На этом месте рассказчик лишился голоса.

Слушатели почтительно молчали.

Спустя мгновение светлячок продолжил:

– Вы, наверное, уже догадались. Моя невеста, самая лучистая из всех, исчезла. Ее поймали жестокосердные люди. Уютная лужайка была истоптана вдоль и поперек, а насиженное местечко на берегу пруда опустело. Я остался один.

Впечатлительный кролик снова опустил ухо, чтобы утереть слезы.

– С тех пор я изменился, – вздохнул светлячок. – Ненавижу развлечения. Я думаю только о той, которую потерял, и о том дне, когда снова ее увижу.

– Так, значит, ты еще надеешься? – оживился кролик.

– Не только надеюсь, я уверен, что там, наверху, я увижусь с моей возлюбленной.

– Но… – начал было кролик.

– Кролик! – перебил его светлячок. – Я понимаю неуверенность тех, кто вынужден жить на ощупь. Но когда тебе даровано зрение, то какие вообще могут быть сомнения?

– Там! – сказал светлячок и с благоговением поднял глаза к мерцающему звездами небу. – Там я их всех увижу! Всех моих предков, друзей и мою ненаглядную, сияющих еще ярче, чем здесь, на земле. Ах! Когда же я наконец покончу с низменным существованием и вознесусь к ней – той, что ждет меня? Ах! Когда же? Когда?

Светлячок вздохнул и уполз обратно в темную нору, оставив огорченных слушателей.

– Бедняга! – вздохнул кролик. – Надеюсь, что его желание сбудется.

– Я тоже, – согласился Йоханнес.

– Сомневаюсь, – фыркнул Вьюнок. – Но история трогательная.

– Милый Вьюнок, – сказал Йоханнес. – Я очень устал и хочу спать.

– Ложись рядом, я укрою тебя своей мантией, – предложил Вьюнок. Он снял мантию и накрыл ею себя и Йоханнеса. Друзья устроились на пахучем мху, на склоне дюны, и обнялись.

– Не хотите ли подложить меня под голову? – предложил кролик.

Йоханнес и Вьюнок так и сделали.

– Спокойной ночи, мама! – сказал Вьюнок Луне.

Крепко сжимая в руке золотой ключик, Йоханнес прильнул к мягкой шерстке доброго кролика и уснул.

Где же он, Престо? Куда подевался твой хозяин? Как страшно проснуться в лодке, в камыше, одному, без хозяина. Испугаешься тут!

И сейчас ты мечешься, как полоумный, жалобно поскуливая, и нигде не можешь его найти. Несчастный Престо! Как же ты мог так крепко спать, что не заметил исчезновения хозяина? Обычно ты просыпаешься при малейшем его движении.

Ты с трудом отыскал место, где хозяин сошел на берег, но здесь, в дюнах, ты окончательно потерял след. Ты уже все здесь обнюхал. Тщетно! Вот беда так беда! Хозяин пропал! Бесследно! Ищи же его, Престо! Не сдавайся!

Стой! Там, справа, на склоне, разве никого нет? Посмотри как следует!

На мгновение пес остановился и пристально вгляделся в даль. Затем вытягивает морду и стремглав летит к темному пятну на склоне дюны.

Когда Престо понял, что это действительно его сгинувший маленький хозяин, по которому он отчаянно скучал, он не знал, как излить свой восторг и благодарность судьбе. Он вилял хвостом, крутился волчком, прыгал, визжал, заходился лаем, терся холодным носом о любимое лицо, облизывал его и обнюхивал.

– Тихо, Престо! Марш в корзину! – приказал Йоханнес спросонок.

Какой чудной хозяин! Где же я возьму корзину?!

Мало-помалу сознание маленького сони начало проясняться. Утренние ласки Престо были такими привычными. Но сейчас, окутанный дремой – ему еще грезились эльфы в лунном свете, – Йоханнес опасался, что холодное дыхание утра бесследно развеет эти видения. «Не открывать глаза, – думал он. – Иначе я опять увижу часы и обои».

Но тут Йоханнес почувствовал, что лежит в каком-то странном положении. И не под одеялом. Медленно, осторожно он приоткрыл глаза.

Голубое небо. Облака. Яркий дневной свет.

Тогда Йоханнес смело распахнул глаза и воскликнул:

– Неужели это правда?

Да, он лежал посреди дюн, согретый веселым солнышком, и дышал свежим утренним воздухом; кисейная мгла еще покрывала лес вдалеке. Йоханнес видел лишь высокий бук у пруда и крышу своего дома над зеленым кустарником. Вокруг жужжали пчелы и жуки, пел жаворонок, слышался лай собак и гул далекого города. Все было наяву!

Но что же тогда ему снилось? И где Вьюнок? И кролик? Их и след простыл. Только Престо прижимался к нему и чего-то ждал.

– Может, я гулял во сне? – пробормотал Йоханнес.

Рядом была кроличья нора. Но в дюнах их не счесть! Йоханнес поднялся, чтобы осмотреться, и только сейчас до него дошло, что он стискивает в руке какой-то предмет. По телу прокатилась теплая волна, когда он раскрыл ладонь. На ней блестел золотой ключик.

– Престо! – воскликнул Йоханнес сквозь слезы радости. – Престо, это был не сон!

Пес вскочил с места и залаял, пытаясь дать понять, что голоден и хочет домой.

Домой? Об этом Йоханнес как-то не подумал, да и не очень-то он туда рвался. Кто-то истошным голосом выкрикивал его имя. И тогда мальчику стало ясно, что дома его вряд ли ожидает радушный прием.

В одно мгновение слезы радости сменили слезы страха и раскаяния. Но тут Йоханнес вспомнил про Вьюнка, ставшего его другом и союзником, про подарок короля эльфов и про то, что все случившееся было прекрасным и было правдой.

Йоханнес собрался с духом и решительно зашагал домой.

Дома ему и вправду влетело. Йоханнес не представлял себе, как сильно волновались за него домашние. Родители попросили поклясться, что впредь он будет слушаться их и соблюдать осторожность.

– Этого я не могу обещать, – твердо заявил Йоханнес.

Подобный ответ всех обескуражил. Йоханнеса донимали вопросами, урезонивали, угрожали. Но мысли его были заняты Вьюнком, и он держался как стоик.

Никакое наказание не страшно, если у тебя есть такой друг, как Вьюнок, за которого ты готов и пострадать. Прижимая ключик к груди, мальчик лишь подергивал плечами в ответ на все вопросы.

– Я ничего не могу обещать, – повторил он.

– Оставьте его в покое, – заключил отец. – Он не шутит. С ним, похоже, приключилось что-то необычное. Придет время, и он все нам расскажет.

Йоханнес улыбнулся, молча съел бутерброд и прошмыгнул в свою комнату. Там он отрезал от занавески кусочек шнура, повесил на него бесценный ключик и надел на шею. После чего, довольный собой, отправился в школу.

Он не был готов ни по одному предмету и на уроках витал в облаках. Его мысли то и дело уносились к пруду, к удивительным происшествиям вчерашнего вечера. Разве может кто-то требовать от друга короля эльфов, чтобы тот решал задачи и спрягал глаголы? Ведь ни одна душа не знала, что с ним вчера приключилось, да никто и не поверил бы, даже учитель, глядевший сердито и раздраженно обозвавший его бездельником. Гневное замечание в дневнике Йоханнеса мало заботило.