ими и сказал:

– Я могу есть орехи. Я могу разбивать раковины. Я могу рыть норы. Я могу взбираться на деревья. Я могу дышать сухим воздухом, я могу находить безопасные убежища под каждым камнем. Я не знал, какое я сильное существо. Кун?

– Пайа кун, – сказал Волшебник. Он засмеялся и благословил Краба. Маленький Пау Амма быстро пробежал по краю чёлна и прыгнул в воду. Он был так мал, что на земле мог спрятаться в тени сухого листа, а на морском дне – в пустой раковине.

– Хорошо я сделал? – спросил Волшебник.

– Да, – ответил Человек. – И теперь нам нужно вернуться в устье реки Перак, но путь туда слишком долог, и мы устанем грести. Если бы мы дождались, когда Пау Амма вернётся в свой Пусат-Тасек, вода отнесла бы нас на место.

– Ты ленив, – сказал Старейший Волшебник. – Поэтому и твои дети будут ленивы и станут самым ленивым народом на земле. – И он поднял палец к луне, закричав: – О Рыбак, смотри: Человеку лень грести до дому! Дотащи своей сетью чёлн к его родному берегу, Рыбак!

– Нет, – ответил сын Адама, – если мне суждено лениться всю жизнь, пусть море дважды в день работает за меня. Это избавит меня от необходимости грести коротким веслом.

Волшебник засмеялся:

– Очень хорошо.

Крыса на луне перестала грызть сеть. Рыбак отпустил её так низко, что она дотронулась до моря. И вот Лунный Старик потащил глубокое море мимо острова Бинтанга, мимо Сингапура, мимо полуострова Малакки, мимо Селангора, и, наконец, чёлн вошёл в устье реки Перак.

– Кун? – спросил Лунный Рыбак.

– Пайа кун, – сказал Волшебник. – Смотри же, теперь всегда два раза днём и два раза ночью води за собой море, чтобы малайские рыбаки могли не работать вёслами. Только смотри, не делай этого слишком резко, не то я обращу свои чары против тебя, как я сделал это с Пау Аммой.

И они поплыли вверх по реке Перак, пристали к берегу и отправились спать.

С того самого дня и до дня нынешнего Лунный Рыбак водит за собой море – туда-сюда, туда-сюда, – и мы наблюдаем приливы и отливы. Иногда он тащит сеть слишком сильно – тогда и приливы бывают намного сильнее. А порой он тянет сеть слишком медленно, и приливы бывают слабыми. Но почти всегда он работает старательно, помня угрозу Старейшего Волшебника.

А что же стало с Крабом Аммой? Когда ты бываешь на морском берегу, ты можешь видеть, как его детки устраивают себе маленькие Пусат-Тасеки под камнями, под пучками травы на песке. Ты можешь видеть, как они машут своими маленькими ножничками. В некоторых далёких странах они действительно всегда живут на суше, поднимаются на пальмовые деревья и едят кокосовые орехи – всё, как и обещала Королю-Крабу маленькая дочка Человека. Раз в год крабы сбрасывают с себя твёрдый панцирь, становятся мягкими и каждый раз вспоминают о могуществе Старейшего Волшебника. В это время нехорошо убивать или ловить детей Аммы, ведь они становятся беззащитными только потому, что старый Пау Амма однажды, очень давно, был груб со Старым Волшебником.

Так-то! Дети Краба Аммы терпеть не могут, чтобы люди вынимали их из норок, унося к себе домой в банках из-под разных солений. Потому-то они так жестоко щиплют тебя своими ножничками, когда ты пытаешься это сделать, – и поделом!

Слушай хорошенько, и я расскажу тебе новую чудесную сказку, которая совсем не похожа на все остальные. Я расскажу тебе об одном мудром правителе, которого звали Сулейман-Бен-Дауд, что означает Соломон, сын Давида.

Об этом Сулеймане-Бен-Дауде составлено триста пятьдесят пять рассказов, но моя история не из их числа. Я не стану рассказывать о Пигалице, которая нашла воду, или об Удоде, который раскинул свои крылышки и защитил Сулеймана от знойных лучей солнца. В сказке моей не говорится также о золотых украшениях султанши Балкис. Нет, я расскажу тебе о Мотыльке, который топнул ногой. Так слушай же, слушай хорошенечко!

Сулейман-Бен-Дауд был очень мудр, очень умён. Он понимал, что говорили звери, птицы, рыбы и насекомые. Он понимал подземные скалы в то время, когда они со стоном наклонялись одна к другой, и шелестящие голоса листьев, когда утренний ветер играл вершинами деревьев. Он понимал всё-всё, и Балкис, его главная султанша, изумительная красавица, была почти так же умна, как и он.

Сулейман-Бен-Дауд мог делать удивительные вещи. На третьем пальце правой руки он носил перстень. Стоило ему повернуть этот перстень один раз вокруг пальца, как ифриты и джинны появлялись из-под земли и исполняли то, что он приказывал им. Когда мудрый султан поворачивал кольцо два раза вокруг пальца, с неба спускались феи и выполняли его желание. Если же он поворачивал перстень вокруг пальца три раза, то сам великий Азраил, обычно облачённый в сияющие доспехи и несущий в руках меч, являлся к нему в образе простого водоноса и рассказывал ему обо всём, что происходит в трёх великих мирах: верхнем, нижнем и срединном (людском).