— Это этюд! Это из «Отелло»! Во мне великий актер погибает! Я весь в творческих метаниях!

— «Погибает», говоришь? Это я тебе мигом! — опять дернулся было к своей жертве строптивый карапуз, но был снова остановлен другом:

— Сеня!

Хмырь тем временем пытался укрыться за чахлой березкой, не переставая изображать из себя невинную жертву. Глядя на это, Сеня продолжил истерить:

— Что Сеня? Что Сеня? Смотри, какую комедию ломает! Станиславский! Демирович-Нанченко, понимаешь!

Тут уж Федор не выдержал, и в его голосе появились начальственные нотки:

— Ты давай, не выражайся!

Слегка оторопев, Сеня пошевелил мозгами, но, так и не признав собственной вины, продолжил сопротивляться:

— А чего я сказал? Ты лучше, Федор Михалыч, спроси, что он тут нагородил.

Федор внимательно оглядел бесящегося приятеля и, шумно выдохнув, отчеканил:

— Он же сказал — репетирует!

Сеня все оглядывался на хмыря, сверля бедолагу ненавидящим взором:

— Еще одна такая репетиция… и он покойник! — Впрочем, в голосе карапуза уже не было прежней уверенности.

Почувствовав эту слабину, Федор принялся убеждать друга:

— Кто мы такие с тобой, Сеня? Простые сельские парни. А он — мегазвезда! Его пожалеть надо, видишь, как ему тяжело? Это у тебя все просто — отпахал смену и свободен…

Окончательно сбитый с панталыку «борец за справедливость» укоризненно помотал головой:

— Не пойму я тебя, Федор Михалыч!

Федор ласково поглядел на Голого, перевел взгляд на приятеля и назидательно произнес:

— Он звезда, Сеня. У него нервы расшатаны… репетициями и кокаином.

Шмыга, окончательно убедившийся в собственной безопасности, покуда находится под крылом Федора, обогнув Сеню стороной, двинулся со своим покровителем к месту их ночлега, не забыв напоследок состроить мерзкую рожицу своему обидчику.

Несмотря на удачно проведенный вечер, включивший в себя и совершенно невероятный коктейль из напитков самой разной крепости, и пляски на столах, и сеанс синхронного стриптиза, и приличную порцию прочих стимуляторов, Чук пребывал не в лучшем расположении духа. Во-первых, для полного кайфа не хватало чего-нибудь «сексуально-приключенческого», а во-вторых, карапуз затаил-таки злобу на хитрого старикашку Пендальфа, так ловко уведшего у него принадлежавший ему по праву ноутбук.

Он никак не мог успокоиться — ворочаясь с боку на бок и напряженно соображая, как исправить ситуацию, покуда наконец не решился, — благо что обе проблемы, мучавшие подростка, решались сами собой, — достаточно было вернуть себе собственноручно найденное имущество.

Чук аккуратно поднялся с постели, стараясь никого не разбудить, и направился прямиком к Пендальфу. Однако, как оказалось, старательно прикидывавшийся спящим Гек тоже не успокоился на достигнутом и явно жаждал новых приключений, моментально открыв глаза и зашелестев на всю залу:

— Знаешь, где пенсионер ноутбук прячет? Давай.

Чук отмахнулся от своего дружка: мол, не шуми — спалимся! — и, мягко ступая, подошел к спящему предводителю небезызвестной банды и тут же отскочил, будто ошпаренный: старик смотрел на него широко раскрытыми глазами.

Когда первый испуг прошел, Чук сообразил, что, несмотря на то, что глаза старого интригана открыты, он тем не менее никак не прореагировал на подошедшего к нему карапуза. Присмотревшись повнимательней, Чук разглядел, что на закрытых веках Пендальфа наклеены мастерски исполненные голограммы в виде человеческих глаз. «Вот ведь сволочь, хитро удумал», — прошипел он сквозь зубы и принялся шарить в сумке, куда старик давеча упрятал ноутбук.

Ухватив добычу, он поспешил вернуться к своему приятелю. Тот уже просто изнывал от нетерпения:

— Молодцом! Включать умеешь?

Чук только состроил хитрую рожицу в ответ:

— Нас в школе на информатике целый год этому учили.

Развернув тряпку, в которую был завернут компьютер, он принялся совершать нехитрые манипуляции. Гек пританцовывал вокруг, порядочно надоедая своими подвываниями:

— Давай, поджигай. Дави на Интернет.

Чук едва успел убавить громкость, когда послышались звуки коннекта, грозившие перебудить спящих вокруг людей.

Гек уже расстегнул ремень на своих штанах:

— Ну? Законнектило? Что видишь?

Чук только отмахнулся от надоедливого приятеля, погружаясь в виртуальную реальность.

Через минуту на его лице появилось выражение нереального удивления, и он принялся клацать по клавиатуре с небывалым воодушевлением. Гек, попытавшийся было сунуть свой нос поближе к экрану, получил тычок в живот и, рухнув на пол, принялся истерить:

— Теперь я! Нечестно! Теперь моя очередь! Кончай!

— Кончу — отдам! — прошипел Чук, старательно укрывая дисплей своей спиной.

— А ну, дай посмотреть! — рассвирепел Гек. — Отдай шарик, кому говорю!

Вбежавшие в комнату Агроном с Лагавасом вступили в тему без лишних слов — бомж попросту отпихнул Чука в сторону и принялся пялиться в монитор:

— Ай, ай!

Однако недооценивать настроение Чука, которого второй раз за день лишили законных прав, было явной ошибкой. Разбежавшись, карапуз прыгнул на спину своему обидчику, тот от неожиданности выпустил ноутбук из рук, и «концептуальная модель» со всей дури шмякнулась о каменный пол, а следом за ней — и сам Чук, сброшенный Агрономом с собственного загривка.

Припозднившийся на раздаче Пендальф еще успел заметить мигнувшее в последний раз изображение на дисплее и укоризненно покачал головой:

— Порносайт хакнули! — и тут же бросился грясти за грудки все еще не пришедшего в себя Чука: — Адресок запомнил?

Смачное приложение головы к гранитной плите не способствовало улучшению памяти карапуза. Почесав в крепко гудевшем затылке, он только и смог выдавить из себя:

— Сначала вэ-вэ-вэ. Дальше забыл.

Пендальф удостоил подростка презрительной ухмылкой и продолжил дознание:

— Мне, конечно, не интересно. Но что там было-то?

— Сперва… Сперва предлагали кое-что увеличить на пять сантиметров. А потом… А потом всякое интересное под деревом. Под деревом…

Это уже было хоть что-то мало-мальски полезное. Пендальф заинтересованно переспросил:

— Под деревом? «В мире животных», что ли?

Чук пытался напрягать лоб, но память возвращалась к нему с трудом:

— Вряд ли… там тетенька была. Без одежды, а с ней три дяденьки.

Пендальф уже что-то строчил в небольшом блокнотике:

— И что они делали? Говори!

Здесь, похоже, мозги каким-то образом умудрились сослужить Чуку верную службу, вот только слов подобрать он никак не мог и потому предпочел отбрыкаться от настойчивых расспросов: