улыбнулась. Перемены в моей жизни случались нечасто, но покинув здание «Заслона», я чувствовала сердцем, что все складывается так как надо. Перед возвращением домой я заскочила в магазин – не хотела заказывать доставку. Не переношу, когда робот без остановки стучит в мою дверь. Пока я рассеянно блуждала между продуктовыми рядами, мое внимание привлекло тихое бормотание.

– Толь… да хватит уже подначивать! Я шоколадку и оплатить могу, не зачем ее красть, – едва слышно спорил с кем-то знакомый голос. Остановившись, я прислушалась.

– Да не буду я ее прятать, в корзину положу и все! – теряя терпение вел негромкую борьбу Левчик. Его характерный тембр было сложно не узнать. Он стоял возле стенда со сладостями и как-то боязливо озирался, словно сонный охранник мог его увидеть и непременно поймать с поличным.

Положив на место яркую упаковку с пастой, я направилась к Леве. Меня он не заметил, продолжал бубнить себе под нос.

– Лев, привет. С кем болтаешь? Ты по телефону? – я невесомо коснулась его руки. Друг повернул ко мне косматую голову, серые глаза с трудом сфокусировались на мне.

– Тая?.. Нет, телефон вообще дома оставил. Толя опять… – начал объяснять Лева, но тут же прикусил язык.

– Какой Толя, Лев? Мы здесь одни? В магазине только охранник да пожилая пара в молочном отделе, – тихо пыталась я вернуть из тумана болезни Леву. Тот растерянно заморгал. Потом признался:

– Мне терапия не помогает. Толь, отстань, – нервно дернул плечом Лева. На душе заскребли кошки, смотреть на друга было больно.

– Тебе же помогали таблетки, сам говорил? – прощупывала я почву, не сводя встревоженного взгляда с Левы. Тот лишь печально улыбнулся.

– Фармакорезистентность. Оказывается, лечение подобрать не так уж и просто, мой бунтующий организм отвергает врачебную помощь, – развел руками Лева.

– Давай пойдем на компромисс? Я оплачу шоколадку и провожу тебя до дома. Идет? – предложила я, надеясь, что моя уловка сработает. Внимание, даже равнодушного охранника, привлекать не хотелось. На удивление, друг быстро согласился, и уже через десять минут мы медленно шли в сторону наших домов. Можно сказать, что мы были соседями. Нас разделяла лишь пара участков.

Птицы вновь запели, ветер ласково гладил кожу. Наш с другом тихий разговор тонул в шелесте молодой листвы. Стараясь отвлечь Леву от недавнего конфуза в магазине, я поведала ему о переходе на новую работу. Друг едко поинтересовался:

– Ты же была против заслонщиков? Что изменилось? – Лева пнул камешек, попавшийся ему под ноги. Я пожала плечами.

– Ну а сколько можно принимать клиентов на дому? И сколько можно терпеть нелюбимую работу только лишь потому, что я с ней справляюсь?

– Принципы перестали быть важными? – негромко осведомился Лева, отворачиваясь от меня. Взгляд его устремился в зеркальную гладь спокойного озера. Лодки покачивались на воде, чайки кричали в небе. Хмыкнув, я криво улыбнулась.

– Возможно, я смогу вывести заслонщиков на чистую воду. Что-то не так с их алгоритмами.

Лева рассмеялся. Как-то хрипло, натужно.

– Ага. С их алгоритмами одна беда – их вовсе нет. Сплошной обман. Теперь, когда мыльный пузырь лжи лопнул вместе с куполом, кто-то должен восстановить правду.

– Красиво говоришь, – покачала я головой, – но для таких серьезных обвинений нужны доказательства.

– Так ты их и соберешь, – Лева толкнул калитку, ведущей во двор его дома. Жилище сияло свежей краской, металлические листы кровли сверкали в солнечных лучах. – Зайдешь чай попить? – друг кивнул на крыльцо.

– Не сегодня, ладно? Я не выспалась, извини. Пойду наверстывать упущенное. Маме привет, – виновато поглядела я на Леву. Тот махнул рукой. Мы сухо попрощались, и я отправилась восвояси, мечтая о мягкой кровати и о крепком сне без сновидений.

Милостивая темнота затянула меня в свою пучину, едва я коснулась головой подушки. Лишь перед самым пробуждением пробились неяркие образы моего отца, отозвавшие в сердце щемящей тоской. Проснулась я без слез и почти отдохнувшей. Завтра нужно будет написать заявление об увольнении, собрать свое барахло из офиса в коробку. Барахло. Так мой нехитрый скарб называли коллеги. Запыленные игрушки из коллекции «Принцы и принцессы», пара чахлых растений, десяток пожелтевших книг, просроченная косметика… перечислять можно бесконечно. Полгода назад я и Леву хотела устроить в редакцию, но друг предпочел фриланс. Платят больше, да и с заказами справляться легче из дома, особенно при его особенностях. Я никак не могла назвать эти особенности болезнью. Не был он больным. Просто не таким, как остальные.

На поиски коробки ушло добрых полчаса. Я перетряхнула кучу вещей из коробок, где хранился всякий хлам. Переложила пожитки в одну большую. Средних размеров коробка должна уместить четверть моих вещей из офиса. Остальное выброшу. В новую жизнь с новыми вещами. Ну или только с необходимыми. Раздалось мурчание: Афоня нежно потерся о ноги, и, включив звук довольного трактора, уместился в освобожденной коробке, щурясь от удовольствия.

– Для тебя ее и искала, конечно, – улыбнулась я коту. Пусть наслаждается пока, в любом случае, в редакцию сначала надо позвонить. Вдруг получится уйти от них без отработки?

Включив радио, я продолжила разбирать вещи. Все равно когда-нибудь это нужно было сделать. Даже необходимо.

– «Я чувствую приближение ночи, мне нужен свет в темноте»3.

Напевая себе под нос, я довольно быстро справилась с коробками, решив, что прибраться в доме тоже не помешает. Внезапный звонок телефона прервал незапланированную уборку, вызвав у меня этим приступ раздражения. Звонили на домашний. Я принципиально не стала оставлять на работе номер своего мобильного.

– Алло, – холодно отозвалась я, зажимая трубку между плечом и ухом. Руки были заняты протиранием хрустальной вазы. Своеобразное наследство от мамы. Та тоже слыла тем еще Плюшкиным.

– Тая? Ты там как? Уже получше? – пропустив приветствие, густым басом поинтересовался шеф. Меня передернуло. Едва услышав его голос я уже, словно могла почувствовать запах табака и выпитого шефом вчера коньяка.

– Вечер добрый. Мне настолько хорошо, что я надумала увольняться. Дома мне вот прям замечательно, – мстительно ответила я и ехидно улыбнулась, испытывая удовлетворение.

– Что?.. – недоуменно переспросил Савелий Савельевич, – Таисия, ты в своем уме? Мы зашиваемся! Хоть представляешь, что творится в городе? Сегодня из Неро выловили два трупа! Под мостом еще одного нашли. Кончай дурить и тащи свою пятую точку на работу! – нервно воскликнул он. Рыбка сорвалась с крючка, правда, сразу попала на другой. Но его слова о смертях застряли комом в горле, а руки, все еще натиравшие тряпкой вазу, похолодели. Не могут же они быть связаны с отключением от потусторонней сети?

– А что такое? Не справляетесь? – защитилась я сарказмом. – Между прочим я уже полтора