– Спасибо.

Мне сейчас главное не встретить Серафиму Ивановну, которая была на сутках. У остальных не должно быть вопросов почему я вдруг ночую в больнице. Говорить ни с кем не хочется, тем более посвящать в детали семейной жизни.

Я мышкой пробираюсь в одну из комнат, где есть кровати. Здесь спят врачи, если нет никаких срочных вызовов. Раньше тут была кладовая, но переделали под нужды персонала. Когда я проходила здесь практику, то было всего две кровати – мне, как новенькой, полагалось спать на кресле или искать другое тихое место.

Демид даже пару раз приезжал во время моих суточных дежурств, пока я не привыкла к такому графику. Я спала в машине, на заднем сидении, и это было волшебно в сравнении с двумя стульями.

Демид, Демид, Демид…

Что мне нужно сделать, чтобы выжечь его из памяти и прекратить вспоминать?

Двухярусная кровать встречает меня мягкими объятиями, я забираюсь наверх специально, чтобы никто лишний не увидел. Отдохну здесь до утра, потом смена, а за это время я придумаю, что мне делать.

Сон, как на зло, не идёт. Разум никак не успокоится, прокручивая десяток мыслей за секунду. Скоро зарплата – можно будет снять комнату на первое время. Ещё проверить пациента, у одного мне не нравится динамика выздоровления. А ещё…

Спи, хватит, спи.

Прошу себя, но безрезультатно. Пялюсь в темный потолок, а перед глазами Демид и Мариса. Прикрываю веки – они там же. Терзают до последнего, пока усталость не становится невыносимой.

– Подъем и в приемную, – в комнату врываются, разрушая крупицы сна. – У нас аврал, едет несколько скорых. Ну?

Приподнимаюсь, разворачиваюсь в сторону заместителя главврача. Пытаюсь придумать хоть одно оправдание, пока женщина хмурится и старается разглядеть меня в темноте. Щелкает включатель.

Попалась.

– Серафимочка Ивановна, – начинаю жалобно, кожей чувствуя её недовольный взгляд. – А я…

– Юсупова, – звучит проклятьем. – Ты как тут оказалась? Потерялась по пути домой?

– Вроде того? Я тихо, мешать не буду… Вы сами в больнице ночевали!

Я перехожу наступление, потому что женщина недобро хмурится. Мне не хочется сейчас оказаться на улице. А завглав несколько дней здесь провела, когда в её квартиры делали ремонт – она терпеть не может запах краски.

– Мне в этой больнице можно всё, остальным – ничего. Работать можешь?

– Да.

– Тогда дуй переодеваться и будешь осматривать пострадавших. А потом мы с тобой всё обсудим. Почему мой беременный хирург прячется в подсобке.

Потом – понятие растяжимое. Может, Серафима Ивановна и хотела провести мне лекцию, но у нас действительно аврал. Сегодня был футбольный матч – болельщики проигравшей команды пошли мстить выигравшей. А к ним присоединилось пару компаний, которые до сих пор праздники отмечали.

В итоге рук не хватает, слишком много народа. Хирурги с большим опытом отправляются в операционные, новенькие – обрабатывают лёгкие травмы. Мне достается проводить первичный осмотр и направлять пациентов дальше.

Наше отделение редко работает с травмами, чаще всего плановые операции и парочку экстренных, связанных с другими заболеваниями. Но соседняя больница уже и так заполнена.

Я погружаюсь в работу и немного цинично думаю про то, что не против ещё пациентов. Концерта там ни у кого не было сегодня? Потому что привычная работа здорово очищает разум. Там остаются только симптомы и диагнозы.

Коридоры пустеют, меня вызывают на подхват в операционную. Потом привозят пациента с острым перитонитом, и я на несколько часов выпадаю из реальности. Лучшее чувство в жизни.

От усталости ноет всё тело, зато в голове – блаженная пустота.

За окном начинает светать, когда я могу отдохнуть. Захожу в ординаторскую, где уже собрались другие врачи, падаю на свободный стул, прикрывая глаза.

– Кофе? – с улыбкой предлагает Левенко, один из травматологов. – Или сразу двойную порцию?

– Тройную, – слабо улыбаюсь, но качаю головой. – Нет, я лучше посплю.

– А разве твоя смена начинается не через час?

– А что, удобно, - одна из интернов смеётся. – Не нужно отчитываться, что было ночью – уже всё известно.

– Так, удобные мои, - Серафима Ивановна оказывается на пороге, заставляя всех замолчать. – Бумажную работу никто не отменял. Юсупова, в мой кабинет.

В спину летят перешептывания, но я послушно следую за женщиной. Нашкодившей школьницей сажусь в кресло, рассматриваю свои пальцы – кожа сморщилась из-за перчаток.

Так поступать нельзя – работать в ночную смену и нагружать себя, чтобы забыться. Сегодня это хорошо помогло, но я не должна рисковать здоровьем из-за того, что мой муж оказался мерзавцем.

– О твоей беременности я не знаю, - женщина начинает внезапно, все оправдания вылетают из головы. – Иначе я не имела права привлекать тебя к работе.

– Так я ещё не официально же…

– Лиза, - завглав ни на йоту не повышает голос, но спорить больше нельзя. – Сегодняшнюю ночь я оформлю тебе как суточные, пойдешь отсыпаться, завтра – на дневную смену. И со справкой, чтобы тебя правильно оформить.

Я часто киваю, ведь это именно то, о чём я хотела поговорить в первую очередь. Теперь мне нужно больше отдыхать и заботиться о себе. Привычный график смен улетает в топку.

– А теперь, деточка, расскажи мне всё. Просто так не ночуют в больнице вместо того, чтобы с мужем праздновать. Поругались?

– Расстались, - бормочу, старательно избегая прямого взгляда. – Ох, а мы можем пока не говорить про мою беременность? Я не хочу, чтобы кто-то узнал. Иначе нас просто так не разведут, а я хочу не затягивать.

– Развод? Прям сразу?

Сразу. Потому что даже если Демид решит не спешить с разводом, то я хочу получить свидетельство прямо сейчас. Такого предательства, унижения – я никогда не смогу простить.

Нет ни одного оправдания моему мужу.

Пусть мы сразу разойдёмся, и на этом всё закончится. Я хочу как можно быстрее перешагнуть через это и двигаться дальше. Душу и сердце быстро не излечить, но на жизнь можно набросать грубые швы, чтобы продержаться до восстановления.

– Так странно, - Серафима Ивановна хмурится, неодобрительно поджимает губы. – Только вчера твой ненаглядный звонил мне, спрашивал о тебе, а сегодня уже разводитесь.

– Демид звонил вам? Зачем?

Глава 4

– Серафима Ивановна, что хотел мой муж?!

Я подскакиваю на стуле от нетерпения, сжимаю пальцами край стола. Вся кровь отливает от лица, кожу покалывает