На следующей неделе они виделись с Хью несколько раз. К сожалению, все это происходило на профессиональной почве, и, просмотрев с дюжину разрекламированных квартир, в которых вторая спальня могла быть с легкостью принята за кладовку, а отвратительные грязно-зеленые клозеты в модном в 1970-е годы стиле имели сиденья цвета махорки (а на кухне в чашках успевало скопиться столько плесени, что из нее можно было бы изготовить годовой государственный запас пенициллина), Фрэнки уже почти отчаялась найти подходящее пристанище, а заодно и завязать более близкое знакомство с Хью, на что ее надежды таяли с каждым разом все быстрее.

Именно поэтому ее чрезвычайно поразила квартира номер тринадцать на двадцать седьмом этаже муниципальной высотки в Эктоне. Она уже готова была смириться с царящей в ней сыростью и множеством тараканов и признать свое полное поражение с Хью, как вдруг тот внезапно прижал ее к холодильнику и признался в любви с первого взгляда. Оказывается, он нарочно устроил ей этот длинный тур по самым негодным квартирам западной части Лондона, чтобы только иметь возможность к ней присмотреться. Сраженная его лестью — и в некотором смысле успокоенная, что ей по крайней мере не придется ночевать на улице, — она согласилась на свидание. Через три дня она уже праздновала Новый год в своей чудесной новой квартире, распивала шампанское и распевала «Доброе старое время» в компании с новым замечательным бойфрендом. Небольшое уточнение: в пол-одиннадцатого вечера она уже больше ничего не праздновала, потому что была пьяна и не могла вспомнить ни одного слова из «Доброго старого времени» и еще потому, что спала в это время с Хью под большим пуховым одеялом. Таков был замечательный конец 1997 года.

И вот теперь шел 1999 год, и они уже жили вместе. Не то чтобы они заранее условились совершить нечто подобное, но случилось так, что за три месяца до этого события Рита сделала им ручкой и отбыла в Лос-Анджелес, оставив Фрэнки перед новой проблемой — найти себе новую компаньонку, с которой можно было бы вместе снимать жилье. Дело оказалось не из легких, все лица потенциальных компаньонок из бюллетеней под рубрикой «Одинокая белая женщина…» днями не выходили у нее из головы и начинали уже сниться по ночам. И вот тут-то, когда она уже почти сдалась и обреченно собиралась разделить свои пакетики чая «Эрл Грей» с потенциальной убийцей или извращенкой, Хью оповестил ее о том, что она может переехать в его холостяцкую квартирку в Фулхеме. На такой результат она втайне надеялась всеми силами души.

Нельзя сказать, чтобы их совместное житье не повлекло за собой ряда непредвиденных проблем. Предложение Хью о переезде не распространялось на внушительный тоннаж ее вещей. Минималист Хью, предпочитавший спать на крошечном, хотя и весьма стильном раскладном диванчике и хранить вещи во встроенных шкафах, был не слишком впечатлен тем хаосом, который внесла в его жизнь Фрэнки. Шкафы немедленно начали ломиться от ее одежды, а посередине гостиной внезапно образовалось кофейное дерево, которое появилось у нее еще во времена учебы в университете, а теперь размашисто разросшееся и требовавшее целой системы подпорок, проволоки и множества клейкой ленты. И это не считая ее коллекции старых черно-белых кинофильмов, ящика с принадлежностями для распрямления волос, ящика с книгами по садоводству ее дедушки и самое главное — Фреда и Джинджера.

Брошенный на задворках магазина самообслуживания «Теско», Фред был двенадцатилетним полосатым котом, а Джинджер — его молодой рыжей подругой. Фрэнки приютила их обоих. К сожалению, Хью не собирался следовать ее примеру. Он вообще не относил себя к числу любителей животных и кошек терпел разве что в стиле Эндрю Ллойда Веббера. К тому же Фред и Джинджер сами не способствовали успеху дела, потому что немедленно почувствовали неприязнь Хью и вели себя соответственно — точили когти об его стулья и ковровые покрытия, писали в его кроссовки для игры в гольф. Складывалась ситуация, очень мало напоминавшая тот домашний уют, который заранее воображал себе Хью…

По телевизору передали знакомые позывные, и Фрэнки внезапно снова вернулась из грез к реальности, в свое утро понедельника. Бросив взгляд на экран, она поняла, что идут последние титры. Господи, она же опаздывает! Если она сию минуту не поторопится, то ей точно не избежать выволочки на работе, когда ее шефиня снова начнет тяжело дышать над ее головой. Принимая во внимание, что изо рта этой женщины шел хронический дурной запах, можно с уверенностью сказать, что экзекуция ожидалась не из приятных. Фрэнки вздохнула и встала с мусорного бачка. Если бегом добежать до ближайшей станции, то, может быть, ей и посчастливится ворваться на работу ровно в десять. Она бросила последний вожделенный взгляд на квитанцию, снова скомкала ее, как было раньше, и вернула в карман плаща Хью. Ее день рождения выпадает на пятницу, так что до тех пор ей остается только терпеливо ждать. Ведь не может же она испортить Хью его сюрприз, не правда ли?

Быстро натянув на плечи пиджак, она мимоходом бросила взгляд на свое отражение в зеркале, висящем в холле. Увидела она то же самое, что и всегда по утрам: лицо без косметики, встрепанные волосы, еще один прыщ на подбородке. Но сегодня в ее лице чувствовалось что-то новое. Вокруг него распространялось какое-то теплое сияние, которое никоим образом нельзя было отнести за счет центрального отопления. Это была мысль, что через четыре дня ей сделают предложение. Предложение! Господи, до чего же по-взрослому это звучит! Она снова почувствовала себя четырехлетней девочкой, облаченной в старую мамину юбку и ношеные-переношеные туфли на высоких каблуках, которая играет в невесту. Только теперь все было по-другому. Ей уже почти двадцать девять лет, и она ни во что не играет.

Захлопнув за собой входную дверь, она стремглав бросилась вниз по лестнице и выскочила на улицу. Утро было серое и ветреное, ей пришлось лавировать между толпами последних пассажиров с сезонными билетами. Все они выглядели перекормленными, сердитыми и невыспавшимися, но она, как ни старалась, так и не могла согнать с лица счастливую улыбку. Наверное, ее принимают за ненормальную, она похожа на тех людей, которые ходят в сложенных из газеты туфлях и разговаривают на ходу сами с собой. Но она не обращала на это внимания. Она нашла себе парня, с которым хочет провести остаток своей жизни, и он тоже принял решение с ней не расставаться до конца дней. Это было похоже на выигрыш в лотерею, причем она не просто выиграла, а сорвала джекпот. Шансы за такой выигрыш составляют один на миллион, но ей в руки случайно попался счастливый билет, тот самый, который до этого лежал в скомканном состоянии в кармане плаща Хью.

— И где это, скажите пожалуйста, вы до сих пор шлялись?

С усами из кофейной пены, Одри — начальница Фрэнки — взяла ее в оборот сразу же, как только за ней закрылись двери лифта и она переступила порог офиса журнала «Жизненный стиль». Это был журнал для женщин «за тридцать» — тех самых, которые активно стремятся продвинуться вверх по служебной лестнице, любят покупать в магазинах ароматические свечи и читать о том, как достигнуть совершенного оргазма, как организовать семейное торжество, как правильно построить отношения с близкими и не очень близкими людьми, как добиться стройности бедер и так далее. И все это за 2 фунта 60 пенсов в месяц.