Никто из нас не возражал, особенно Прозор.

Мы тронулись в путь.

На другом краю посадочной площадки был крутой пандус, ведущий внутрь шарльера и оканчивающийся дверным проемом. Вышеупомянутый поглотитель выдавал на поверхности половину «джи» – что звучит очень скромно для того, кто всю жизнь провел на цивилизованном мире вроде Мазариля, Граубунда или Метерика. Можно вообразить, что мы там прыгали, словно щенки, почти не ощущая веса скафандров.

Все было совсем не так.

За три месяца, прошедшие с тех пор, как мы захватили «Мстительницу», мы выходили за пределы корабля только для того, чтобы навестить шарльеры, и только у пары из них были поглотители. Все остальное время мы плавали внутри главного корабля и весили почти как перышко. Даже под парусами или на полной мощности ионных двигателей на борту «Мстительницы» никогда не ощущалось больше нескольких сотых «джи»: хватает, чтобы вызвать неудобство, но для хоть какой-то нагрузки на кости и мышцы недостаточно. Сурт, оставшаяся на главном корабле, разбиралась в медикаментах и подыскала пилюли и микстуры, которые не давали нашим сердцам слишком разлениться, а костям – раскрошиться подобно старым галетам.

Но то недолгое время, что мы провели под воздействием силы тяжести, созданной ракетными двигателями, ничуть не подготовило нас к операциям на поверхности шарльера. К тому времени, как мы, кряхтя и шаркая, добрались до подножия пандуса, я вспотела, как лошадь. А мы еще даже не вошли.

Утешало лишь то, что дверь в шарльер была открыта, как и обещала Прозор. Дверной проем представлял собой тяжелую арку из металла каменного цвета, отмеченную черными символами, с регуляторами и индикаторами, расположенными в углублениях вдоль обеих сторон. Эти символы ничего для меня не значили. Быть может, существовало всего тринадцать Заселений – тринадцать циклов с момента Раскола, во время которых люди расселялись по мирам Собрания. Но некоторые из этих цивилизаций просуществовали тысячи лет – достаточный срок, чтобы в пределах одного Заселения появилось и исчезло множество разных языков.

Традиционно древними языками и системами письма занимался оценщик. Но у нас сейчас не было штатного члена экипажа на этой должности, так что заниматься этим приходилось чтецу шарльеров или сканеру, то есть Прозор, которая достаточно долго странствовала по мирам, чтобы в крайнем случае выступить в роли оценщика или открывателя.

– Восьмое Заселение, – сказала она. – Думаю, Эпоха Двуглавых Владык. Времена были, что называется, бурные. Куда ни кинешь взгляд, везде открываются шарльеры и кто-то сражается за трофеи и власть. Много беззакония, много войн и революций, и все это за одно-единственное Заселение.

– Так мы просто… войдем, да? – спросила Страмбли, прежде чем кто-то из нас успел переступить через темный порог.

Намереваясь перейти от слов к делу, она протянула руку в дыру.

– Подожди. – Прозор потрогала что-то с левой стороны дверного проема.

– В чем дело? – спросила Фура.

– Просто проверяю, на месте ли кое-что. На месте. – Прозор что-то сжимала между пальцами, слишком маленькое или тонкое, чтобы я смогла разглядеть. – Рэк натянул поперек двери линь, крест-накрест, сверху донизу. Ты его коснулась?

– Нет, – ответила Страмбли чуть смущенно.

– В том-то и дело. Впрочем, я бы не узнала, если бы ты нарушила узор. Но Рэк бы понял.

– Значит, он бы сообразил, что здесь побывал чужак в его отсутствие, – сказала я, кивая, и подумала, что Боса не отказалась бы от подобной уловки.

Только в этом случае – если я хоть чему-то научилась, пока была ее протеже, – нить привела бы в действие мину или иное оружие.

В шарльере обстоятельность не бывает лишней.

– А Рэк мог оставить еще какие-нибудь сувенирчики? – спросила я, когда мы вошли друг за другом.

– Нет, сувенир всего один – и он чуть не выскользнул из моего серого вещества. – Прозор вытащила из пояса какую-то вещь размером с большой палец и протянула мне. – А вот об этом я не забыла. Нацель сюда свои лампы. Сурт помогла соорудить эту штуковину из причиндалов, которые мы вытащили из «Королевы».

– Это для чего-то нужно?

– Коротковолновый трещальный локализатор. Он замигает, когда подойдем близко к складу – если старушка Проз не забыла частоты. Вместе с топливом спрятан передатчик – в таком месте, где обычный вор-разумник не станет искать. Рэк не хотел, чтобы кто-то разграбил его тайник и ушел безнаказанным.

Я уставилась на кое-как собранное устройство, выглядевшее совершенно мертвым.

– Так у нас проблемы?

– Доверься мне, детка.

За дверным проемом начиналось подобие коридора, постепенно уводившего вглубь шарльера. Мы потеряли связь с главным кораблем, как только отважились сделать несколько шагов, но Прозор сказала, что этого следовало ожидать, – ничего необычного, по меркам шарльеров.

С обеих сторон были ниши с постаментами для статуй. То, что от этих изваяний осталось, выглядело так жалко, что даже потрогать не хотелось. Судя по тому, что мы видели в лучах нашлемных фонарей, все это были солдаты, одетые в чешуйчатые доспехи; их руки сжимали невидимое оружие.

Мы продолжали спускаться. Я посмотрела на локализатор, желая, чтобы сигнал зажегся. Но пока ничего не происходило.

Грохот повторился – такой же, как и прежде. Мне взбрело на ум, что у поглотителя несварение желудка: съел какую-то ерунду и теперь ворчит. Поглотитель не должен был ничего глотать после того, как его сковывали и помещали в центр мира, но иногда что-нибудь отламывалось и падало в него. Случалось так, что это запускало цепную реакцию: поглотитель объедался, делаясь все толще и тяжелее, и от маленького царства оставались только горячие обломки.

– Не слишком обнадеживает, – заметила я, глядя на безжизненный локализатор.

– Это была просто мера предосторожности, – беззаботно ответила Прозор. – А может, я и впрямь перепутала частоты. В моей башке случилось несколько протечек с тех пор, как Боса соорудила мне новую вмятину на черепе…

Устройство замигало.

– Прозор, – сказала я.

– …или Жюскерель их поменяла и не сообщила мне, или в передатчике Рэка что-то скисло, или…

– Прозор, – повторила я тверже.

– Что это значит? – спросила Фура, склоняясь над устройством.

На конце «большого пальца» был узор из лампочек: крупная в кольце из маленьких. Центральная мигала ярко, но в кольце одна тоже пульсировала, указывая на коридор перед нами.

– Это значит, что мы на верном пути, – сказала Прозор. – А вы все сомне…

– Идем дальше, – перебила Фура.

Я держала устройство вертикально перед собой. Свет то вспыхивал, то гас, но в целом становился ярче и ровнее по мере того, как мы приближались к тому месту, где пол выравнивался. Там мы миновали еще один арочный проем, похожий на первый, а затем вошли в зал, слишком просторный, чтобы наши фонари могли его осветить полностью. Мы остановились на несколько секунд, а затем продолжили путь. Через трещальные приемники доносился лишь звук, с которым трудились дыхальные механизмы скафандров.