Эмбер вытащила из сумочки ключи и остановилась у старой деревянной двери, покрытой местами облупившейся зеленой краской. Казим рядом с ней выругался – рычащие звуки родного языка она не слышала очень давно. Это напомнило Эмбер о семье, и она ощутила тоску. Но близкие повернулись к ней спиной и отослали ее в Англию после того, как Казим отказался от жены. Ее заверили, что поступают так во избежание скандала.

– Ты не могла найти место получше? – с отвращением поинтересовался Казим и снова выругался. – Что ты сделала с деньгами, которые я дал тебе?

– Что я сделала с деньгами, которые ты заплатил мне за уход из твоей жизни, – не твоя забота, – отрезала она.

Ее сердце сжала сильнейшая боль. Она – отвергнутая жена! Казим за одну ночь превратил ее жизнь в ничто.

Эмбер не собиралась говорить ему, что не получила никаких денег и вообще ничего. Даже лучше, если он будет думать, что она пустила их на ветер. Еще одна причина для разрыва брачных уз.

– Не твое дело, на что я трачу деньги.

– Деньги предназначались для того, чтобы ты могла жить, как приличествует принцессе Баразбина.

Эмбер поспешила войти в коридор старого парижского дома, несущего на себе отблеск былого величия, и ринулась вверх по лестнице. Достигнув двери в квартиру, она оглянулась. Казим поднимался следом, перешагивая через две ступени.

– Поскольку ты собираешься вторгнуться в мой дом, тебе придется дать мне минуту. Я должна проверить, как там Клод, и заплатить няне.

– Кто такой Клод? – Он смерил ее тяжелым взглядом.

– Сын моей соседки по квартире. – Эмбер вставила ключ в дверной замок. – Потом я дам тебе несколько минут – прежде чем ты уйдешь.

Мысли в голове Казима проносились с бешеной скоростью, словно с того момента, как он вошел в чертов клуб, он оказался в другой реальности. Ярость по поводу работы его жены была столь сильна, что он с трудом заставил себя войти в это злачное заведение – ему пришлось постоять на пороге, успокаивая себя. Она живет и работает в худшем районе, какой он видел в Европе. Как и тогда, возле клуба, он стоял, отчаянно пытаясь обрести контроль над собой.

Эмбер отперла дверь и вошла в крошечную квартирку. Он хочет войти следом за ней? Хочет вернуть эту женщину в свою жизнь – принцессу, чья тиара потускнела? Женщину, которая умело прячет от него секреты?

Эмбер повернулась к Казиму, прижав тонкий палец к губам с просьбой о тишине, и что-то в его душе дрогнуло. Он не понял, что именно, но это было неожиданно и относилось к примитивным желаниям.

Несмотря на все произошедшее, он хотел, чтобы Эмбер была его женой и его женщиной. Она принадлежала ему, и он собирался вернуть ее. Любой ценой.

Казим, чья откровенная мужественность привлекала ее с момента их знакомства, казалось, целиком заполнил квартиру, и Эмбер вздрогнула. Комната была слишком маленькой, чтобы вместить его. Он принадлежал пустыне, с ее необъятными просторами. Никто и ничто не приручит его до конца, и понимание этого больно ударило ее. Между ними лежат миры.

Явно очарованная Казимом няня быстро ушла, и в воздухе повисла тяжелая тишина. Принц смотрел проникающим в душу взглядом на Эмбер. Ей придется выслушать то, что он хочет сказать, или она не сможет двигаться дальше и никогда не обретет пусть призрачную, но мечту о счастье и любви.

– Твоя семья знает, что ты живешь вот так? – спросил Казим, едва успела захлопнуться дверь за няней.

Ярость как будто сделала его еще выше, плечи – шире. Мужчина выглядел устрашающе. Он нетерпеливо вздохнул и, сжав губы, скрестил руки на груди.

Эмбер не собиралась позволять этой демонстрации силы запугать ее и на секунду или две встретилась с ним взглядом. Это время показалось ей вечностью.

– Тише, Клод спит. – Мягким тоном Эмбер попыталась ослабить нарастающее напряжение и прошла в кухню, бросив сумку на привычное место.

Она повернулась и посмотрела на лицо Казима, дикое и внушающее ужас. Он стоял в дверях, злясь, что Эмбер проигнорировала его вопрос.

– Я не спрашиваю о ребенке. – Его голос вибрировал, когда он заговорил шепотом, и это заставило ее еще сильнее ощутить его мужскую притягательность.

– Тебя не касается, где я живу, Казим. – Она оставалась спокойной, отказываясь подчиняться запугиванию.

Он шагнул к ней. Эмбер не сдержалась и отступила к кухонным шкафам. Близость Казима не позволяла ей думать, своей опьяняющей мужественностью он наполнял каждый нерв в ее теле, заставляя желать того, что она никогда не получит. О чем не должна позволять себе даже думать.

– Говори тише, – прошептала она в надежде, что он не заметит румянец, прихлынувший к щекам. Угадает ли Казим ее мысли, поймет ли, как сильно влияет на нее?

– Как ты могла так легко повернуться спиной к своей семье? К стране?

Эмбер хотела отвести взгляд, но не смогла.

Она должна быть сильной.

– Ты смеешь задавать мне подобные вопросы, когда сам отказался от меня через несколько часов после заключения нашего брака?

Негодование росло в ней. Он вообще представляет, какое это унижение – быть отосланной к родителям, потому что муж не хочет ее?

Эмбер подавила эмоции. Казим отверг ее как жену и как женщину, и она должна ненавидеть его. И ненавидит, но не может сдержать жар желания, разгоревшегося сейчас сильнее, чем когда-либо.

– Но жить здесь, в таком месте, с посторонней женщиной и ее ребенком… Полагаю, твоя подруга не замужем.

Отвращение на его лице было очень похоже на то, что она видела в их свадебную ночь, когда пыталась притвориться кем угодно, лишь бы скрыть свою наивность.

– Ты прав.

Эмбер посмотрела на него и подумала о маленьком Клоде, всегда с солнечной улыбкой на лице, несмотря на постоянные проблемы со здоровьем. Как и Казим, он с первого взгляда завоевал ее сердце. Но сейчас не время заниматься малышом. Она должна полностью сосредоточиться на разговоре с давящим на нее мужчиной, за которого вышла замуж из чувства долга перед семьей.

Она не могла не заметить, как Казим поддернул рукав пиджака и обнажил загорелое запястье с темными волосками, чтобы взглянуть на часы. Эмбер ощутила дрожь и с трудом заставила себя мыслить ясно. Невозможно поверить, что он все еще заставляет бабочек порхать в ее животе и кружит ей голову, и это после всего, что он сделал и сказал в день их свадьбы. Ни одного мужчину Эмбер не хотела так, как Казима, но, если она собирается двигаться дальше, все должно измениться. Пока Казим удерживает ее глупое сердце, она не сможет посмотреть на другого мужчину и снова ощутить жар желания.

– Где работает мать этого ребенка? В такой час? – Казим поднял бровь, и Эмбер мысленно взмолилась, чтобы он отступил на шаг. В такой близости от него она не в состоянии соображать. Если она закроет глаза хоть на мгновение, то достаточно будет его мускусного аромата, чтобы перенести ее обратно в пустыню. В место, к которому она в надежде на лучшее повернулась спиной.