И тогда-то, в тоске об ушедшем,

Чашу горькую выпив до дна,

Когда, кажется, жить уже нечем,

Ты поймешь, что такое война.

И тогда-то, по смутному следу,

Не глазами, а трепетом век

Ты сквозь слезы увидишь победу,

Зоркий, чистый, живой человек.

АННА АХМАТОВА

КЛЯТВА

И та, что сегодня прощается с милым,—

Пусть боль свою в силу она переплавит.

Мы детям клянемся, клянемся могилам,

Что нас покориться никто на заставит!

МУЖЕСТВО

Мы знаем, что ныне лежит на весах

И что совершается ныне.

Час мужества пробил

на наших часах.

И мужество нас не покинет.

Не страшно под пулями

мертвыми лечь,

Не горько остаться без крова, —

И мы сохраним тебя, русская речь,

Великое русское слово.

Свободным и чистым тебя пронесем,

И внукам дадим, и от плена спасем

Навеки!

ДЕМЬЯН БЕДНЫЙ

Я ВЕРЮ В СВОЙ НАРОД

Пусть приняла борьба опасный

оборот,

Пусть немцы тешатся фашистскою

химерой,

Мы отразим врагов. Я верю в свой

народ

Несокрушимою тысячелетней

верой.

Он много испытал.

Был путь его тернист.

Но не затем зовет он Родину

святою,

Чтоб попирал ее фашист

Своею грязною пятою.

За всю историю суровую свою

Какую стойкую он выявил живучесть,

Какую в грозный час он показал

могучесть,

Громя лихих врагов в решающем

бою!

Остервенелую фашистскую змею

Ждет та же злая вражья участь!

Да, не легка борьба.

Но мы ведь не одни.

Во вражеском тылу тревожные огни.

Борьба кипит. Она в разгаре.

Мы разгромим врагов,

не за горами дни,

Когда подвергнутся они

Заслуженной и неизбежной каре.

Она напишется отточенным штыком

Перед разгромленной фашистскою

оравой:

«Покончить навсегда с проклятым

гнойником,

Мир отравляющим смертельною

отравой!»

АЛЕКСАНДР БЕЗЫМЕНСКИЙ

Я БРАЛ ПАРИЖ

Я брал Париж!

Я. Кровный сын России,

Я — Красной Армии солдат.

Поля войны —

свидетели прямые —

Перед веками это подтвердят.

Я брал Париж. И в этом нету чуда!

Его твердыни были мне сданы!

Я брал Париж издалека. Отсюда.

На всех фронтах родной моей

страны.

Нигде б

никто

не вынес то, что было!

Мечом священным яростно рубя,

Весь, весь напор безумной вражьей

силы

Я принимал

три года

на себя.

Спасли весь мир знамена русской

славы!

На запад пяля мертвые белки,

Успели сгнить от Волги до Варшавы

Фашистских армий лучшие полки.

Ряды врагов редели на Ла-Манше,

От стен Парижа снятые войска

Пришли сюда

сменить убитых раньше,

Чтоб пасть самим от русского

штыка.

Тех, кто ушел,

никем не заменили,

А тех, кто пал,

ничем не воскресишь!

Так, не пройдя по Франции ни мили,

Я проложил

дорогу на Париж.

Я отворял парижские заставы

В боях за Днепр, за Яссы, Измаил.

Я в Монпарнас

вторгался у Митавы.

Я в Пантеон

из Жешува входил.

Я шел вперед сквозь битвы грохот

адов,

И мой удар во фронт фашистских

орд,

Мой грозный шаг

и гул моих снарядов

Преображали Пляс де ля Конкорд!

И тем я горд,

что в годы грозовые

Мы золотую Францию спасли,

Что брал Париж любой солдат

России,

Как честный рыцарь счастья всей

земли.

Во все века грядущей светлой

жизни,

Когда об этих днях заговоришь,

Могу сказать я

миру и Отчизне:

— Я брал Париж!

ОЛЬГА БЕРГГОЛЬЦ

…Я говорю с тобой под свист

снарядов,

угрюмым заревом озарена.

Я говорю с тобой из Ленинграда,

страна моя, печальная страна…

Кронштадтский злой,

неукротимый ветер

в мое лицо закинутое бьет.

В бомбоубежищах уснули дети,

ночная