— Хорошо — С болезненным шипением ответил Лука, почёсывая затылок. Он вновь развернулся и уже спешным шагом вышел из комнаты.

Лука наощупь проходил по тёмному коридору, он весь был мягкий, точно так же, как и комната с костром, был обильно устелен утеплителями.

Наконец, Лука добрался до их небольшой складской комнаты, там он быстро смог нащупать лампу, которую повесил себе на шею, всё это он делал во мраке, но довольно быстро, как на автомате.

Верёвка у лампы затягивалась, так, чтобы горлышко лампы утыкалось прямо к подбородку тому, кто её носит. Затем, так же наощупь, Лука нашёл небольшую деревяшку, которую тут же плотно приложил к своим ноздрям.

Он начал жадно вдыхать. Деревяшка разгоралась таким же пламенным сиянием, как и костёр в комнате.

Когда деревяшка разгорелась, Лука положил её в лампу. Комната залилась тёплым светом. В ней на стеллажах лежало только дерево и бумага — пару брёвен, дрова, деревянные игрушки, несколько книг, обломки кровати, стульев и прочее. Все эти вещи были хорошо отсортированы, каждая лежала на своём месте, под которыми были специальные плашки.

Меж тем, Лука начал вдыхать сияние пламени из лампы и, так и встав посреди склада, погрузился в сон.

Лука очутился где-то посреди засушливых краёв, вокруг были всякого рода колючки, небольшие сухие кустарники и рядом стояло иссохшее деревце.

Утыкаясь в горизонт далёких гор, восходило яркое Солнце.

Подойдя к деревцу, Лука похлопал его по его чёрствому стволу, так, будто благодарил его за что-то. Затем, он принялся оглядывать окрестности. И везде вокруг, на все дали — мёртвая пустыня. Он выбрал приглянувшееся ему направление и побрёл вперёд.

Это случилось три года тому назад, Луке тогда было девятнадцать.

Сначала, в нашей солнечной системе заметили гравитационные аномалии, которые, по расчётам, предвещали неприятные последствия для Земли, однако, тогда речь шла только о незначительных сдвигах в орбите нашей планеты и луны, а также других планет. Но, несмотря на довольно скромные последствия, шуму это наделало много и посеяло панику, потому что никто не знал, что это и чем это может для нас обернуться.

Откуда взялись эти аномалии, в чём была причина их возникновения, что это такое — так и останется для нас загадкой, как и всё то, что стало происходить после.

Спустя несколько месяцев после обнаружения, появился следующий симптом грядущей катастрофы — начали гаснуть звёзды. Предполагалось, что с самими звёздами всё нормально, так как они гасли вне зависимости от того, как далеко они располагались, просто по какой-то причине нас либо что-то начинало заслонять от них, либо мы, всей солнечной системой, куда-то «проваливались».

Трудно описать, что происходило с людьми по всей планете, потому что произошло, казалось, всё что только могло произойти. Войны, голод, секты, бегство, безумие, болезни, локальные катастрофы. Словом, один сплошной хаос. Трудно было найти места, которые можно было назвать относительно спокойными. Если такие и находились, то, в большинстве, это были небольшие городки или деревни. Лука с семьёй жили как раз в одном небольшом городке, что, вероятно, позволило им выжить.

Затем, спустя неделю, как звёзды погасли, начало меркнуть Солнце. Происходило это постепенно, поначалу понемногу, но результат был ощутим в первый же день. Температура по всей планете начала падать. На счастье, некоторой части Землян, всё это происходило летом, обычным солнечным тёплым летом.

Ночью второго дня, от того, как начало меркнуть Солнце, в городе, где жил Лука, начал падать снег. Лука с семьёй, в лице отца, сестры, дяди и тёти не спали в ту ночь, как и в последующую.

На утро не стало радиосвязи. Спутниковые тарелки, мобильники, радио, беспроводной связи больше не было. Спустя пару часов человечество навсегда распрощалось и со всем электричеством. Его не удавалось получить даже из портативных генераторов, его как будто просто в один момент запретили на уровне законов вселенной. После этого, обо всём, что происходило за чертой города, Лука и его семья могли только гадать.

С каждым часом становилось всё холодней. Июньским днём все разоделись так, будто скоро пойдут покорять северный полюс.

После этого наступил час «Х». Все объекты, состоящие из органики, будь то деревья, книги, деревянные полы, стулья, животные, люди, всё начало искажать вокруг себя воздух. Так, будто, когда ты смотришь в даль во время жары и впереди ты видишь, как воздушные потоки искажают пейзаж. Только ты мог видеть это в непосредственной близи, ты мог видеть это на своих руках. Позже это явление назовут кипением вещей. В это же время все цвета начали бледнеть, а весь, привычный нам, огонь, тухнуть.

Вскоре, впервые появилось сияние, только оно переливалось синим и не исходило от горящего предмета, а, будто впитывалось во все «кипящие» вещи, в том числе и во всех людей. Сами люди при этом ничего не ощущали. Конечно, впоследствии, когда стало понятно, что это такое, кто-то начал говорить, что чувствовал эти потоки, как через него проходило прошлое и так далее, но непосредственно во время того как это всё происходило, никто ни о чём подобном не заикался.

Это происходило на протяжении примерно часа, после чего достаточно резко прекратилось — вещи перестали кипеть, цвета перестали бледнеть.

И вот, все ощутили какое-то давление, начала кружиться голова, кому-то становилось плохо, так на протяжении минуты, пока всё это в момент не прекратилось.

Через восемь минут Солнце, гаснувшее до того постепенно и для невооружённого глаза, почти незаметно, начало меркнуть буквально на глазах. Это был критический момент.

Мартин, отец Луки, и по совместительству, бывший военный, не поддался панике и унынию и бросился к потухшему домашнему камину, чтобы попытаться его вновь разжечь. Он схватил спички и чиркая их одну за другой он не мог добыть ни искорки. Тогда он поднёс одну из спичек к носу, чтобы понюхать, полагая, что с ними что-то не так, что, может они отсырели, или что-то в этом роде.

Когда Мартин принюхался из спички начало выходить то самое пламенное сияние. Мартин случайно вдохнул его.

Он очутился посреди леса, рядом с лесоповалом, на небе Солнце — яркое как прежде. Вдали он заметил пару человек, легко одетых, потому что там было тепло, и Мартин чувствовал это всем телом — ему тепло. И тут, Мартина будят — горящую спичку убрали у него из-под носа, он вновь дома. Но он всё ещё чувствует тепло, и чувствует, как оно постепенно уходит, растворяется в его одеждах. Он сидел на коленях, как заворожённый. А