Места в округе, и в самом деле, замечательные. Прав был Алексей Михайлович Подлубняк, когда сравнивал местные тихие красоты с пейзажами Левитана. Кстати, после нашего дорожного знакомства я больше с ним ни разу не встретилась. Обитатели богатых коттеджей жизнь ведут довольно обособленную, скрытую от посторонних глаз. Своей компанией тусуются, конечно. Иногда за тем или иным забором слышна музыка, оживленные голоса. Но потом гости разъедутся пестрой и шумной кавалькадой — и опять тишина. Как течение Гольфстрим, которое хоть и находится в толще океанской воды, но имеет границы и со всем океаном не перемешивается.

Коля громко обличал пороки местных капиталистов еще пару раз. Особую ненависть он почему-то выказывал в отношении дома Подлубняка. Наверное, борца за социальное равенство до невозможности раздражала дорогостоящая крыша из настоящей черепицы. Я уже перестала дергаться во время этих ораторских упражнений и воспринимала нетрезвого мужика как часть сельского пейзажа.

С женой правдоискателя мне тоже довелось познакомиться. На второй вечер моего пребывания в Петушках Зойка взяла чистую банку и объявила, что мы идем за молоком. Колина семья жила на самом краю улицы Социалистической. Дом их знавал лучшие времена, изгородь, как и положено, была развалена. Главным богатством немалого семейства являлась корова Рыжуха. Действительно рыжей масти, круторогая, она выделялась на фоне своих мычащих товарок ухоженным видом и огромным выменем, которое гордо волокла каждый вечер с пастбища, оставляя на сельской дороге сочные запашистые лепешки навоза.

Жена местного революционера Люся, судя по внешнему виду, тоже знавала лучшие времена, но недолго. Природная миловидность, которая проглядывала в живых голубых глазах, и некогда стройная фигура были истреблены в неравной борьбе с судьбой и пьяницей-мужем за более-менее сносное существование семьи и четверых детей.

Рыжуха кормила всех и приносила своей хозяйке живые деньги. Люся и корова работали в режиме маленького пищевого комбината, производя разнообразную молочную продукцию вплоть до собственного домашнего сыра.

Когда постоянные клиенты приходили после вечерней дойки за парным молоком, Коля, если не был пьян, хоронился в глубине сарая, стараясь никому не попадаться на глаза. Люся смущенно улыбалась:

— Стесняется. Опять вчера шумел. Беда мне с ним. Он, когда трезвый, мужик неплохой. И руки золотые. Любую технику починить может: хоть мотоцикл, хоть трактор.

Зойка недоверчиво слушала оправдания хозяйки, но молчала, терпеливо пережидая, пока та нальет через марлевый лоскуток полную банку. Молоко поднималось в узком горлышке кружевной сливочной шапкой.

— Вот бабы дуры! — возмущалась подруга всю обратную дорогу. — Руки золотые! А забор совсем повалился. Ни на одной работе больше трех месяцев не задерживается. Хороший, видите ли, когда трезвый. А когда он трезвый? Никогда! — ожесточенно выносила она приговор несчастному Коле.

А молоко и вправду было на редкость вкусным. Уж какие такие травки выбирала умная Рыжуха на солнечных полянах, но утром в кружке с холодным молоком отстаивалось на три пальца сливок. Кстати, сливки мы тоже покупали. Это было удивительное лакомство. Они текли только первые два часа после сепарации, а потом застывали нежнейшим натуральным кремом, так что есть их можно было лишь ложкой. Что я и делала с превеликим удовольствием, начисто забыв о лишних калориях и вредном холестерине.

И еще хлеб! Колбаса в местном магазине действительно была привозной и невкусной. Зато хлеб выпекали неподалеку в районном центре. Пышный, еще теплый, с легкой ржаной кислинкой, он был прекрасным дополнением к молоку коровы Рыжухи.

И сейчас я сооружала себе пирожное, перед которым меркли все изыски городских кондитерских. На ломоть свежего хлеба намазала толстый слой сливок, сверху щедро положила земляники, тертой с сахаром, и украсила все изумрудным листочком мелиссы, сорванной только что во дворе. Каково! С чувством, с толком, с расстановкой перекушу и пойду на пляж. Сегодня без подруги. Зойка придумала себе насморк и решила повременить с водными процедурами. Я-то знаю, что никакого насморка нет и в помине. Просто ей хочется покопаться в огороде. У моей насквозь урбанизированной подруги вдруг прорезалась неодолимая тяга к овощеводству. И на здоровье! Я не возражала. Полежу на берегу одна, тем более пора уже заглянуть в новый детектив любимой писательницы, который я прихватила в дорогу.

Песчаная полоска у реки была пустынна. Я расстелила свое походное полотенце под кустом, раскрыла книгу и с удовольствием погрузилась в хитросплетения сюжета. Так увлеклась, что не услышала легких шагов по песку. Очнулась только тогда, когда глаз боковым зрением уловил присутствие на пляже еще одного человека. Я подняла голову. На берегу стояла молодая девушка и с любопытством разглядывала меня.

— Добрый день! — Она была хорошо воспитана и, если судить по дорогому пляжному прикиду из тех, что рекламируются в модных журналах, хорошо обеспечена. Значит, обитательница коттеджей. Красивое лицо с легким макияжем выглядело наивным и порочным одновременно.

— Здравствуйте! — Я приветливо улыбнулась. С соседями надо дружить.

— Как вода сегодня? — Девушка начала раздеваться.

— Не знаю, еще не купалась.

— Тогда я вам скажу. — Незнакомка стремительно кинулась в реку, подняв целый сноп серебряных брызг.

Она плескалась и резвилась, словно гибкая очаровательная наяда, получая откровенное наслаждение от купания.

Я снова уткнулась в детектив, но чтение не шло. Юная купальщица против воли занимала мое воображение.

Между тем девушка, наплескавшись досыта, вышла на песок и растянулась на пледе неподалеку от меня.

— Вода теплая, — сообщила она доверительно. Чувствовалось, что ей хотелось пообщаться.

Я отложила в сторону книгу, демонстрируя, что готова к общению.

— Хорошо здесь, только скучно. Общества не хватает. А вы из какого дома? — Вероятно, юная леди посчитала, что я тоже из особняков. Лицо у меня такое, что ли? Я вспомнила рекламный слоган магазина «секонд хенд»: «Выгляди, как бедный, думай, как богатый». Наверное, я думаю, как богатая. А поскольку все отражается на лице… Ну и так далее.

— Мы с подругой приехали отдохнуть, живем здесь неподалеку. — Я уклончиво махнула рукой в сторону непрестижной части улицы.

— А-а! — девушка поняла. Но, кажется, она была не снобка. — Вашу подругу Зоя зовут? Мы с ней немного знакомы. Встречались у Люси. Я к Люсе за молоком хожу. Можно договориться, чтобы в дом носила, но мне нравится ходить самой. Так интереснее, — продолжала беспечно болтать «наяда».

— Так вы Кира?

— Да! — радостно согласилась девушка. — Кира Тоцкая. Во-он из того коттеджа.

Ухоженный, тщательно наманикюренный пальчик ткнул в сторону черепичной крыши, возвышающейся над зеленью кустов. Вероятно, Кира и впрямь сильно скучала без компании.

— А я Серафима Нечаева. Сима.