Я не хочу в одну хижину со Щегольком, зато Щеголек хочет в мою хижину, потому что там Неандерталочка, и все-таки пробирается к нам, а за ним, конечно же, Вонючка, Морж, Свисток и Мячик…

В конце концов все тридцать набиваются в одну хижину, которая трещит по швам. Дедушка Пузан злится.

— Дедушка, — предлагает Блошка, — давай завтра поставим одну большую хижину?

— М-м-м… это можно… это можно… — бормочет старикан. — А теперь потеснитесь, я должен развести огонь. Вот он у меня, под шкурой, мне его никак не вытащить в такой давке…

Нет у него, конечно, под шкурой никакого огня, просто сухой гриб-трутовик, который потихоньку тлеет.

В это волшебство Полная Луна, наш шаман, посвятил его под большим секретом, а он под большим секретом посвятил в него нас, знать не зная, что этот секретнейший секрет всем уже давно известен!

Нужно взять высохший трутовик, из тех, что растут на деревьях, и положить на угли; когда трутовик задымится, его помещают в череп бизона. Когда нужно, вынимают, подносят к нему тонкий пластик бересты, дуют как следует, и разгорается пламя…

Огонь согревает нас, веселит вечерами, а главное, отпугивает стаи волков, тигров, пещерных львов и прочих съедобных зверей, которые в свою очередь находят весьма лакомым мясо ледниковых людей.

Дедушка Пузан раздувает огонь очень быстро, он по этой части чемпион.

Если он чует волка, огонь разгорается за минуту.

Если слышит рев медведя, достаточно тридцати секунд.

А если до него доносится рычание саблезубого тигра, он побивает все рекорды, и через десять секунд пламя уже полыхает.

Теперь, в тепле, с набитыми животами, лежа на охапках травы, мы совершенно счастливы. Вдруг совсем близко раздается вой волков. Блошку начинает трясти.

— Не бойся, — успокаивает ее дедушка Пузан. — Эти зверюги терпеть не могут огня. Пока огонь горит, можешь спать спокойно.

Блошка смотрит на ворох сушняка, который мы навалили перед входом в хижину.

— Топлива нам хватит, маленькая. Ну давайте спать, утром встанем свеженькими…

— Будет дуть такой ветрище, так уж свеженькими встанем всенепременно, — замечаю я.

— Дедушка, мне не хочется спать, — канючит Медвежонок, который любит засиживаться допоздна.

— Тогда давайте проведем урок! — басит учитель.

— Ой, нет!

— Уголек, покажи этим бодрячкам, как выглядит длинношерстный носорог. А ты, Умник, почитай из своей дубинки для записей…

Уголек показывает рисунок, который он выполнил с помощью Счастливой Руки, нашего эксперта по Магическому Рисунку.

— Мамочки, какой урод! — вскрикивает Березка.

— И вид у него злобный, — вторит Блошка.

— Бр-р-р… ну и рога!

— Не так-то просто было его зарисовать, — объясняет дедушка Пузан. — Мы это сделали со слов одного охотника с севера. Длинношерстный носорог теперь встречается редко, уже много лун его никто не видел. Иные говорят, будто носороги ушли за Великие горы.

— Ну-ка, поглядим. — Умник подносит ближе к огню свою дубинку для записей. — Накат… Наследие… Нетленный… Ага, вот: Носорог. Длинношерстный носорог — четвероногое, обитает преимущественно на горных плато. Длинношерстный носорог не так велик, как мамонт, однако весит от четырех до шести медведей.

— Ого! — изумляется Морж.

— И мы должны сразиться с такой громадиной? — возмущается Медвежонок.

— Длинношерстный носорог назван так потому, что имеет густую, мягкую шерсть. Ничто так не защищает от холода, как шкура длинношерстного носорога…

— Но, — замечает дедушка Пузан, — тут есть одна закавыка.

— Какая? — спрашиваю я.

— А вот какая, сынок: длинношерстному носорогу очень удобно в его шкуре, и он больше всего на свете ненавидит ледниковых людей, которые стремятся ее у него отнять! Стоит им появиться, как он мрачнеет, свирепеет и начинает бодаться…

— Может, лучше поохотимся, как всегда, на зайца? — предлагает Щеголек.

— Заяц, заяц… вечная зайчатина. Видеть ее не могу! — фыркает дедушка Пузан.

— Как же ты тогда ее ешь, дедушка: не глядя, что ли? — удивляется простодушная Попрыгунья.

— Ну, все: спать! — пресекает разговоры учитель.

— Нам не хочется, — ноет Медвежонок.

— Расскажи нам какую-нибудь историю, — просит Блошка.

— Я в историях не так силен, как дяденька Пенек, — говорит дедушка Пузан, проглотив последний кусочек. Сует руку в мешок с припасами и с отчаянием обнаруживает, что там пусто.

— Ну, дедушка, расскажи! — не отстает Попрыгунья.

— Ладно уж, так и быть, расскажу. Но только если каждый даст мне по куску мяса.

— Но, дедушка, так мы останемся без припасов…

— Неважно. Мы пришли в лес охотиться, разве не так?

— Да, но сегодня мы ничего не добыли…

Березка протягивает учителю ломтик бизоньего мяса.

— М-м-м… маленький кусочек, короткая история, — ворчит дедушка Пузан, крайне разочарованный.

Наконец, убаюканные его голосищем, мы засыпаем.

Первое слово, которое произносит ледниковый ребенок, — вовсе не «мама».

Нет: первое слово, которое он произносит, — «мамонт»!

Почему — нетрудно догадаться.

Мамонты особенно любят мох одного определенного вида, который растет на солнечных полянах в еловых лесах; но и ледниковые люди любят солнечные поляны в еловых лесах.

Это и в самом деле лучшее место для постройки хижин.

Пока ледниковые люди и мамонты нацеливаются на разные поляны, никаких проблем не возникает.

Проблемы возникают тогда, когда оказывается, что мамонты и ледниковые люди облюбовали один и тот же лужок.

Представьте себе ряд хижин на поляне, а потом представьте себе стадо мамонтов: почуяв запах любимого мха, они опрометью мчатся туда, сметая все на своем пути.

Промерзшая земля дрожит под копытами тяжеленных туш, пустившихся скакать галопом; глухие раскаты нарастают и наконец превращаются в настоящее землетрясение.

— МАМОНТЫ! — орут папы.

— МАМОНТЫ!!! — визжат перепуганные мамы.

Теперь вы понимаете, почему и ледниковые дети с самых ранних лет тоже голосят, что есть мочи: