— Заниматься-то есть кому. И занимаются. Вот только хлопец мой сказал, что суета какая-то пошла в «Фалунгуне», среди «просветляющихся». Ходит слушок, что вскорости грядет на земле Царство Будды, и начнется оно аккурат с той страны, где Андрюха сейчас ошивается. А в Большой дом, в отдел нашего хлопца, пришла информация, что эта самая «Фалунгун-Дайфа» на днях открыла представительство в Саудовской Аравии. Обязавшись, правда, ничего не проповедовать правоверным.

— То есть прямо в логове у ваххабитов?

— У самых что ни на есть. А надо сказать, означенные ваххабиты ведут партизанскую войну в горах той азиатской страны и желают оттуда же начать создание Царства Аллаха. Интересный расклад получается? А главное, в той стране сейчас наших нет, кроме консульских. Но с канцелярских-то крыс что возьмешь, да и кто мы такие, чтобы на нас консульство работало?

— Частная контора, если формально.

— Вот именно. То есть Андрюху они вытащат, если уж припечет, но не более того.

Директор снова взглянул на часы. Вот-вот должен был позвонить Шинкарев.

— Так что, с Лубянки просят посодействовать? Или из Ясенево?

— Ну, просить-то не просят, — покачал головой секьюрити-менеджер. — Они даже не знают, что мы в курсе насчет ожившего Будды. Хлопец наш правильно понимает ситуацию, язык за зубами держит. Но ведь кто знает, какие перспективы тут откроются? То есть именно для нашей конторы.

— Короче, Степаныч, твои предложения?

— А не задержаться ли там Андрюхе, у наших партнеров? Понюхает, пощупает, глянет, что к чему. Вы же помните Чена?

— Помню.

— Так вот, он мне звонил на неделе. Говорил, что ему русский парень в горах нужен. Пусть Чен и потолкует с Андрюхой, если дело серьезное.

— Что-то в этом есть... — задумался Геннадий Сергеевич. — Только сомневаюсь я, что Шинкарев там один справится. Мужик он неглупый и не трус, но ведь самостоятельного оперативного опыта у него нет. Да и хитрости, если уж честно. Обведут его китайцы, как пить дать. Волки же! Справится?

Директор помолчал, взвешивая «за» и «против». Да, капитан Шинкарев не трус. Имеет боевой опыт, неплохой организатор бизнеса, скажем, или не крупной боевой операции. Правда, не интриган, не любит психологической борьбы. Характер прямой, даже простоватый, тем не менее, осторожен и обладает житейским здравым смыслом, недаром рос в голодной советской провинции и воспитывался в полууголовной культуре сибирского скалолазания. Словом, были «против», но были и «за».

— В горах точно справится, — уверенно ответил майор Лазаренко. — Тут претензий не будет. А насчет прочего... может, там и нет ничего, одни разговоры. А мы к нему Костю пошлем на усиление. Все равно ему в тот район ехать.

— Разумно. А выводить как?

— Так Костик и выведет через свое посольство. Только не сейчас, попозже. А нехорошее что случится, мы Андрюхе памятник поставим. На малой родине, перед сельсоветом. Оно и дешевле выйдет, чем на греков-то тратиться...

— Ты мне брось это, про памятник! Костя знаком с Шинкаревым?

— Насколько я знаю, нет. Вот с Ченом знаком, это точно.

— Хорошо. Давай, Степаныч, свяжись с Ченом, и быстро! А Косте я сам позвоню. Сюда его вызову, давно нам поговорить надо.

— О'кей, товарищ директор... в смысле, господин полковник...

— Иди уж! — махнул рукой директор, и секьюрити-менеджер быстро вышел из кабинета.

* * *

— Алё, шеф? — лениво протянул Шинкарев в трубку. — Это я опять. Ну, чего надумали?

— Слушай, — раздался голос Геннадия Сергеевича, успевшего переговорить с Ченом, — двигай на Палм-роуд, в район круизного терминала. Напротив причалов, там, где магазины, тебя возьмет машина. Она придет от наших партнеров, они и с надзором все уладят.

Пока начальник говорил, Андрей, не отрываясь от трубки, краем глаза высматривал на плане города эту самую «Пальмовую дорогу». Оказалась она в самом центре города, недалеко от бара.

— От партнеров? — переспросил Шинкарев.

Он насторожился. Свои отступаются? Или это новое задание? Тогда какое?

А начальник повторил в трубку, едва заметно усилив голос:

— От партнеров. Будешь с ними пока. Все понял?

— Понял, чего ж не понять...

— Тогда счастливо тебе, — закруглился Геннадий Сергеевич. — Сюда больше не звони, увидимся по возвращении.

— Ладно, коли так. Чао!

Шинкарев допил виски, вернул бармену план и вышел на темную душную улицу.

Андрей долго шел мимо грузовых причалов, по темным проходам, вдоль высоких бетонных заборов с колючей проволокой поверху, у которых, свернувшись калачиком, спали облезлые собаки. Глянув на часы, прибавил шагу. Ноги уже гудели от усталости, когда он вышел на просторный бульвар, на противоположной стороне которого за черными перистыми кронами пальм высились огромные корпуса круизных лайнеров, освещенные голубоватым галогеновым сиянием. Озаряемая разноцветьем дорогих витрин, вдоль фронта «моллов», «шопов» и «бутиков» курсировала респектабельная, но легко, по-курортному одетая публика. На бетонной плитке широкого тротуара были расставлены толстостенные горшки из фаянса, покрытого китайскими узорами. С горшков свешивались грозди тропических цветов; их холодновато-сладкий аромат далеко разносился бризом.

«Предводитель дворянства жил в пошлой роскоши», — подумал Андрей, оглядевшись.

Черт его знает, может, оно и к лучшему — задержаться в этой стране. Когда еще попадешь в такую экзотику, да к тому же за казенный счет? Как говорил Козьма Прутков, любимый мыслитель капитана Андрея Николаевича Шинкарева: «Если хочешь быть спокойным, не принимай неприятности на свой счет, но всегда относи их на счет казенный».

Встав у одного из горшков, боковым зрением Андрей фильтровал прохожих, а прямым — автомобили. Внезапно одна из машин — крупный темный «Пежо» — дала сигнал поворота и притормозила рядом.

— Давай быстро! — скомандовал Чен с переднего сиденья. Андрей сел назад, машина сразу тронулась, перестроилась, еще раз сменила ряд, стремясь затеряться в густом транспортном потоке. Китаец обменялся короткими фразами с водителем — худощавым вьетнамцем в черных очках и пестрой рубашке, так и не обернувшимся к Андрею.

«Ну, поехали. А это кто, тот самый Вонг?»

В салоне стояла уютная темнота, лишь перед водителем светились цветные квадратики и стрелки приборов. Хрипло бормотала рация, судя по всему настроенная на полицейскую волну.

— Зачем ты звонил своим? Зачем уехал на машине? — повернулся к Андрею китаец.

— А пошел ты... — лениво ответил Шинкарев по-русски и перевел: — Fuck you.

— Ты потерял много времени, — не отреагировав на ругательство, продолжил Чен.