— Не могу сказать, сегодня или нет, но он собирался сделать предложение. Ну, вы знаете Кона, он натура импульсивная.

Чем больше она узнавала об этом Коне, тем меньше он ей нравился.

— Но вы не сомневаетесь, что он именно это имел в виду, иначе вас тут не было бы, — уточнила Люси.

Он подтвердил ее слова, пожав плечами.

— Ну да, он был убедителен, вот почему я немедленно прилетел из Штатов. — Он поднял голову и, прежде чем снова закрыть глаза, подвигал плечами и покрутил шеей, чтобы снять напряжение.

— Ваши путешествия вообще-то не моя забота, да и никого...

Голубой взгляд без предупреждения уперся прямо ей в глаза, и сердитые слова Люси застряли в горле, как будто этот обжигающий контакт пережег связь между мозгом и голосовыми связками.

Интересно, не понял ли он, что она чувствует, потому что на его серьезном лице промелькнуло смущенное выражение.

Пригладив неуверенной рукой темные волосы, Финн поднялся на ноги таким пластичным движением, что желудок Люси тревожно сжался.

— Послушайте, просто скажите мне, где он, — скучно посоветовал Финн. — Зачем продлевать то, что никому из нас не доставляет удовольствия?

— Почему вы думаете, что я собираюсь что-то говорить? Вы принесли с собой тиски для пальцев?

— Называйте это войной на истощение. Я не тронусь с места, пока вы не сообщите мне то, что я хочу знать.

— Не могу. — Люси начала раздражаться. — Я...

— Я знаю, вы его любите, — с бесстыдной издевательской ухмылкой заметил Финн. — Все любят Кона, милочка... Он очень привлекательный парень, — глумливо продолжал он. — Но неужели его послужной список не заставил вас задуматься?

— Я не люблю его...

— Что ж, это очень облегчает дело.

— Весьма на это надеюсь.

Отвлекшийся было взгляд Люси сразу сфокусировался на его лице.

— Послужной список? Звучит довольно зловеще.

— А как еще можно назвать два развалившихся брака?

— Послужной список, — тихо согласилась Люси. — Он разведен? — Она так и знала.

Несомненно, шок блондинки был непритворным, и это удивило Финна, поскольку его брат не отличался замкнутостью, вернее, всегда был как на ладони. Кон был настолько открытым человеком, что Финн порой вздрагивал, слыша, как братишка доверяет самые потаенные чувства едва знакомым людям.

— Вы сказали о двух развалившихся браках? — повторила Люси, забыв о жесткости, холодности и самообладании.

— Ну, Кон дважды был женат. Я предполагаю, что он разведен с обеими. — Губы Финна дрогнули, когда его хлесткий ответ вызвал приступ удушливого ужаса у этой статной блондинки.

— Хотите сказать, что вы не знаете? — Люси показалось, что старший Фицджералд относится к супружеству несерьезно.

Финн прищурился.

— Простите?

Не обратив внимания на вопросительную интонацию, Люси с глубоким вздохом уклонилась от скользящего по ней взгляда. Она едва осмеливалась задать следующий вопрос, но решила, что самое худшее лучше узнать сразу.

— У него... у него есть дети? — прошептала она. Холодные голубые глаза опять скользнули по ее лицу. Не требуется особых талантов, чтобы понять: его ответ многое для нее значит. Это доказывают не только переплетенные пальцы, но также и то, что она, кажется, затаила дыхание.

— Значит, вы не собирались увлекаться мужчиной, имеющим такой багаж?..

— До сих пор я думала, что тяга друг к другу не поддается анализу. — От очередного осмотра у Люси по спине пробежал непонятный озноб.

— Следовательно, брак с кем-нибудь, у кого есть ребенок, для вас не проблема?.. — Его выразительные губы скривились. — Будьте любезны... — с насмешливой вежливостью поторопил Финн.

Ее захлестнул гнев.

— Почему меня тестируют и хотят что-то выискать? Не позволяя при этом высказать свое мнение о таком субъекте... как вы...

— В обороне нет нужды, — отрезал Финн, стиснув зубы. — Это не критика.

— У меня камень с души свалился. — Нужно быть полным идиотом, чтобы принять ее сухую шутку за чистую монету. — С минуту я думала, что вы предполагаете, будто я слишком эгоистична, слишком неразвита и не в состоянии справиться с тем, что у любимого человека была жизнь и до моего появления... или что и кроме меня существуют люди, которым требуется его привязанность. — Совершенно неожиданно ее глаза наполнились слезами. — Да еще проблема мебели.

Финн не хотел спрашивать, но не удержался:

— Мебели?..

— Дети с их липкими пальцами — сущая погибель для обивки... Кстати, для справки. — Она провела рукой по глазам. — Посмотрите, что вы наделали: довели меня до слез... Господи, и эта дрянь называется влагостойкой?..

Люси проверила в зеркале состояние своего макияжа и нашла его неудовлетворительным. Она не видела (а то получила бы большое удовольствие), что этим совсем смутила Финна.

— Слезы — разумный аргумент, когда других не хватает...

Люси повернулась, ее глаза вспыхнули.

— Вы забыли бы о разумности, если бы такая авария стряслась с вами!

Его губы чуть-чуть покривились.

— Испытанный и проверенный способ, но должен признать, что это не ваш стиль.

— Что вы знаете о моем стиле?..

— Я знаю, почему вы так агрессивны. Как бы вам этого ни хотелось, невозможно любить ребенка, который не является вашим собственным.

Люси протестующе выставила вперед руку. Если она услышит еще какой-нибудь вздор, то взорвется.

— Мне очень неприятно прерывать этот поток, но вы не ответили на мой вопрос. У вашего брата есть ребенок? Кстати, я не согласна почти ни с чем из того, что вы только что сказали, — произнесла она с ослепительной, но прохладной улыбкой.

— Вот так так! Это сюрприз!

— Чрезвычайный, — подтвердила Люси, не обращая внимания на сухость реплики. — Я думаю, вы несете много чепухи.

— Не сдерживайтесь, пожалуйста.

Она и не стала.

— Не нужно далеко ходить, чтобы найти примеры того, какими потрясающими родителями могут быть те люди, которые генетически таковыми не являются, — горячо возразила она. — А теперь скажите, есть ли у вашего брата дети?

Наступила тревожная тишина, нарушаемая только ее взволнованным дыханием.

— Нет. — Все-таки есть предел тому, как далеко Финн был готов зайти в очернительстве брата, чтобы сделать его менее привлекательным для охотниц за женихами.

Люси облегченно вздохнула, потом озадаченно взглянула на него. Если детей нет, то... Но тут ее осенило:

— А у вас есть.