диван-кровать, на полу паркет, лишь кресло-качалка выжила в битве за значимость, переехав на балкон.

Амалия сгоряча перевела Майю в гимназию рядом с домом сестры. Общение с Лукрецией ограничивалось телефонными звонками, в которых она пыталась склонить дочь на свою сторону, но та оставалась непреклонной. Вскоре Роберт вновь впал в милость жены, превратившись из властолюбивого мужчины в подъездного романтика. Она сдалась, полагая, что строить новый замок из песка поздно, когда можно починить старый. Амалия вернулась домой.

Старшей дочери разрешили пожить у тёти, пока примирившееся родители улетели на отдых в санаторий Евпатории. Майя в прошлом году вовсе не понравилось там «отдыхать». Роберт со своими занятиями по английскому и немецкому языкам, и дополнительными заданиями не давал девочкам расслабиться, как и все предыдущие летние каникулы. Учил, как учит книга Притчей Соломоновых: «Много работающий будет иметь много хлеба, но теряющий время на мечты будет всегда беден».

Лукреции везло в жизни больше, чем Майе. Роберт доставал младшей дочери путевки в лагеря на моря, а Майю всеми силами пытался направить на праведный путь дома, чтобы как в притче Христа о «Волках» и «Овцах» принадлежала она человеческому сообществу «овцы», а те люди трудолюбивые, совестливые, беззлобные, не навредят другому. Так что, помня опыт предыдущих летних каникул, Майя воспротивилась возвращаться домой после их приезда. Она упрашивала остаться пожить у тёти ещё на месяц, прикрываясь подработкой раскладчиком в продуктовом и до работы от неё ближе. Ей разрешили, и праздник жизни Майи продолжился: гуляла с Яной, всюду таскавшей за собой парня Дениса, с которым познакомилась на просторах интернета. Яну не смутила разница в возрасте и прельщало то, что он студент в престижной академии.

Денис приводил с собой друзей из института, и вместе они до позднего времени стаптывали летние кроссовки на Думской улице и Рубинштейна. Майя чувствовала себя с ними неуютно. В компании Яниного парня принято веселиться, а шумные вечеринки в незнакомых квартирах Майе не нравились, как и посещение мест, где алкогольные напитки подавали, не спрашивая возраст. Но она не могла оставить Яну одну и всегда шла за ней…

Амалия молча выслушала рассказ мужа о произошедшем сегодня днём непростительном поступке приёмной дочери. Кусок в горло не лез, она, не сказав ни слова, вышла из-за стола и направилась в гостиную. Амалия нашла пустой рюкзак и, вернувшись с ним на кухню, спросила:

— Где платье, туфли и остальное?

Роберт отодвинул тарелку, Лукреция последовала его примеру.

— Спрашиваю ещё раз, где вещи?

— Я попросил Лукрецию позаботиться о них, — произнёс Роберт, посмотрев жене в глаза.

— Я выбросила их. Грешно присваивать себе чужие вещи. Разве я поступила неправильно, мама? — без тени раскаяния в голосе ответила на вопрос Лукреция.

— Тогда одевайся, пойдёшь доставать обратно, — серьёзно сказала Амалия, не выпуская из рук рюкзак.

— Я твоя родная дочь! Я ни в чём не виновата и не пойду копаться в грязи. Папа, скажи ей!

— Сбавь тон, Лукреция. Ты ведь знаешь, мы с мамой тебя очень любим. Ты поступила правильно, избавившись от непристойного наряда и прилагающихся к нему аксессуаров.

— Я не позволю… — сквозь зубы процедила Амалия.

— Что, дорогая?

— Я не позволю издеваться над Майей. Она такая же мне родная дочь, как и Лукреция!

— Тише, тише, — спокойным голосом продолжил говорить муж. — Тебе нужно присесть, успокоиться, в конце концов поесть.

— Мне не нужно было возвращаться к тебе. Это ты во всём виноват!

Амалия быстрым шагом вышла в коридор, оставив рюкзак на кухне. Лукреция вскочила с места, опрокинула за собой стул и пошла за ней. Отец поднял его, тяжело вздохнул и бросил тарелку Майи в раковину. Из коридора донеслись крики.

Лукреция с матерью сцепились руками, как в греко-римской борьбе, стоя друг против друга. Амалия упёрлась голыми ногами в коврик прихожей, в то время как ноги Лукреции в носках заскользили по полу. Она потянула дочь на себя, та с грохотом упала на колени и зарыдала. Вбежавший в коридор Роберт поднял Лукрецию на ноги и грозно посмотрел на жену. За последние года их отношения превратились в повесть-притчу «Кролики и удавы». Кролик снова выходит из-под гипноза удава. Амалия съёжилась под его взглядом, будто желая уменьшиться и спрятаться в скважину, куда обычному человеку не влезть. Выбросив обувь в парадную, она поспешно выбежала и громко захлопнула за собой дверь.

Майя проснулась от воплей Лукреции, спросонья не понимая, что у них там происходит. Она услышала голос мамы, умоляющий отпустить и после хлопка входной двери наступила внезапная тишина. Лукреция нарушила молчание первой.

— Я задушу эту подброшенную змею!

— Лукреция, остановись сейчас же, — потребовал отец, идя за ней следом.

— Гадюке не место в нашем доме! — Она ворвалась в комнату Майи и бросилась на неё, вцепившись в волосы.

Майя не успела дать сдачи, Роберт оттащил Лукрецию, захватив руками её талию в кольцо.

— Верни мать, — скомандовал он старшей дочери, забившейся на кровати в угол. — Верни домой.

Майя вскочила и оббежала их. В коридоре она чуть не спотыкнулась об разбросанную обувь. Надев тапочки, она бегло спустилась по лестничной площадке и на выходе из парадной громко вздохнула. Она не знает, куда пошла мама, но осмотревшись вокруг, быстро замечает в конце дома знакомую фигуру. Амалия рылась в мусорных баках, но будь на ней потрёпанная одежда, сошла бы и за бездомную. Майя подошла к ней, не представляя с чего начать разговор. Вслух проклиная этот день, мама что-то усиленно искала, не брезгуя по локоть опускать руки в контейнер для мусора. Дочь начала догадываться, что произошло, пока она спала.

— Мама, перестань, — обратилась к ней Майя, легонько дотронувшись до плеча. — Пойдём домой.

— Я это так не оставлю! — Амалия перешла к следующему баку. — Он говорит, что всё должно быть по-честному, а сам этому не следует! Я отпускаю тебя на банкет к Яне. И пусть попробует мне слово против сказать!

— Мама, пожалуйста, остановись, — жалобно попросила Майя, не в силах смотреть на отчаявшеюся Амалию. Волосы спадают ей на глаза, и она грязными руками убирает их за уши.

— К чёрту! — Амалия пнула контейнер. — Сколько времени? — Она посмотрела на наручные часы. — Пол восьмого. Магазины работают. Мы прямо сейчас пойдём и купим всё, что тебе понравится. Абсолютно всё!

— Нам не нужно куда-то идти. — Майя осторожно притянула её к себе, чтобы заключить в объятия. — Мне ничего не нужно. Давай просто вернёмся домой.

— Я виновата перед тобой. Виновата. Я должна была лучше стараться и защитить тебя от него. Прости меня, милая, прости.

Амалия положила голову на плечо