— Кто ты?

— Значит ты меня совсем не помнишь? — его глаза заблестели, видно было, что слёзы пытаются вырваться наружу, но что-то им всё время мешало.

— Я тебя совсем не знаю, — буркнула я и стряхнула его руку со своего плеча. — Пару раз виделись — это не считается. А за вмятину на капоте прощения просить не буду — сам виноват, чуть не задавил меня вчера. Не пойму никак чего ты от меня хочешь? Преследуешь, затащил не пойми куда.

— Это мой дом, чувствуй себя как дома.

— Спасибо, но я хочу вернуться к себе домой. А здесь мне всё чужое!

Молодой человек нахмурился, но продолжал сверлить меня упрямым взглядом. Кивком указал на тапочки на полу, чтобы я одела их. Потом неожиданно схватил мои руки и поднёс их ладонями к своим горячим щекам.

— Это я, вспомни. Я знаю, ты сможешь. Это же ты? Точно ты… Я узнал тебя сразу, как только взглянул в твои глаза.

Я не могла отдёрнуть руки, он не отпускал и продолжал водить мои ладони по своему лицу, волосам, шее. Какое-то время я ещё сопротивлялась, крутила головой, закрывала глаза, повторяла вслух несвязные фразы, чтобы не слышать его голос, но любопытство было сильнее…

В его карих грустных глазах застыла надежда. Он спрашивал меня, просил вспомнить, хоть уже и не произносил этого вслух. Мои руки освободились, но так и остались на его лице. Кончиками больших пальцев я осторожно провела по его чёрным бровям, коснулась густых длинных ресниц, спустилась к щекам и не посмела дотронуться до полных красивых губ. Нет, не помню. Руки опустились. Бесполезно вспоминать то, чего не было, того, кого не знаешь. Нащупав за спиной кресло, я быстро плюхнулась в него и отвернулась. Не могу на него смотреть.

— Скажи, как хотя бы тебя сейчас зовут? — спросил он.

В недоумении я подняла на него голову и ответила:

— Света. А тебя?

— Александр.

Молодой человек протянул мне руку в знак приветствия, но я не решилась снова до него дотронуться и проигнорировала, опустив голову.

— Ты, наверное, совсем голодная, в обморок упала. Хоть ничего не ела, а тяжёлая. Я тебя еле дотащил до машины и потом ещё…

— Не такая уж я и тяжёлая, — огрызнулась я, хотя понимала, что он прав.

Мне захотелось встать. Резкий рывок и голова снова закружилась. Случайно я схватилась за его руку, но, опомнившись, тут же отпустила.

— Я не буду есть и пить в этом доме.

— Почему?

— Ты меня отравишь.

— Если бы хотел уже давно с тобой что-нибудь сделал, но как видишь это не так. Не сопротивляйся, пойдём, поешь немного.

Сколько бы я ни говорила ему, что не буду есть, но он и слушать не хотел. Усадил за стол в гостиной, пододвинул тарелки и даже пытался сам меня накормить, поднёс ложку к моему рту.

— Не надо, я сама.

Всё время, что я ела он сидел рядом и наблюдал, чтобы я не пропустила ни кусочка, и тарелки, одна за другой быстро опустели.

— Вот и хорошо. Теперь ты не будешь такой злой, — его лицо озарила озорная улыбка.

— Ты ошибаешься, я совсем незлая…

— А просто голодная, — смеясь, добавил он.

Мне совсем не хотелось шутить. Я решила, что раз набралась сил, посмотрела что у них здесь происходит какая-то неразбериха, пора и домой возвращаться. Отодвинула стул, отошла подальше от странного собеседника так, чтобы не смог мне помешать, и засунула руку в карман джинсов. Но неприятно удивилась, когда не нащупала там долгожданной монетки. Проверила другие карманы — пусто! И поспешила обвинить нового знакомого:

— Ты её взял! Верни!

Я подбежала к нему, он всё ещё сидел за столом, схватила его за руку и начала отчаянно трясти.

— Я знаю, это ты её украл, пока я спала! Отдай! Я хочу вернуться домой! — кричала как сумасшедшая, но мои слова не сильно действовали на него.

Александр невозмутимо ответил, глядя мне прямо в глаза:

— Да, монета у меня. В общем, там, где она и должна быть. Потому что она моя.

— Нет, она моя!

— Нет, моя.

Сколько мы ещё так спорили — неизвестно. Каждый утверждал, что это его ёжик. Наконец, я не выдержала:

— Тогда докажи, что монета принадлежит тебе!

— Хорошо, пройдём в библиотеку и я тебе всё расскажу.

— Пойдём.

Глава 5. Мой ёжик

Мы вышли из гостиной и прошли по длинному полутёмному переходу в другое крыло дома. Витражные стёкла в переплёте готических окон задерживали солнечный свет. Поднялись на этаж выше. Александр распахнул передо мной тяжёлую высокую дверь и пригласил войти первой.

Восхищению моему не было предела от увиденного. Готическая библиотека. Секционная лестница со сложным орнаментом деревянного ограждения удивительной красоты разделила просторный зал пополам. Кожаные переплёты книг, украшавших мощные полки шкафов из чёрного дерева, возвышавшихся до потолка, и на втором этаже тоже…

Аромат старинных книг манил, возбуждая воображение немедленно отправиться в путешествие по мягким от времени и читательского интереса страницам. Сколько же их здесь! И все его?

Я засмотрелась на кессонный потолок из дерева. Поддерживаемая толстыми цепями, сверху свисала металлическая люстра, выдержанная в строгом стиле, сочетающаяся с окружающим интерьером. Витражные окна почти не пропускали солнечный свет. В старинной библиотеке царила полутьма, таинственность.

— Нравится? — поинтересовался Александр.

— Как здесь может кому-то не понравиться? Только сумасшедший бы не восхитился.

Я ходила от шкафа к шкафу. Мне хотелось дотронуться до каждой книги, забраться по лестнице и достать до самых верхних полок. Голова теперь кружилась от удовольствия, а не от голода. Так приятно…

Александр в это время замер у крайнего стеллажа справа от входа, глазами искал нужную книгу. Слева притаились старинные напольные часы, но, кажется, они давно не ходят. Стрелка застыла на двенадцати, время остановилось, как и всё вокруг. Когда Александр нашёл книгу, радостно воскликнул:

— Вот она! Я знал, что она должна быть где-то здесь… Что положил её куда-то сюда, — уточнил Александр, обернувшись, из чего стало ясно, что он не всегда клал то, что взял обратно на своё место.

Мы подошли к мощному прямоугольному столу. Кончиками пальцев я провела по его потёртой поверхности, пригляделась. Шпон из красного дерева? Александр зажёг настольную лампу и распахнул передо мной толстую книгу на странице «Цифры майя».

— Узнаёшь? — спросил он, указывая на чёрточки и точки.

— Ты хочешь сказать, что на моей монете изображены цифры майя?

— Да. Изначально ты видела черту — это пять. Когда ты сюда попала —